Олег Лукошин - Первое грехопадение
Обзор книги Олег Лукошин - Первое грехопадение
Олег Лукошин
«Первое грехопадение»
Сборник рассказов
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
Ты берёшь в руки ручку, бумагу и… погружаешься в грех. Грех осмысления себя и действительности, грех создания новых — слабых, мучающихся и безумно грешных — людей. Это грехопадение — первое…
ОПЛОТ АПАРТЕИДА
Брату
Все пацаны нашего дома рано или поздно начинали бить своих отцов. Получив изрядную долю пьяных кулаков и ремней в детские годы, на пороге отрочества они начинали чувствовать в себе силы на ответные действия. Робко поначалу, боязливо, они осваивали нехитрые премудрости мордобоя. Первый опыт никогда не оказывался последним: протрезвевший папашка вспоминал о нанесённой ему обиде и кулаками восстанавливал пошатнувшийся авторитет. Чтобы в следующую пьянку получить от сына ответные удары, более отчаянные, чем предыдущие. Трезвых отцов били редко: они могли ответить как следует, а кроме всего прочего в душе начинали шевелиться коварные идеалы гуманизма — всё ж таки он твой отец, всё ж таки надо уважать его. Уважение длилось лишь до первой опохмелки — покрытый отборным отцовским матом сын не выдерживал и лупил родителя по морде. Матери визжали и пытались оттащить детей. Но не особо усердствовали — они понимали, что отцы заслуживали этого.
Единственным, кто не бил отца, был я. По той простой причине, что отца у меня не было. Мы жили вдвоём с матерью. Счастливым ребёнком я себя не считал, потому что мать моя воплощала в себе и отсутствующую мужскую половину — лупила меня дай бог, и матери я конечно же не отвечал. Но лет в четырнадцать перестала — потому что не могла больше со мной справиться. Пацаны завидовали мне:
— Тебе, Колян, лафа. Тишина, покой. С отцом возиться не надо.
— Да где лафа? — возражал я. — Мне и мать нервов портит достаточно.
— Ну, мать — это не то. Она пожалеет хоть. А вот отец…
Я молча им сочувствовал, но в глубине души завидовал безмерно — мне тоже хотелось избить своего отца до полусмерти. Увы, этой радости я был лишён.
Был ещё один парень, который разделял мои проблемы, — мой лучший друг Валерка. Он понимал меня, потому что тоже почти не бил своего отца. Ситуация была иная — отец у него имелся, но бить его он не мог по причине огромного телосложения своего батяни. Отец его, Серёга Мухин, был мужиком двухметрового роста и весил не меньше центнера, а то и больше. Ширина его плеч составляла, как минимум, полтора метра, кулачищи походили на гири, а коротко стриженая голова с щёлочками глаз внушала искренний трепет. Серёгу Мухина боялись все. Стул, пятидесятилетний алкаш — острослов из третьего подъезда, придумал ему ёмкое и очень точно отражающее его сущность погоняло — Оплот Апартеида.
Мухину-отцу кличка не нравилась, он просто зверел, слыша её, а вот сын называл его только так и не иначе. Оплот Апартеида. Или просто — Оплот.
Пил Оплот меньше, чем остальные и по меркам нашего двора считался вполне приличным мужиком. У него был автомобиль, огород с домом, довольно сносная зарплата, да и сам он держался солиднее, чем наша дворовая голь. Но Валерке от этого легче не было: Оплот был мужиком без тормозов и бил его по малейшему поводу. Мать даже не пыталась заступаться за сына.
Валерка не терял надежды избить своего отца. Разные планы приходили ему в голову, и однажды, когда нам было лет по семнадцать и какая — никакая сила ощущалась уже в кулаках, он предложил грохнуть отца всем двором.
Предложение было интересное, и поначалу пацаны восприняли его с энтузиазмом. Но, пораскинув мозгами, стали вдруг отказываться. Валерка горячился, размахивал руками, доказывал что-то, но ряды его сторонников неумолимо редели. В конце концов лишь двое, Паша и Димон, согласились принять участие в акции.
Моя кандидатура поначалу не обсуждалась — по причине моей неопытности. Но на безрыбье и рак щука, и, ввиду малочисленности своего отряда, Валерка обратил взгляд и в мою сторону.
— Ну чё, Коль, — кивнул он мне, — примешь участие?
Я не раздумывал ни секунды.
— Конечно.
— Ну и отлично, — сказал Валерка. — Вчетвером — это нормально. Вчетвером мы его сделаем. Надо только момент выбрать.
Момент вскоре настал.
— Готов? — зашёл ко мне как-то вечером Валерка.
