Шарлотта Линк - Хозяйка розария
Когда муж, жена и говорливая маклерша наконец ушли, Беатрис надела крепкие ботинки и отправилась гулять в Пти-Бо. День был холодный и ветреный, воздух — кристально-чистый, над морем не было даже намека на туман. Солнце то и дело скрывалось за стремительно несущимися по небу облаками. Фруктовые деревья вдоль дороги отцвели, скоро урожай.
«В конце лета можно будет полакомиться ежевикой», — подумала Беатрис, но сразу вспомнила, что у нее не будет больше ни одной осени на острове.
Сначала она заметила женщину — черноволосую привлекательную женщину, сидевшую на стоявшей у дороги скамейке. С нее открывался великолепный вид на море и на крутые скалы, обрамлявшие бухту. Солнце как раз вынырнуло из-за облаков, и ландшафт сразу заиграл яркими красками. Море блестело глубокой, яркой бирюзой. Женщина на скамейке сияла. На ней были короткие, до колен, светлые бриджи и короткий темно-серый свитер. Выглядела женщина веселой и счастливой. Черные как смоль волосы блестели, словно их каждый день полировали бархатом.
«Как заразительно она улыбается», — подумала Беатрис, и, подойдя ближе, заметила мужчину, который, присев на корточки в нескольких шагах от скамейки и держа перед глазами огромный фотоаппарат, торопливо делал снимок за снимком. Женщина не меняла позы, но изобретательно играла своим лицом, меняя улыбку — она становилась то теплой и нежной, то кокетливой и соблазнительной, то сдержанной и таинственной. В этом угадывалась какая-то профессиональная привычка держать себя раскованно в любой ситуации.
Этот мужчина был Жюльен.
Прошло одиннадцать лет после окончания войны, шестнадцать — после их первого знакомства. Она нашла, что Жюльен почти не изменился. Теперь он выглядел немного старше, но был силен и выглядел свежим и отдохнувшим. Лицо и руки были покрыты темным загаром, он ничем не напоминал тот бледный призрак, каким был, когда сидел на чердаке дома доктора Уайетта. Но она видела его и загорелым, когда он работал у Эриха, так что и этот новый его облик не слишком удивил Беатрис. Это был ее Жюльен.
Он узнал ее тотчас, так же мгновенно, как и она его. Он опустил фотоаппарат и изумленно уставился на Беатрис. Черноволосая женщина сразу поняла, что что-то произошло, и обернулась. Все трое в упор смотрели друг на друга, в воздухе витало почти осязаемое напряжение.
Жюльен оправился от изумления первым.
— Беатрис! — крикнул он. — Что ты здесь делаешь?
Он говорил по-французски, и она ответила ему на том же языке.
— Думаю, что нет ничего странного в том, что я здесь. Что ты здесь делаешь?
Он улыбнулся. Смущение прошло, он взял себя в руки и овладел положением.
— Путешествую по следам моего прошлого. Сюзанна захотела узнать, где я был во время войны.
Черноволосая женщина улыбнулась.
— Жюльен очень много рассказывал мне о тех временах. Наконец я не выдержала и сказала ему, что хочу посмотреть сцену его тогдашней жизни.
— О, — только и сказала Беатрис. Она понимала, что это восклицание звучит глупо, но ничего более удачного не пришло ей в голову.
— Ты не хочешь нас представить? — спросила Сюзанна, повернувшись к Жюльену. Очевидно, она была хозяйкой положения.
Жюльен выполнил ее просьбу, несколько помедлив.
— Моя жена Сюзанна, — сказал он. — Беатрис Стюарт, моя… подруга из тех времен.
Беатрис протянула руку Сюзанне.
— Беатрис Шэй, — сказала она. — Я замужем.
Сюзанна снова улыбнулась. Она просто излучала неотразимое обаяние.
