Ксения Велембовская - Дама с биографией
Истошно взвыла «скорая помощь», понеслась через город Петербург, сверкая мигалкой. В реанимационном отделении заметался персонал в голубых халатах, и Люся сразу отвела глаза.
О господи! Что же это у Марка за страсть к больничной тематике? То Лялька у него в коме, теперь еще какую-то свистушку будут вытаскивать с того света! К счастью, на экране возникла уже другая, не порождавшая тяжелых ассоциаций мизансцена, в которой участвовала Полиночка. Она же Катя в мини-халате. Надо полагать, провинциалка, иначе девчонка нашла бы себе занятие поинтереснее, чем драить полы в районной больнице. Правда, возила она шваброй в белоснежной одноместной палате, где с ногой на вытяжке валялся мордатый, но не лишенный обаяния мужичок. Болезный, видать, уже вполне оклемался после аварии, потому что не сводил блестящих карих глаз с Катиной попки, зазывно округлявшейся всякий раз, когда девчонка наклонялась к ведру с водой.
Просчитать возможные варианты дальнейшей судьбы чистой, скромной, нищей Кати не составляло труда — Лялька в своих сериалах таких Кать переиграла до чертовой матери, — поэтому Люся не сильно расстроилась, когда ближайшая дверь приоткрылась, в полоске света образовалась представительная мужская фигура и Марк, опустившийся в соседнее кресло, зашептал в щеку:
— Извини, Лю, к сожалению, у меня очень мало времени… К тому же я видел картину уже раз пять и, признаться, устал от нее… Не огорчайся, я дам тебе диск. Пойдем, посидим где-нибудь.
Насчет отсутствия времени он, безусловно, приврал, диск вручить не поспешил и из Дома кино поторопился переместиться в ресторан на Тверскую. Складывалось впечатление, что он вовсе не горел желанием показывать б/г жене свою барахлянскую картину, не хотел, чтобы она стала свидетельницей дружного исхода зрителей из зала или услышала их реплики после просмотра.
Пока официант принимал заказ, по обоюдному желанию состоявший из зеленого салата и диетической рыбы на гриле, пока наливал шампанское («Вспомним молодость, Лю, ты же всегда любила шампанское!»), а непьющему Марку минеральную воду, говорили ни о чем. О погоде. Холодной в Москве и промозглой, еще хуже, в Питере. Но при всей своей улыбчивости и обходительности Марк как будто бы нервничал. Сам того не замечая, отстукивал пальцами дробь по столу, задумывался без видимой причины.
С Полиночкой не сложилось, со злорадством подумала Люся и, проводив официанта взглядом, подняла бокал:
— Ну что, выпьем за успех твоей картины?
— А?.. Да, — очнулся влюбленный. — Нет, Лю, выпьем лучше за тебя. Ты сегодня потрясающе выглядишь! — Чокнувшись водичкой, он отпил глоток и скривился. — Какой там успех, Лю! Дай бог вернуть то, что вложил. Сценарий так себе, на три с минусом. Думал, режиссер вытянет, но и он оказался жалкой посредственностью. Оператор, ты видела, сущий ленивец, спит на ходу. Устал я от них ото всех невероятно! Делать хорошее кино совершенно не с кем. Сплошь серость, необразованность и отсутствие профессионализма.
Последнее заявление очень напоминало филиппики Руслана: тот тоже все свои неудачи норовил свалить на сотрудников. Однако подчиненным Марка работать с ним наверняка было куда приятнее и легче. Не злобный, не истеричный — а что может быть омерзительней мужской истерики? — и не хам, он, конечно же, никогда не багровел, не топал ногами и не брызгал слюной. К тому же был хорош собой и элегантен, как рояль. Лишний раз пообщаться с таким начальником — одно удовольствие. Впрочем, внешность, как известно, обманчива. Особенно подкачанная ботоксом. Будь Марк таким белым и пушистым, каким казался со стороны, он вряд ли смог бы руководить большим студийным коллективом.
