Анна Лавриненко - Время моей жизни
Обзор книги Анна Лавриненко - Время моей жизни
Анна Лавриненко
Время моей жизни
I hope you have time of your life.
Billy Joe, “Green Day”1.Часть I . ЗИМА
1
повесть
Все началось первого января, когда я лежала на диване и смотрела газету.
Я искала туристические объявления о базах отдыха, где можно было бы покататься на сноуборде. Сноуборды мне нравятся – они для сильных, уверенных, энергичных людей, для тех, кто не хочет валяться на диване, для тех, кто слушает рок и альтернативу. Сноуборды не для неудачников. То есть не для меня. Я знала, что никуда не поеду и не буду кататься на сноуборде, но все равно разглядывала объявления.
Телевизор был выключен, в компьютере надрывался Илья Черт, который орал про то, что он “просто играет Рок”, я подпевала ему, мотая головой; очень завидуя: мне тоже хотелось встать, выпрямиться во весь рост и гордо прокричать: “Я просто играю Рок”. Но я не играю рок, к сожалению. Я вообще ничего не играю.
В дверь позвонили. Я встала с дивана и нехотя поплелась в коридор, по дороге пытаясь пригладить топорщащиеся пряди волос, но они все равно меня не слушались. На пороге стоял Генка – мой сосед и к тому же лучший друг.
В тот день, когда мы с ним познакомились, я слушала “Oasis” на полную громкость. Протрещал звонок: не посмотрев в глазок и даже не спросив – кто, я распахнула дверь. Передо мной стоял странный парень. Я, конечно, точно не поняла, но, по-моему, он был обкурен.
На нем было надето сразу несколько футболок и рваные поношенные джинсы.
– Это… – сказал он.
Я молча взирала на него.
– Я твой сосед, вот тут живу. – И он махнул рукой в сторону двери напротив.
– Приятно познакомиться, – сказала я в ответ, все еще не очень понимая, что ему от меня нужно.
– Это… – снова сказал он, – ты что слушаешь? “Oasis”?
– Ну да, – подтвердила я.
– А не дашь погонять этот диск? А то у меня такого нет…
Я пожала плечами:
– А что есть послушать у тебя?
Так и началась наша дружба с Генкой: мы обменивались дисками с музыкой, болтали, сидя у него на балконе, иногда вместе пили пиво.
Генка учился в каком-то институте – я толком не знала в каком, – он тоже толком об этом ничего знал; а по ночам работал барменом или кем-то в этом роде.
И вот теперь Генка стоял передо мной с бас-гитарой в руке.
– Подарок. На Новый год.
– Кому?
– Тебе, дуре, – сказал он, цитируя Масяню.
Я хотела было ответить: “На фига мне такая большая дура”, но не смогла вымолвить ни слова, вместо этого тупо смотрела на Генку.
– Это же бас-гитара! – наконец смогла сказать я.
– Не дурак, вижу.
Я все еще ничего не понимала – и на минуту даже испугалась, – может быть, уже наступило первое апреля, а я и не заметила?
– Надо же быть такой дурой, – вздохнул Генка, – я себе новую купил, вот эту тебе решил отдать, конечно, мог бы и продать, но как только вспомнил, как ты на нее смотришь, прямо сердце сжалось. Так что забирай, пока не передумал.
Я пригласила его зайти, и мы обмыли мою новую басуху – или лучше сказать первую? – остатками коньяка, полбутылкой красного вина и бутылкой пива, покурили в коридоре, и он отправился восвояси. Когда
Генка ушел, я долго смотрела на нее и не могла налюбоваться, проводила рукой по струнам, медленно перебирала их. Потом вдруг вскочила с места – надо было что-то делать.
И тогда я поехала к Ляле.
2
Весь январь вместо того, чтобы готовиться к сессии, мы не вылезали из Лялиной квартиры и до одиннадцати вечера, столько позволяли
“правила поведения с соседями”, играли. Потом мы шли в магазин за вином и едой, а когда выпивали вино (если его было много), забивали на все “правила поведения с соседями” и играли на полную громкость.
Даже в два часа ночи. Хорошо хоть без примочки.
Мы мечтали о том, чтобы играть в группе, с первого курса. Мы мечтали об этом, когда смотрели по телевизору “Максидром”, когда приходили на концерты рок-групп (тех, которые с гитарами в руках, усилителями и вечно пьяным видом), приезжавших в наш город, когда слушали Билли
Джо, который пел про то, что надеется, что у нас есть время нашей жизни.
Но собрать группу было не так просто. И пока… у нас был только басист – то есть я, и я еще толком даже не умела играть. И солист, то есть Ляля. Она писала музыку и тексты, в основном на английском языке, хотя любимым хитом в наших очень узких кругах была песня, написанная на русском, – “Я люблю панка”.
