Хамид Джемай - В шкуре бандита
В этот момент Мехди внезапно пробудился из комы:
— Хватит болтать ни о чем! Где этот чертов тайник с паспортами?
— Не волнуйся, Мехди. Нужно сначала пересесть в другую машину. Она ждет нас на парковке недалеко отсюда. Уже два дня ждет, приятель. Черт, как сейчас слышу приказы Маркуса: «Закроешь ее, Вато, и поставишь там, где я сказал, и не спорь!» Теперь сам удивляюсь, какая все-таки штука судьба!
В моей голове туман. Я никогда не был убийцей. Как и все, я поворовывал направо и налево, но в этом не было ничего жестокого. Но за последние три часа я все наверстал. Мы вышли на дорогу настоящего бандитизма. Теперь я понимаю ярость полицейских, которые натыкаются на таких, как мы. Я слышал такие истории и видел по телевизору: стреляешь не задумываясь.
Вато дал мне пистолет, но я даже не знаю, смогу ли им воспользоваться. Дело не в том, что я не умею… но выстрелить в человека! Другое дело — стрелять по пивным банкам или в мишень: это я люблю, честно признаюсь. Некоторые любят стрелять по голубям. Когда-то мы тоже так развлекались, но я никогда особо не хотел причинять вред этим вонючим птицам. Мехди — ему только дай пистолет. В его мозгах слишком четко запечатлелся образ Джо Пеши из «Славных парней»[7], поэтому он не может спокойно ходить с пистолетом на ремне. Когда мы бродили по ночным переулкам, я даже не спрашивал у него, был ли он вооружен. Я чувствовал, что от него пахло паленым. Совершенно другой человек. Слишком нервный. Слишком доверчивый… Слишком странный. Как Винс в «Ненависти»[8], когда он приезжает в больницу, чтобы навестить своего приятеля, который в коме.
У Вато темперамент скорее как у братца Хьюба — невозмутимый. Кстати, оба боксеры, и это не случайно. Таким типам нужен магний, чтобы зажечь в себе настоящего мужика. Вато знает, что такое оружие: с двенадцати лет отец водил его в поле и учил стрелять. Помню, он ходил с папашей каждый день и говорил, что делает это с удовольствием. А когда он узнал, что у одного парня в квартале появилось оружие, то не смог сдержаться и прочитал ему лекцию, пытаясь убедить в том, что оружие — это плохо. Промывка мозгов закончилась тем, что тот парень вместе с Вато начали вместе тренироваться стрелять по мешкам.
Маркус… Даже не напоминайте мне об этом. Сколько раз я видел, как он вертел пистолетом перед носом у какого-нибудь парня! Все из-за бабла! Он никогда резину не тянул. Парадоксально, но факт: со свинцом в ноге должник бежит отдать тебе деньги гораздо быстрее. Но размозжить человеку голову! Я не думал, что он настолько сумасшедший. Впрочем, теперь я думаю, не из-за него ли из квартала исчезли те трое парней… Я никогда об этом не задумывался, но где-то год назад из квартала исчезли трое парней, которые были должны ему приличную сумму денег. Нет, нужно перестать думать. Не хочется, чтобы у меня тоже шарики за ролики заехали.
Мы подъезжаем к городу — здесь находится торговый центр. Перед нами машина легавых. Но спасибо Маркусу! Он достал рекламные щиты на магнитах, чтобы замаскировать фургончик: «Ж. М. З. Железо. Металл. Замки. Контакты: мсье Миланович, 0 612 298 119». Теперь я понимаю, зачем нужны были эти ящики с инструментами, точильный круг и подставка для сварки в углу фургона.
— Сохраняйте спокойствие, парни. Мы возвращаемся с ремонта, как и договаривались. Мы с Мехди — рабочие, а Карнал — ученик. Говорить буду я. Все будет чики-пики.
С меня пот течет градом. Один из легавых поворачивает голову. Бросает взгляд на красный свет… В случае остановки играть нужно будет осторожно. Нужно влезть в шкуру слесаря… Все хорошо.
Легавые не останавливаются — наверняка ищут наркоманов. Обычное дело. Мы спокойно проезжаем. Черт, я облегченно вздыхаю! Впрочем, как и все остальные. Чувствуешь себя добычей, у которой сердце уходит в пятки. Это навевает мне воспоминания об одном из моих первых «бизнесов». Потом, когда постоянно перевозишь незаконный товар, постепенно привыкаешь. Учишься сохранять хладнокровие. Не потеть, как в «Полуночном экспрессе»[9]. В конце концов это становится привычным делом. У тебя в багажнике десять килограммов спрессованной конопли, а ты везешь их как десять килограммов бананов. Я уже давно привык к такой работе: никакого риска, никакого адреналина. Но тут другое дело: каждая улица может завести нас в ловушку. Я вижу торговый центр — в моей голове мечты о длинных солнечных днях перемежаются с мыслями о вечной тьме…
— Это там?