— Можешь себе представить, не успел я сегодня прилететь в Москву, как звонят со студии, — словно бы в подтверждение ее мыслей, продолжил он с незнакомым прежде, начальственным видом. — У них там опять ЧП! Монтажер, корова… извини, но у меня уже не хватает слов… так вот, эта бандитка засветила только что отснятый на натуре в Чехии материал. А это, на минуточку, двенадцать тысяч долларов… Уволю ее, конечно, в двадцать четыре часа, но денежки-то тю-тю! Что с нее возьмешь? Даже если пойти на крайнюю меру — подать на нее в суд и засадить годика на три, то, кроме горьких бабьих слез, все равно ничего не получишь.
— Поэтому ты сегодня такой напряженный?
Важный начальник вздрогнул и, хотя имел все основания быть расстроенным из-за потери двенадцати тысяч долларов, поспешил изобразить удивление высоко вскинутыми бровями: разве?
— Возможно, несколько утомился от презентации, — сказал он с мягкой улыбкой и расслабленно откинулся на спинку кресла. — Чудесно выглядишь, Лю! Тебе необычайно идет классика — сочетание черного с белым. Выпей, дорогая, еще шампанского.
— Мерси, мерси… достаточно, достаточно.
Официант притащил тарелки с салатом, и — голод не тетка! — Марк сразу переключил все внимание на еду. Под Лялькиным руководством он, кстати, заметно похудел, чтобы не сказать осунулся. Или тому виной была безответная любовь, иссушающая страсть к дебютантке?.. Нет-нет, голодает бедняга, улыбнулась Люся, заметив, с каким аппетитом Марк лопает салат с креветками и пресловутым, запрещенным дочерью майонезом.
Встретившись взглядом, они прыснули от смеха: да, погоня за стройностью и молодостью дается нелегко!
— Это называется, Лю, есть хочется и худеть хочется!
— Ты и так уж стройный стал, прямо как Джордж Клуни!
В ответном «О-хо-хо-хо!» — с высоко запрокинутой головой было столько неожиданно радостного мужского кокетства, что Люсе даже стало жаль стареющего красавца. В молодости он довольно равнодушно, а иногда и с раздражением относился к бесконечным комплиментам по поводу своей внешности — артисту хотелось, чтобы девушки восхищались его талантом! Времени с той поры прошло немало, а красота, пусть и не такая ослепительная, как раньше, по-прежнему упорно держала лидерство.
Настроение у Марка заметно улучшилось, и между салатом и рыбой он принялся зажигать — весело, с юмором и без начальственного выпендрежа делиться своими производственными проблемами.
— А не далее как позавчера я, который, ты знаешь, очень хорошо отношусь к женскому полу, вынужден был снять с роли одну… Ох, Лю, скоро и я начну ругаться матом! — хохотнул он и мгновенно подобрал определение для молодой, заболевшей звездной болезнью артистки, трижды опоздавшей на съемку и тем самым нанесшей студии большой материальный ущерб.
— Из-за этой профурсетки, — повторил он, смакуя приглянувшееся словечко, — пришлось срочно вносить изменения в сценарий. Правда, задача эта не слишком сложная. Не Шекспир ведь, как ты догадываешься, не Лопе де Вега и даже не Гришковец. Звоню сценаристу — и в следующей серии наша Маша, злостная нарушительница трудовой дисциплины, погибает в авто— или авиакатастрофе. Но это крайний, жесткий вариант. Обычно, если куколка прилюдно покается, чем разжалобит мое необычайно доброе сердце, сценарист отправляет ее куда-нибудь в Австралию или Новую Зеландию, где неожиданно скончался профурсеткин дядюшка, оставивший ей миллионное наследство и виллу на берегу океана. Возвращаться из этого эдема в наш сериал, как ты понимаешь, ей нет никакого резона!.. Ха-ха-ха!
