Надя Лоули - Брачный транзит Москва-Париж-Лондон
Она понимала, что Игорь ей не помощник: он заинтересован в том, чтобы Алька работала только на него. А вот Света вольно или невольно сможет вывести ее на нужный уровень.
Картина полного безобразия и растления во всех эшелонах власти идущего трупными пятнами советского строя была настолько впечатляющей, что Алька невольно вспомнила о «второй древнейшей профессии», к которой, собственно, принадлежала, — о журналистике.
Навык фиксировать, запоминать и записывать сработал, и она стала вносить в тайную тетрадочку (как раньше — стихи) кое-какие факты и размышления. Глупость это, конечно, была отчаянная: попадись такая тетрадка в руки соответствующих органов (вот анатомический казус — орган с руками) — и ей было бы несдобровать.
Так Алька записала для памяти, что русских клиентов «девочки» называют «рашенками». Например: «Видела вчера на Тверском Катьку с каким-то рашенком». Иностранцев называли «фирмачами». Валюту, не важно какой страны, — «гринами», а рубли — «деревянными».
Алька тут же составила предложение: «Рашенок вчера заплатил деревянными, а мне нужны грины». Вообще «девочки» любили мешать «французский с нижегородским». Поэтому фразы типа: «Этот халдей (официант) хорошо спикает» или «Пойдем в кабак, дринкнем» — звучали как нечто само собой разумеющееся.
В самом низу лестницы находились дешевые «трехрублевки». Эти ошивались на улицах и у вокзалов. Обслуживали «рашенков»: таксистов, дальнобойщиков, командировочных, криминальный элемент и низкооплачиваемых членов советского общества (вполне уместный каламбур).
Далее шли ресторанные «феи» из системы советского общепита. Эти были классом выше и работали за «деревянные».
«Ночные бабочки» базировались в солидных гостиницах. Обслуживали советских партийных начальников, подпольных спекулянтов, серьезный криминал, а также «гостей с юга» и подобных «богатеньких буратин». Эти «девочки» были уже достаточно дорогие. Зарабатывали как в рублях, так и в валюте.
Дальше начиналась «элита». Самыми высокооплачиваемыми были валютные «куколки». Они обслуживали иностранных туристов или работающих в Союзе по контракту зарубежных специалистов за валюту и «стучали» на каждого в КГБ. Это было непреложное условие, одна из составляющих работы.
«Девочки» писали в КГБ рапорты с полным отчетом о том, с кем и когда они встречались, о чем разговаривали. Они специально задавали провокационные вопросы, болтали на «скользкие» темы, чтобы выведать, насколько лояльно относится их клиент к советскому строю. Через них КГБ выискивал иностранцев, симпатизирующих СССР, и вербовал их для работы. Если было нужно, прибегали к шантажу. Вряд ли кому-то из «зарубежных товарищей» хотелось получить для семейного альбома откровенные снимки с московскими красотками.
«Куколок» тщательно отбирали из «ночных бабочек» — самых симпатичных, смекалистых и умеющих себя подать. Еще «куколок» вербовали из красивых девочек, случайно, по мелочи, нарушивших советский закон. Однажды попав на гэбистский крючок, они почти не имели шансов отвертеться.
А дальше была звездная вершина. «Дипэскорт». Сюда отбирали лучших из валютных «куколок». Самых образованных, самых элегантных. В общем, «крем-дела-крем». Эти милые создания получали зарплату непосредственно в КГБ плюс валюту от клиентов. Очень редко, но в «дипэскорт» можно было попасть и со стороны.
Позже Алька познакомилась с одной такой «счастливицей». Прелестную огненно-рыжую и длинноногую провинциалочку из Харькова Таню Христенко, студентку педагогического института, случайно «накрыли» с иностранцем в номере гостиницы «Украина» (о, ирония судьбы, ты, несомненно, скрашиваешь наши будни!). Девушка подчинилась обстоятельствам и стала работать в «дипэскорте». Она с гордостью говорила Альке, что работает за валюту, что это работа «государственная» и «ничего общего с проституцией не имеет». Надо же, и вроде считалась умной!
«Девочкам» из «дипэскорта» позволялось даже выходить замуж за иностранцев, но только с условием, что и на Западе они будут продолжать приносить пользу своей социалистической родине.
Алька перевела дух. Ну а какое мое место в этой иерархии? «Меняла»? Боже, как низко, однако, я пала на общем-то фоне!