Нам оставалось каким-то образом найти барабанщика и гитариста.
Впрочем, барабанщик нашел нас сам.
Мы сидели на первом этаже в универе и думали. Что бывает не так уж и часто. Тут к нам подошел парень. Его лицо показалось мне знакомым. Я определенно раньше его где-то видела.
– Привет, – сказал он, – я слышал, вы группу собираете. Я на барабанах могу.
И он замолчал. Ждал, пока мы хоть как-нибудь среагируем на него. Мы присматривались.
– Ты откуда? – спросила Ляля.
– С первого курса.
– А-а-а, – протянули мы, сразу же сообразив, где мы его видели.
Вообще-то парень был ничего. В смысле подходил под концепцию группы.
Не то чтобы красивый, но интересный, – было в нем что-то забавное и милое, немного красивое и немного непонятное. Кудрявый. В широких штанах и рубашке. На шее какие-то бусы. Или не бусы. В общем, непонятно что. Огромный рюкзак за спиной. И в больших ботинках, в гриндерсах. Они, конечно, не показатель, но мы решили, что – наш человек.
“Не похож на барабанщика”, – почему-то подумала я, до этого не знакомая лично ни с одним барабанщиком.
– Как тебя зовут-то? – спросила Ляля.
– Кирилл.
В тот день мы пошли к Кириллу домой, долго пили крепкий черный чай без сахара, слушали, как он играет на барабанах, решили, что сгодится, и в честь этого пошли пить коньяк к первокурсникам.
Конечно же, у первокурсников никакого коньяка не оказалось, и мы довольствовались коктейлями “BRAVO”, которыми нас угощал новый участник нашей группы.
3
Генка выглядел неважно. Как будто бы те две недели, что он отсутствовал, пил по-черному. Может, так оно и было.
– Заходил к тебе вчера и позавчера, тебя все не было, – как-то обиженно пробормотал он.
– Так мы репетировали! – ответила я.
– Значит, все-таки собрали.
– Чего?
– Группу…
– А, да, почти…
– Рад за вас.
И, чтобы отметить это событие, мы с Генкой решили куда-нибудь выбраться.
Выбрались в ларек за пивом, которое долго пили у него дома, и обсуждали перспективы нашей группы.
– Нам нужен гитарист, а то без него как-то не клеится. Ляля сама на гитаре играет, но нам нужен кто-то еще, понимаешь? Может, ты знаешь кого-нибудь?
Генка долго думал.
– Есть один. Хороший парень, кстати. Тебе понравится. И играет – будь здоров.
А на следующий день мы отправились искать гитариста.
– Он может быть где угодно, – сказал Генка, пока мы вместе с ним и
Лялей стояли на остановке и тряслись от холода.
– Что это значит? Куда тогда мы сейчас направляемся? – нервно спросила Ляля, замотанная шарфом до самого носа.
– В “Партизан” – вероятнее всего, он там.
На остановке стояло еще несколько человек, и все, как один, косились на нас с недовольным видом.
– А если его там не будет? – спросила я.
Генка засмеялся:
– Потусим в “Партизане” и пойдем дальше его искать.
– А это обязательно делать сегодня? Его искать, в смысле? – спросила
Ляля, у которой от холода стучали зубы.
Генка возмущенно посмотрел на нее.
– Все, хватит! Ну, бабы! Вот что значит бабский коллектив. Хватит!
Хватит стонать, ныть, задавать глупые вопросы, сейчас приедем и на месте все узнаем.
Мы примолкли. Правда, на какое-то время. А как только захотели снова повозмущаться, показался троллейбус.
В “Партизане”, как всегда во время концертов, было много народу.
Народ был разный: в юбках, на каблуках – таких меньшинство; большинство – в гриндерсах, с серьгами в носу, бровях, ушах и других частях тела, пьяных или обкуренных в хлам.
На первом этаже сидели на лавочках и курили. Парни и девушки – курили все. Кто-то радостно – такие сидели компаниями и смеялись, кто-то устало и уныло – как будто бы примкнув к кому-то, но на самом деле ни к кому, а так, сами по себе. Может быть, они ждали своей любимой музыки, а может, ничего не ждали и даже не знали, как, зачем и почему сюда попали.
Генка начал рыскать по клубу. Искал таинственного гитариста. Минут через пятнадцать он нашел нас на лавочке, напротив входа. Мы дружно курили и прислушивались к музыке, играющей наверху. Группа закончила еще до нас, и теперь играла стандартная “партизановская” музыка.
Генка привел с собой парня. По виду обычного, – по крайней мере, так нам показалось на первый взгляд.
– Это Билли, – представил нам его Генка.
– Джо Армстронг? – спросила Ляля, довольно улыбаясь своей шутке.
