Юрий Коротков - Виллисы
Ия вдруг со вскриком поднялась на кровати и в ужасе уставилась на Середу.
— Она не дышит! Она не дышит!
Юлька вскочила, Титова сбросила одеяло и подбежала, Ия встала на колени, перегнувшись через спинку своей кровати. Они склонились над Середой, прислушиваясь.
— Слышишь?..
— Нет… А ты?
— Не пойму…
— Толкни ее…
— Сама толкни.
— Я боюсь…
Юлька осторожно тронула подругу за плечо, с замершим сердцем ожидая, что безжизненное тело легко подастся под рукой:
— Света…
Светлана равнодушно глянула на подруг и снова отвернулась к стене.
— Чего ты орешь! — напустилась Юлька на Ию.
— Мне показалось, она не дышит…
— Жрать надо меньше на ночь, дура! — крикнула Нина. — Казаться не будет! — Она легла и накрылась одеялом с головой.
— Между прочим, я совсем не ужинала, — оскорбленно сказала Ия. Она вдруг заметила в темноте Демина: — Ой! — нырнула под одеяло. — А вы чего там делаете?
— Ничего. Спи! — прикрикнула Юлька.
Ия послушно положила голову на подушку и тотчас уснула.
— Понимаешь, Ген, — чуть слышно зашептала Юлька. — Мы восемь лет вместе. Каждый день. Я за всю жизнь сестер меньше видела, чем тебя. Ты мне как брат. Я люблю тебя как брата. А по-другому… Я даже представить себе не могу… Ты извини… — Она потерянно замолкла.
— Что же мне делать, Юль? — тоскливо спросил Демин.
— Не знаю…
— А потом?.. Когда-нибудь?..
— Не знаю…
Они сидели рядом, глядя на светлые лунные квадраты на полу.
— А я знаю, — вдруг весело сказал Демин. — Я ведь у тебя не был. Все по-прежнему. — Он вскочил с кровати и попятился к окну, гипнотически поводя руками: — Я тебе приснился… приснился… приснился…
Он запрыгнул на подоконник. Неожиданно качнулся, взмахнул руками… Юлька бросилась к нему — схватить, удержать. Демин тотчас обнял ее, уткнувшись носом в макушку. Она замерла, боясь шевельнуться, чтобы не столкнуть его вниз.
— Не надо, Ген, — тихо сказала она.
Демин отпустил ее, усмехнулся:
— Спокойной ночи, сестричка, — и быстро, рискованно пошел по заснеженному карнизу.
Юлька следила за ним, пока Генка не исчез в своем окне. Снова забралась в постель.
Ее слегка знобило — наверное, выстудило комнату. А может, слишком много событий было для одного дня. Раньше если и случалось что-то из ряда вон, то было достаточно времени вспомнить, подумать, разобраться. И вдруг все понеслось кувырком…
Только этой любви еще не хватало! Как теперь вместе работать? Света со своим предыдущим партнером, влюбленным в нее по уши здоровенным прыщавым малым, на всякий случай закрутила роман, старательно улыбалась, даже целовалась на лестнице. «Ну и что? Зато знаю, что сам упадет, но не бросит».
Завтра Юлька встретится с Деминым, и они сделают вид, что ничего не было. И послезавтра, и еще два месяца они будут вместе каждый день, с утра до вечера, — и не разбежаться по сторонам, и не помочь как-то друг другу… И на каждой поддержке недоверчиво прислушиваться к рукам партнера…
Юлька подумала, что уже наверняка не сумеет заснуть этой ночью, — и через минуту спала.
Лунные квадраты, меняя форму, вытягиваясь, медленно плыли по комнате, добрались до Юлькиной постели. Она спала, подложив ладонь под щеку. Глубокие тени скрыли разбитую скулу. Юлька была удивительно красива сейчас, с почти прозрачным в лунном свете лицом.
Под одеялом угадывалось узкое, гибкое, детское еще тело. Сбившийся край одеяла обнажил тонкие лодыжки и грубые, изуродованные ступни, окостеневшие от мозолей, местами покрытые запекшейся коркой сукровицы и стрептоцида. Время от времени Юлька вздрагивала во сне и судорожно тянула носок, выгибая крутой подъем.
Света безучастно смотрела в темноту широко открытыми глазами.
Нина тихо плакала, уткнувшись в подушку.
* * *Игорь появился именно в тот день, когда Юлька про себя твердо решила больше не ждать.
У Юльки чуть сердце не выпрыгнуло от радости, когда в интернат примчалась запыхавшаяся первоклассница с известием, что к «Азаговой мальчик птишел». Однако она не побежала тут же вниз, а не спеша переоделась в комнате, полистала учебник, выдерживая характер, и только потом неторопливо, с достоинством спустилась в вестибюль.
Царственно глянула по сторонам. Еще раз огляделась, уже с тревогой — Игоря не было.
— Ушел, — сказала Ольга Ивановна. — Сколько ж тебя ждать…
— Давно?
— Да только что.