Со Светой они договорились встретиться у станции метро «Арбатская», напротив кинотеатра «Художественный». Алька приехала раньше и решила с толком использовать оставшиеся пятнадцать минут. По подземному переходу она быстро добежала до переговорного пункта, наменяла целую горсть пятнашек, заскочила в свободную кабинку и набрала номер.
Голос Екатерины Великой показался ей усталым, каким-то поблекшим. На вопрос о самочувствии она уклончиво ответила: «Ничего, по-стариковски», и не стала даже спрашивать у Альки, как ее дела. Наверно, не хотела вынуждать ее лишний раз врать. Только попросила:
— Ты бы, Алечка, хоть на выходные приехала, что ли. Уже почти четыре месяца не виделись.
Алька почувствовала, как в горле начал собираться ком.
— Бабуличка, сейчас никак не выбраться, столько работы…
— Ладно, детка, делай как знаешь. И помни, что у тебя есть дом, где тебя ждут.
— Я помню, помню, бабуличка…
Но Екатерина Великая уже повесила трубку.
Признаться, Алька просто боялась ехать в Ленинград. Во-первых, еще далеко не весь долг был выплачен. Уже несколько переводов с максимальной, не вызывающей подозрений суммой Алька отправила из разных (конспирация!) почтовых отделений. Но этого все еще было недостаточно. Во-вторых, она боялась, что Екатерину Великую напугает ее изменившаяся, чужая внешность, незнакомое выражение лица. Алька и сама-то себя порой не узнавала в зеркале.
Но еще больше она боялась, что, попав в нормальную, домашнюю обстановку, к людям, чьи отношения друг с другом не сводятся лишь к «товарно-денежным», она выбьется из колеи, которая с таким трудом стала для нее привычной. Вписываться по новой в московский ритм жизни — это отдельная головная боль.
Света озиралась, выискивая глазами подругу. Алька подскочила сзади и со смехом обняла ее за плечи: «А вот и я!»
Девушки походили на сестер, только разной масти. Света, как и Алька, была почти без косметики. Отдыхала от рабочей «боевой» раскраски. У той и у другой волосы были забраны в хвостик на затылке. Обе в легких открытых кофточках, джинсах и босоножках: лето в Москве стояло жаркое.
Вечером накануне Света сказала по телефону, что, кажется, намечается интересное дело и им надо встретиться. А раз Света сказала надо — значит, надо. Эта девушка оказалась совершенно незаменимым гидом по новому для Альки миру, куда обычным гражданам вход был настрого запрещен. Впрочем, многие из них и не подозревали о существовании рядом этой «второй реальности».
Болтая о том о сем, они дошли до ресторана «Арбат».
Швейцар, увидев Свету, заулыбался и угодливо распахнул двери. В его привычным жестом поднятую лодочкой ладонь Света не менее привычным жестом опустила трешку.
Пожилая служительница в гардеробе тоже приветливо кивнула вошедшим девушкам.
— И часто ты здесь бываешь? — Алька поняла, что Света чувствует себя здесь как дома.
Света с улыбкой старшей сестры и покровительницы кивнула. Ей нравилось чувствовать свое превосходство перед новенькой. А еще больше милой простодушной Свете хотелось быть незаменимой, хотелось быть полезной Альке, которой она искренне симпатизировала.
Они поднялись на второй этаж. В зале официанты накрывали столы к вечеру. После обеда здесь было тихо и пусто. Света махнула рукой высокому парню в униформе и потащила Альку к администраторскому столику знакомиться. Молодой человек оценивающе оглядел незнакомку.
— Виктор. Администратор.
— Аля. Я из Ленинграда. — Алька подняла на него незамутненные излишними заботами глаза (очень постаралась!).
Виктор кивнул официанту, и тот принес девочкам кофе и пирожные.
— Сейчас сладкое. А после ужина сладким будете вы. — Виктор улыбнулся и пошел в центр зала давать какие-то указания.
— Для халдея он ничего. Два языка знает. Полезный человек. — И Света с удовольствием принялась за пирожное. Полезных людей она ценить умела. Свою карьеру «валютной куколки» она начинала внизу в проходном дворе «Интуриста», на любую наживу. — И вообще запомни, подруга дорогая, мы не проститутки.
— А кто же? — не выдержала паузу Алька.
— Мы — девочки по вызову. — В голосе Светы звучали нотки гордости.
— Как скажешь, подруга дорогая, — в тон ей ответила Алька.
Вскоре к их столику подсел Виктор.
— Сегодня будут две группы: американцы и канадцы. Их привезут после вечернего спектакля в Большом. Приходите часам к десяти.
— Спасибо, котик. — Света поцеловала его в щеку. — Пойду позвоню Игорю.