— Как приятно познакомиться с вами, Беатрис. Мне так хочется познакомиться со всеми людьми, которые в то время имели какое-то отношение к жизни моего мужа. Вы не окажете мне любезность и не поужинаете ли с нами сегодня вечером?
Беатрис сразу заметила, что эта идея отнюдь не вдохновила Жюльена, но возразить он не мог и только кивнул, изображая на лице радость.
— Конечно, это было бы прекрасно. Если у тебя есть время, Беатрис…
Инстинкт подсказывал, что от этого приглашения лучше отказаться. Одновременно, она понимала, что ее разбирает страшное любопытство, что она так потрясена неожиданностью этой встречи, чтобы пренебречь ею. Всплыло что-то старое, похороненное, забытое и отброшенное, что-то дикое, легкомысленное, рискованное вылезло из прежних, давно миновавших времен и заставило звучать давно умолкнувшие струны. Она сделает это. Она хочет еще раз послушать звон этих струн.
Вечером, за ужином, она узнала, что Жюльен и Сюзанна женаты четыре года, а до этого были знакомы полгода. Сюзанна работала фотомоделью, и познакомились они на Лазурном берегу, где Жюльен проводил отпуск, а Сюзанна снималась для журнала мод.
За ужином Жюльен говорил мало, но зато Сюзанна болтала, трещала и смеялась без умолку.
Вечером на ее лице стало немного больше макияжа. В белом костюме Сюзанна выглядела умопомрачительно элегантно. Она то и дело отбрасывала на плечи свои роскошные черные волосы и, смеясь, показывала ослепительно белые зубы. С каждой минутой Беатрис казалась себе все более невзрачной.
Она полдня провела перед зеркалом, пытаясь уложить свои непослушные волосы в какое-то подобие прически, но потом, идя по улице и глядя на свое отражение в витринах, с ужасом поняла, что ее проклятые кудри снова топорщатся в разные стороны вокруг головы. Да и костюм ее был не так элегантен, как наряд Сюзанны. Ткань была грубее и слишком теплая для сегодняшнего вечера. Светло-зеленый цвет, который, как утверждал когда-то Жюльен, очень ей шел, показался ей совершенно неуместным.
«Я выгляжу, как кусок козьего сыра», — подумала она, окончательно растерявшись.
Сюзанна предложила пойти в рыбный ресторан в Сент-Питер-Порте. Они сидели на веранде с видом на море и ели морской язык, но Беатрис не находила никакой разницы между морским языком и порцией рыбы с жареной картошкой в каком-нибудь темном кабачке. Ее не трогала еда, ее не интересовал волшебный вечерний свет, заливший гавань. Она смотрела на Жюльена и думала, как выглядит в его глазах.
Она не выдерживала никакого сравнения с Сюзанной, и, естественно, Жюльен прекрасно это видел. У нее не было ни обаяния, ни красоты, ни элегантности Сюзанны.
Она просто серая мышка из Кембриджа.
Самое ужасное было то, что она так себя и воспринимала — как серую мышку из Кембриджа. При этом этикетка «Кембридж», которая внезапно показалась ей липкой и натертой воском, еще более усиливала ощущение собственной незначительности. «Кембридж» — это тихие, спокойные дни, размеренное течение жизни, неторопливая череда событий, которые никогда не были неожиданными. «Кембридж» — это долгие разговоры с Фредериком, туманные вечера, проведенные у камина, интеллектуальные дискуссии об университетских делах, выходные дни, заполненные работой, когда лишь вечерами удавалось что-то приготовить и посидеть за бутылкой вина, читая друг другу выдержки из газет… «Кембридж» — это был Фредерик. Она вспомнила его умные теплые глаза. Потом она взглянула в горящие черные глаза Жюльена и подумала, что не должна ощущать те чувства, которые она сейчас испытывала. Она должна сбросить с себя напряжение, вызванное мыслью о том, что жизнь безвозвратно проходит мимо.