Мы медленно въезжаем на подземную парковку торгового центра… Это сине-зеленое пространство, в котором даже самый слабый звук становится громче в десятки раз. На повороте шина трется об асфальт. Хлопнула дверца. Кто-то плюнул. Здесь все звучит громко. А нам нужно, чтобы нас никто не заметил!
Мы поворачиваем… еще поворачиваем… еще… как воры в поисках встроенного CD-плеера последней модели. Я не могу успокоиться. На меня давит замкнутое пространство, как в метро. Это снова инстинкт выживания, он пробуждается внутри меня. Я чувствую, что что-то не так. Все слишком хорошо… Должна быть какая-то подстава.
— Вот она! Я припаркуюсь немного дальше на всякий случай. Перенесем бабки и смываемся. Карнал, ты пойдешь со мной. Заткни пистолет за пояс. Мехди, ты будешь стоять на стреме у машины, вот там. Следи за дверью. Если кто-то и появится, так только оттуда. Будь начеку!
Сменная машина — это маленький скромный «Пежо-206», который ждет нас уже два дня. Мы медленно направляемся к нему, пока Мехди нас прикрывает.
Чем ближе мы подходим, тем сильнее у меня колотится сердце. Как будто мы направляемся к смерти, в то время как эта машина, наоборот, должна спасти нам жизнь.
Мы подходим. Мне нужно опереться на столб. У меня от страха свело живот. Я лихорадочно дышу носом: глубокие вдохи и выдохи.
Вато вставляет ключ в замок.
— Осторожно! Ложитесь!!!
БАМ!
БАМ!
Черт! Мы все услышали этот звук, но при мысли о том, что мы можем сдохнуть, я не мог не заорать. Мне показалось, мы все уже умерли… Я схватил пистолет: в нас стреляют!
БАМ!
Черт! Кажется, Мехди подстрелил одного!
Мы спрятались за машиной, упершись в нее спиной, как на войне. Перестрелка продолжается. Дурдом! Черт, во что я ввязался?!
БАМ!
Вспышка. Я вдруг подумал о своей матери: она, наверное, смотрит на меня оттуда, сверху. Я увидел кладбище, надгробную плиту, свою собственную могилу! В моей голове хаос. Все смешалось. Скрежет пуль по обшивке автомобиля. Я не могу пошевелиться, как будто меня парализовало. И вдруг посреди всей этой перестрелки я почувствовал себя безумно одиноким. Не могу понять почему!
БАМ!
Вато приподнимается, чтобы выстрелить. Он дрожит, но остается хладнокровным. Он ждет, пока затихнет свист пуль, и начинает стрелять, прямо как Грязный Гарри.
Я в панике! Нужно что-то делать, черт подери!
Я вскакиваю с пистолетом в руке и лицом к лицу сталкиваюсь с мафиози.
БАМ!
Пуля прямо в грудь. Это я? Я сделал это? Неужели? Смотрю направо — он лежит на земле, сжав свой пистолет.
Он еще шевелится, смотрит на меня полумертвыми глазами, медленно поднимает пистолет… Я наблюдаю за ним, будто загипнотизированный его туманным взглядом, я знаю, что нужно сделать выбор: либо я, либо он, — но я не могу. Мой палец скользит по спусковому крючку, но не нажимает на него. Из парня хлещет кровь, в груди у него огромная дырка, костюм разорван, он уже почти труп…
БАМ!
Мехди добивает его. Сериал продолжается. Кровь и мозги текут по стенам. Наконец тишина.
— Вы в порядке, парни? Не ранены? Эти придурки чуть не отправили нас на тот свет!
Тяжело дыша, я пытаюсь отвести взгляд от искаженного трупа на земле. Вато встает:
— Все в порядке, Мехди. Мы не ранены. Теперь надо смываться. Нельзя терять ни минуты. Карнал, приди в себя, идем за бабками. Быстро! Мехди, спрячь тела за машиной… и оставайся на стреме!
Деньги в багажнике. Пульс у меня, наверно, за 300. Не могу поверить, что я выжил. Я только что убил парня, и хуже всего то, что я знаю, что смогу это сделать еще раз, если понадобится…
— Отдышись, Карнал. Это нормально. Первый раз всегда так. Вато, отель с паспортами далеко отсюда?
«Первый раз»? Конечно, Мехди в этом спец: он помогал Маркусу расправиться с инкассаторами… Черт!
— Нет, Мехди, если нет пробок, через одиннадцать минут будем на месте.
Мы едва остались в живых. Я в шоке от своих сообщников. Настоящие стрелки, как будто только из фильма Тарантино!
Я… я не должен был стрелять в этого типа… Я не должен был в него стрелять! Не должен. Но я понял, что действие — лучшее лекарство от беспомощности. А может быть, я проглотил урок и вот-вот его переварю. Плохое ради хорошего… Убить, чтобы жить… Мы выжили.
