Ирина Фоменкова - Смех для всех
– О господи! – поразилась я познаниям первоклассника, но сделала вид, что не понимаю, что это такое.
– Ну, я тебя повторю, такую же сделаю. Одна будет у тебя дома, другая здесь. И никто скучать не будет.
Чудесная перспектива, подумала я и услышала, как внук сладко зевнул и сонным голосом сказал:
– Ну, пока! Я сегодня пораньше лягу, а то завтра рано вставать.
Для будущей диссертации
Поезд, раскаленный августовским солнцем, пару раз толкнулся, пошел и скоро уже раздавалось ритмичное постукивание колес на стыках рельсов. Пассажиры, оказавшиеся в одном купе, сидели, приглядываясь друг к другу. Особое внимание привлекал к себе серьезный бледный парнишка с умными глазами и длинными ногами, едва помещавшимися под столиком.
– Студент, наверно, – подумал сидящий напротив него интеллигентный мужчина с залысинами над высоким лбом.
Парень вытащил чипсы и, как в рекламе, аппетитно захрустев ими, открыл книгу. Все с удивлением уставились на него: на обложке книги было написано «Философия».
– Философ, значит, – усмехнулась девушка с ухоженным лицом и томными глазами.
– И что же это делается на белом свете! Такой молодой и такой… умник! Потому и бледный, раз такие книги читает, – сочувственно подумала вслух сидящая рядом с парнем женщина неопределенных лет и социального положения.
«Философ» снял очки. Он почувствовал особое внимание к себе и предмету чтения и неожиданно охотно объяснил:
– Я у деда отдыхал. Мы из Петербурга каждый год всей семьей к нему приезжаем, а потом я остаюсь до конца каникул. А это, – он показал на учебник и продолжил, глядя на девушку, – суровая осознанная необходимость, но достаточно увлекательная…
Он явно набивал себе цену перед красавицей.
Интеллигент увидел в студенте совсем мальчишку и решил показать, что тоже не лыком шит. Он многозначительно изрек:
– Так еще Аристотель говорил, что человек начинает просыпаться в ребенке с удивления и вопроса: «Почему?»!
«Философ» слегка обиделся за «ребенка» и блеснул эрудицией перед «интеллигентом», как он мысленно уже прозвал соседа.
– Вы правы. Ребенок начинает жизнь с рассыпанного мировоззрения, похожего на разбросанную картинку из пазлов. Он постепенно собирает свою картину мира. – Я за своей пятилетней сестренкой Валюшкой вообще хожу с диктофоном и записываю ее открытия.
– Да? – хором спросили все. – И какие?
– Недавно она спрашивает дедушку: «Скажи, у тебя был в детстве компьютер?» – «Нет», – естественно отвечает тот. – «А смартфон?» – «У нас и слова такого не было!», – сокрушается дед. А Валя в ответ: «Ты что, жил, когда были динозавры?» Это у нее так рождается понятие о времени!
– А мой первоклассник, – тут же вдохновилась его соседка по купе, – как-то сидит на кухне рядом и вздыхает: «Мама, когда обед будет готов? Я жду, жду… А детство уходит!». Мы все посмеялись, но я никогда не думала, что это может быть связано с философией!
– Это очень интересно! – воскликнул студент и вытащил блокнот и ручку.
Все почувствовали возможность приобщиться к науке и стали наперебой вспоминать.
– А мой, когда маленький был, как-то спрашивает: «Пап, а почему так получается, что хочешь одного, а получаешь совсем другое?». Это надо понимать как детское открытие закона единства и борьбы противоположностей?
– Не исключено, – все больше вдохновлялся студент. – Мы от нашей Валюхи иногда спасаемся встречными вопросами. Сидим мы, взрослые, общаемся. Является Валя и солидно спрашивает: «О чем это вы тут говорите?» – Дед отвечает: «О высоких материях». – «Да? А что это?» Тут я встреваю, опасаясь за деда: «А ты сама как думаешь?» Она наморщила лоб: «Я думаю, что это материя для высокого мужчины».
– Ха! – закричал вдохновенно интеллигент. – Так это же перевод метафоры в материальную плоскость!
– А мой умник изрек как-то: «Зачем деньги жалеть? Они же не люди!» – вставила женщина.
– Так это его еще рыночные отношения не захватили! – рассудительно откликнулся студент.
– А я своего как-то наказал и поставил в угол, – вспомнил «интеллигент». – Потом сам не выдержал и говорю: «Иди, сядь!» А он отвечает: «Хорошо, я сяду, но в душе я все равно стою!»
– Это же самоутверждение личности идет! – откликнулась молчавшая до сих пор девушка. – Я ж в детском саду работаю и, если захочу, этих детских «удивлений» на книгу могу насобирать! Одна малышка недавно размышляла: «Зачем природа создала все живое? А чтобы все двигалось и шевелилось… И чтобы меня любило!»
