Слава Сергеев - Путем актера
- Какая “идея”?! - Олександр даже поморщился. - Помрежу по актерам было просто лень шевелиться, вот и все дела! Ходить, гитис-шмитис, по десять раз обьявления клеить… - Он пнул ногой какую-то железяку и совершенно другим голосом вдруг сказал: - Сколько металлолома! Золотые горы. Подгоняй грузовик, загружай и вези сдавать… Помните, в детстве собирали всякое железо?
Я кивнул.
- У вас тоже? У нас самая главная ценность была - подшипники. Я жил на Масловке, у нас рядом с домом был какой-то железный заводик. И мы там у работяг в обед за пятьдесят копеек покупали подшипники. Через окно в подвале. А иногда и так просили.
- Да… - Олександр вздохнул. - Были люди в ваше время… Я этого уже не застал. Я вырос при капитализме. Волчьи законы… Мы все тырили. За пятьдесят копеек, когда я был молод, наверное, нельзя было даже спичек купить.
- Как раз спички было можно, - меланхолически заметил Мисаил.
Олександр поднял с земли какую-то железку и взвесил ее на руке.
- Из этого может получиться хороший кастет.
Он вдруг размахнулся и с размаху ударил железкой по бетонной шпале. Кусок бетона откололся, и на шпале осталась небольшая выбоина. Я испугался столь неожиданной агрессии и снова подумал, что этот Саша-Олександр все же чем-то очень похож на какого-то специфического литературного персонажа ХIХ века - может быть, гусара Долохова из “Войны и мира” или на его прототипа, графа Федора Толстого по прозвищу Американец, скандалиста и дуэлянта. И на чиновника по особым поручениям, и на гусара одновременно.
- Зачем вы так, - примирительно сказал я, - не надо тут ничего ломать.
Олександр с довольным видом осмотрел железку.
- Неплохо, неплохо. - Он достал из сумки газету и аккуратно завернул в нее cвою находку. - Булыжник - оружие пролетариата.
- Вас с этим любой наряд заберет, - сказал я. - Да еще деньги придется платить. Посмотрите, какая она страшная.
- Да что вы, - церемонно сказал Дима. Он передразнил меня: - “Страшная”. Он все притворяется, на понт берет. Это же святой человек, мухи не обидит и сам всех боится.
В кармане Мисаила снова зазвонил телефон. Cначала он, взяв трубку, даже пошутил: кто говорит? Нет такого. Но потом возвысил голос - видимо, сказывалась усталость:
- Да. Это я… Я же тебе сказал, - вдруг закричал он, - где я! Я же уже сказал!.. Я работаю! Хочешь - приезжай, посмотри!..
- Жена, - снова уважительно кивнул Дима, - все беспокоится.
- Пойду, посмотрю, как там моя, - сказал я.
- Напрасно вы волнуетесь… - Дима снова покачал головой. - Нас позовут.
За угол я повернул под громкий голос Мисаила:
- Твою мать! - кричал он, - мать твою!.. Я же тебе уже тысячу раз говорил, где я!..
В автобусе глазам моим открылась картина, полная мира. Марина тихо спала с моим журналом в руках, актеры из кабардинской группы, о чем-то оживленно беседуя на своем языке, все так же курили на заднем сиденье, блондинка с косой читала книгу. Она мельком посмотрела на меня и улыбнулась. (Где-то я ее все-таки видел…) Кроме того, в нашем полку прибыло. Рядом с автобусом стояла небольшая иномарка.
- От Славы Зайцева, - перехватив мой взгляд, тихо сказала блондинка. - Манекенщики. Тоже актеры. В вашей сцене, кстати, заняты…
В машине я разглядел красивого молодого человека с длинными волосами и девушку. Как и положено людям новой формации, они весело разговаривали за тонированными стеклами. Была слышна музыка. Сзади сидел кто-то третий, но его было плохо видно.
Погладив спящую жену, я тихо вылез из автобуса и пошел на сьемочную площадку. Там вроде бы ничего не изменилось. Актер, игравший в фильме по Дюрренматту, степенно беседовал с какой-то интеллигентной пожилой дамой в очках, ровно гудел двигатель в военной машине… Но, уже выстроенные полукругом у вагона, горели софиты, уже прошла быстро необыкновенной красоты женщина в длинном старинном платье, очень похожая на знаменитую артистку Наталью Андрейченко в молодости, и большой черный джип знаменитого русского режиссера фон К., виденный мною месяц назад у метро “Алексеевская”, уже стоял недалеко от ворот.
Началось! - подумал я.
Стоило мне это подумать, как ко мне подошла Маленькая Света.
- Не пропадайте, - буднично сказала Света. - Скоро ваш выход.
У меня ёкнуло сердце:
- Когда?
Света мельком взглянула на часы.
- Минут через сорок вас начнут одевать.
- Мы с женой в автобусе, - сказал я и подумал: одевать… Меня. В эти самые “Армани”, наверное.