Юлька вылетела на крыльцо, растерянно озираясь, не зная, куда бежать — в какую сторону он мог пойти и далеко ли ушел…
— Привет.
Юлька обернулась — Игорь стоял сзади, привалившись спиной к стене, и с интересом наблюдал за ней. Юлька покраснела и опустила глаза, с досадой сжимая губы.
— Мириться будем? — улыбаясь, спросил Игорь.
— Нет! — упрямо ответила она.
— Куда мы идем? — сварливо спросила Юлька, когда они миновали Крымский мост. Игорь быстро шагал впереди, Юлька с недовольным видом плелась сзади. Время от времени Игорь поддергивал ее за руку, перебегая улицу.
— Как куда? — удивился он. — В загс! У предков отметились, пора оформлять отношения. Паспорт взяла?
— Нет.
— Как нет?! — схватился за голову Игорь. — Ну вот… Так гибнут прекрасные порывы… Все, жизнь не сложилась, сердце разбито — меняем программу! Тогда загс в другой раз, а пока — свадебное фото! — он указал на огороженный пятачок перед воротами Парка культуры.
Здесь теснились огромные, в человеческий рост, куклы: Волк и Заяц, Винни-Пух, Гном, Обезьяна на пальме. Бородатый фотограф снимал дорогой камерой двух близнецов в обнимку с Гномом, родители ждали за кадром. Рядом на мольберте висели рекламные снимки.
— Вот! — Игорь взял один, показал Юльке. — Весомо, грубо, зримо! Искусство должно нести радость народу. А не кучке хилых балетоманов… Уважаемые москвичи и гости столицы! — заорал он. — Цветное фото на фоне памятника архитектуры сталинского периода! Память на всю жизнь! Из настоящего — в будущее!
— Да хватит орать, клиентов распугаешь, — сказал фотограф, подходя и пожимая ему руку. Достал из дипломата видеокассеты, отдал Игорю, тот вытащил из сумки другие. — Последний Блиер. Вторая копия, но посмотреть стоит. Остальное развлекуха… У тебя что?
— «Город женщин»…
— Забирай сразу, я Феллини всего на экране смотрел.
— Это Рассел… Лилиан Ковани… Тут бельмондятина какая-то…
— Паркер не появлялся?
— Нет пока. Появится — свистну… Это Юля, — сказал Игорь, когда быстрый, привычный обмен кассетами закончился. — Юля — балерина.
Фотограф кивнул, глядя на молодых родителей с малышом, который со слезами рвался к Винни-Пуху.
— Увековечишь, мастер? — спросил Игорь.
— Сейчас, подожди, — фотограф направился к клиентам.
— Фото свадебного кортежа, — Игорь взгромоздился на фанерный автомобиль, покрутил руль. — Потом, — он простер руку в сторону парка, — мороженое, пирожное, качели, карусели, кегельбан…
— У меня увольнение на два часа, — сказала Юлька.
— Как два часа? — насторожился Игорь. — Погоди, какое увольнение? Вас что, просто так в город не выпускают?
Юлька покачала головой.
— Идиотизм какой-то… — растерялся Игорь. — А если опоздаешь?
— Замечание.
— И что дальше?
— Три замечания — выгоняют.
— Кадетский корпус… Так, жизнь не складывается — меняем программу! — Игорь схватил Юльку за руку и побежал, маша свободному такси.
— Эй!.. — развел руками вслед фотограф. — А увековечить?
— Халтурщик! — закричал на бегу Игорь. — Ты променял свой талант на деньги! Ты потакаешь низменным вкусам! Мы — за высокое искусство!
— Куда? — упиралась Юлька.
— Там хорошо, — Игорь почти насильно запихнул ее в такси. — Вперед, шеф! На Патриаршие!..
В старом доме у Патриарших прудов с обвалившейся лепниной и вензелем владельца на фасаде они поднялись на второй этаж. Двери здесь, видимо, никогда не запирались. Игорь втащил Юльку в прихожую, заваленную куртками, шубами, дубленками, и повел по огромной, запутанной, как лабиринт, коммуналке. Всюду были толпы пестрого народа, в вечерних туалетах и затрапезных свитерах вперемешку, откуда-то слышалась английская речь, кругом лежали холсты, стояли подрамники и гипсовые головы.
— Жильцов выперли… Привет! Женька тут?.. Ремонт, под какую-то контору, а его леваки заняли. Такой вертеп советского авангарда… — объяснял на ходу Игорь, одновременно с кем-то здороваясь, кивая, пожимая руки. — «Бубновый валет» такой… Здорово! Женька здесь?.. Весь дом… Менты их штурмовали — ничего не могут сделать… Женьку не видел?..
У Юльки уже кружилась голова в этом водовороте.
Они наконец очутились в большой проходной зале, обставленной старой мебелью, где в креслах, на диване и прямо на полу сидели люди, пили вино, говорили все разом, нисколько не мешая друг другу. С Игорем поздоровались, но особого внимания на них с Юлькой никто не обратил — видно было, что свои люди здесь приходят и уходят, когда посчитают нужным.