– Класс! – закричал студент и записал в блокнот.
Девушка вдохновилась:
– Как-то мама привела в очередной раз в детский сад свою капризную дочку. Видимо, в этот день она провела серьезную воспитательную работу по поводу истерик Лизы, не желающей идти в садик. Раздевает ее, а та стоит и давится слезами. Мама сердится: «Лиза! Ну что? Опять?!» А дочка шмыгает носом и выдает: «Ну что ты, мамочка! Это я от счастья!»
Все дружно рассмеялись, а студент еще более внимательно посмотрел на девушку.
Тут проводница принесла чай. И «интеллигент», прихлебывая, спросил парня с хитрецой:
– Ну что, студент, насобирал материал на диссертацию?
– Еще сколько! – откликнулся тот.
Обыкновенное счастье
Антон проснулся от бьющего в глаза солнца и зажмурился: то ли от яркого света, то ли от счастья, а может, и от того, и от другого. Он встал, задвинул штору, и комната погрузилась в полумрак. Антон ласково посмотрел на спящую жену. Алена улыбалась во сне, словно благодарила за спрятанное солнце и возможность еще поспать. Он зашел в комнату к сыну. Ромка раскинул руки, словно бежал и ловил ветер, сладко посапывал милым родным курносым носиком. Антону стало жалко будить сынишку, и он вышел на крыльцо, сделал несколько радостных прыжков и легкой трусцой побежал по дачному поселку к озерцу, где привычно сделал утреннюю зарядку.
Скоро он вернулся домой, где каждое бревнышко, каждая досочка были продуманно подогнаны и любовно прибиты своими руками, а на клумбах каждый цветок помнил руки Алены. И легкое ощущение счастья заполнило его душу.
И тут он увидел Ромку. Сынишка крутился-копошился возле спиннинга и удочек и, заметив отца, вопросительно замер. Антон широко улыбнулся ему, подхватил на руки и сказал слова, которых и ждал сын:
– Ну что, порыбачим сегодня?
Ромка счастливо кивнул в знак полного согласия.
После завтрака они занялись своими мужскими рыбацкими делами.
– Главный залог успеха рыбалки знаешь что? – обратился Антон к сыну.
– Червяк, – не задумываясь, ответил пятилетний мальчуган.
– Э нет! Главный залог успеха – экипировка!
– Экипировка – это что?
– Ну, во-первых, выбор удилища. Вот этот спиннинг, смотри, хорошо забрасывать подальше, у него конец особенно чувствительный на рыбу.
– Чует рыбу? – Ромка дотронулся до кончика снасти.
– Можно и так сказать. Вот это кольца, а это катушка.
Он стал показывать сынишке, как надо «рулить» спиннингом, и в Ромке, видимо, проснулся древний инстинкт рыбака-добытчика: он довольно быстро все усвоил. Потом они пошли с энтузиазмом настоящих рыбаков ловить кузнечиков.
Ближе к вечеру июльское солнце опустило к земле свои лучи счастья. Путались под ногами ажурные тени от деревьев, прогретый воздух наполнился ароматами разнотравья.
Антон и Ромка подошли к тихой озерной заводи. Антон нацепил на крючки рыжих кузнечиков, распределил удилища: что себе, что сыну. Пусть приучается к самостоятельности. И скоро легкая зыбь закачала поплавки с наживкой.
– А теперь, дружок, что главное? – хитро улыбнулся Антон.
– Рыба, – тут же ответил Ромка.
– Главное теперь – терпение! – назидательно сказал отец.
На счастье, большого терпения не понадобилось, и за час они вытащили тройку хороших голавлей да еще всякой мелочи и, довольные собой, засобирались на дачу.
Уха на ужин, приготовленная в котелке на костре, была отменная. К ним присоединился сосед. Старенький и одинокий Семен Иванович не первый раз отогревал у них душу. Несмотря ни на что, он сам, как июльское солнышко, никогда не унывал и готов был к долгим разговорам. Вот и сегодня он рад был повеселить соседей новенькой байкой, разумеется, на рыбацкую тему.
– Встречаются два рыбака, – начал он с хитрым прищуром добрых глаз. – Один говорит: «А я вчера сома на сто килограммов вытянул!» Второй так скромненько, тихонько: «Так я тоже вчера блесну покидал. Так себе – одну щучку взял кило на десять. Домой принес, брюхо вспорол, а внутри фонарь с вензелем!».
– Фонарь? – поперхнулся Ромка.
– Фонарь, – убедительно повторил Семен Иванович. – И написано на нем по-англицки: «Джеймс Кук, тысяча семьсот такой-то год…». Я его поджигаю, – говорит второй рыбак, – а он горит!». Первый рыбак подумал-подумал и предложил: «Слушай, я со своего сома девяносто кило сброшу, но и ты фонарик-то притуши!».