— Сегодня хочешь?
— Да, сегодня — лучше всего. Оплот пьяненький, у подъезда сидит — за гаражи отведём да грохнем.
Собрав всю бригаду, он осмотрел нас критически. Что-то ему не нравилось.
— Нет, — поморщился он, — на кулачках мы его не возьмём. Надо дубины искать.
— До стройки пройдёмся? — предложил Димон. — Там монтировок полно.
— Нет, — опять поморщился Валерка. — Железом не будем. Надо дерево. Жалко его всё же убивать…
Мы пошли в перелесок и наломали там четыре дрына. Расположившись за гаражами, стали наблюдать за домом. Оплот сидел у подъезда, грыз семечки, добродушно переругивался с проходившими мимо соседями и пребывал в самом жизнерадостном расположении, что с ним случалось крайне редко.
— Это хорошо, что он такой весёлый, — сказал Валерка, — не ожидает удара. Расслабился, разомлел — таким его легче взять. Вот только как его за гаражи выманить?
Несколько критических минут мы обсуждали эту проблему. Варианты приходили разные, но все сошлись на том, что кто-то должен вызвать его на разговор. Осуществить это оказалось трудно — подходить к Оплоту никто не хотел. Время шло, а мы ни на что не решались.
— Ладно, — сказал я наконец, — я сделаю это.
— Сделаешь? — посмотрели все на меня недоверчиво. — Сможешь?
— Просто позову его за гаражи, и всё.
— А если не пойдёт?
— Неужели он струсит?
— Он не струсит, просто ты для него не раздражитель.
Я задумался.
— Ну тогда обзову его как-нибудь.
Точно, — закивал Валерка, — так лучше. Такие вещи он не прощает, обязательно среагирует. Двигай.
На дрожащих, негнущихся ногах я зашагал от гаража к скамейке. Вечер клонился к закату, усталые люди шли по тротуарам, откуда-то доносилась музыка.
— Эй, Оплот! — подошёл я к подъезду. — Пойдём-ка за гараж, базар есть.
Оплот опешил. На какое-то мгновение даже растерялся — лицо его выразило крайнюю степень изумления, но тут же сжалось в неподвижную каменную массу.
— Чё? — спросил он.
Я облизал пересохшие губы.
— Ребята ждут, поговорить надо.
— Какие ребята?
Меня буквально трясло. Я, однако, бодрился.
— Очкуешь что ли? — выдавил я из себя и тут же испугался сказанного. Глаза Мухина — старшего мгновенно налились кровью.
Он опустил голову, усмехнулся. Я стоял и дрожал. Несколько мгновений ничего не происходило. Вдруг он вскочил и, вытянув руку, метнулся ко мне, пытаясь ухватить меня своей лапищей за горло. Я увернулся и побежал к гаражам. Оплот не отставал. За гаражом парни встретили его дрынами.
Почти сразу нам удалось сбить его с ног — это был большой успех. Драться с ним стоячим нам бы не удалось, даже с дубинами. Парни отчаянно прикладывали дрыны к его голове, и Оплот, шокированный таким развитием событий, выглядел воистину жалко: он закрывался руками и глаза его выражали дикое недоумение.
— На тебе, сука! — орал Валерка. — Получи благодарность!
В суете я не смог найти свой дрын, который положил у стенки гаража, и потому действовал одними ногами. Мне досталась нижняя половина двухметрового Апартеидовского тела, и я с остервенелым воодушевлением пинал его по бокам.
Оплот сдавал. Он хрипел, брызгал слюной, а взгляд его терял цепкость и осмысленность. Наконец он прекратил сопротивление, опустил руки и откинулся на землю.
— Стоп! — остановил всех Валерка. — Хватит.
Мы прекратили бить его и, пятясь, стали отступать. Оплот не шевелился.
— Убили что ли? — испуганно оглядел всех Паша.
— Не, — ответил Валерка. — Ни хрена ему не будет.
Оплот тут же подтвердил его слова. Он открыл глаза, приподнял голову и, глядя на нас, выдавил:
— Убью. Всех поодиночке.
Мы бросились врассыпную. На пустыре за стройкой собрались и, нервно закурив, стали вспоминать произошедшее.
— Ничё, ничё, — сдавленно посмеивался Валерка. — Всё хорошо было. Пусть теперь знает, что почём.
Мы тоже смеялись, но в душе не могли согласиться с ним. Угроза Оплота была нешуточной.
Первой его жертвой стал я. Два дня спустя злой как чёрт Мухин — старший, в синяках и пластыре, подловил меня в подъезде. Я не дошёл полпролёта до квартиры.