Света потянула носом и весело на меня посмотрела.
- Нашли уже где-то… Не пейте больше. Миша и Григорянц с вами? - Я понял, что она говорит про Эдика и Мисаила, и кивнул. - И их позовите.
И она ушла куда-то в глубь ангара. Вскоре вслед за ней быстрыми шагами и с трубкой в зубах прошел длинноволосый красавец от Зайцева. Волосы его развевались на ходу.
Интересно, подумал я, а он сам купил себе трубку или ему купили? А может, у него была?.. Могла быть, конечно.
За красавцем на некотором расстоянии бежала его загорелая спутница с вдохновенным лицом.
Началось… снова подумал я.
И я уже собрался пойти и позвать Мисаила и Эдика и, может быть, даже принять еще грамм пятьдесят для храбрости, но тут ко мне подошла толстая Наташа с сантиметром.
Вид у Наташи был такой же, как месяц назад, - не то неприязненный, не то чем-то недовольный. Я подумал, что, возможно, это характер. Поджав губы, она критически оглядела меня и, не поздоровавшись, спросила:
- Вы что, отдыхали где-нибудь?
- А что? - испугался я.
- Вы пополнели, - недовольно сказала Наташа.
- Помилуйте, - сказал я, - за две-то недели?
- Набрать вес можно за несколько дней, - резко сказала Наташа. - Это не проблема. - Она помолчала, а потом вдруг спросила: - Ботинки нашли?
Я удивился:
- Какие ботинки?
- Вечерние, - сказала Наташа.
Я немного растерялся.
- Я же еще летом вам сказал, что у меня нет вечерних. - Я попытался пошутить: Есть только такие. Чем вам эти не нравятся? - И, подняв ногу, я показал ей свою обувь.
Толстая Наташа страдальчески подняла глаза к небу.
- Света!.. - слабым голосом позвала она.
На нас оглянулись. Подбежала Маленькая Света.
- Что случилось?
- У него нет ботинок, - сказала Наташа, и мне показалось, что с ней сейчас начнется истерика.
Маленькая Света испуганно на меня посмотрела. Я начинал злиться. Я вынул из кармана сигарету, закурил, чтобы от меня не так пахло спиртным, и сказал:
- Я вас предупреждал об этом месяц назад. Какие сейчас могут быть претензии?! Почему вы не обратились в любой магазин?.. Все почтут за честь дать пару вечерних ботинок на съемки Авдея фон К.! Напишите гарантийное письмо от студии, вот и все!..
Зря я это сказал. Только настроение себе испортил.
- А вы нас не учите, - сказала толстая Наташа. - Вы лучше свое дело делайте.
- А я свое и делаю, - с ударением на “свое”, сказал я.
И тут Маленькая Света вмешалась:
- Он же тебя предупреждал? - спросила она у Наташи. - Чего ты? Я помню. - Но не успел я благодарно улыбнуться, как она добавила таким тоном, как будто меня не было рядом: - Я отказала восьмерым. У них у всех были вечерние ботинки. - Совершив это маленькое предательство, Маленькая Света одарила меня лучезарной улыбкой. - Сейчас все уладим. Какой у вас размер?
- Сорок восьмой, - сказал я. - Скольким вы отказали?
Света устало улыбнулась:
- Не надо. Мы все нервничаем.
- Неужели? - снова завелся я. - Авдей фон К. может тратить по две тысячи долларов на костюм и не может купить актеру ботинки за тридцать? И даже не купить - взять на время?! Вам же нужно только, чтобы из-под стола блестело!..
- Не учите нас! - повторила толстая Наташа. - Все актеры свою обувь принесли! Даже Николай Павлович… - И она показала на “судью”. - А вы выступаете… У меня есть какие-то ботинки, сорок третьего размера, - сказала она Маленькой Свете. - Пусть берет. Там все равно только сидеть. За столами будет не видно.
Маленькая Света примирительно улыбнулась и взяла меня под руку.
- Попробуйте, сцена-то короткая, и вам действительно только сидеть. И зовите ребят.
Завернув за вагоны, я увидел сцену по мотивам известного полотна Петрова-Водкина “Смерть комиссара”. Смертельно бледный Мисаил стоял, наклонившись вперед, и одной рукой держался за вагон. Его рвало. Олександр поддерживал его за плечи. Дима, сидя поодаль на рельсах, печально наблюдал эту картину, чему-то усмехаясь.
Я испугался:
- Ему плохо?
- “Пепси-кола” эта проклятая, - сказал Олександр. - Газ пошел. Я же говорил, не надо ее брать. Нет, взяли.
Я сказал:
- Там съемки скоро, фон К. приехал. Нас зовут.
- Да какой, в п…ду, К.?! - Олександр показал мне на Мисаила. - Не видите, человеку нехорошо!..
В этот момент Мисаил громко икнул, выпрямился и вытер лицо рукой.
