Гавриил Троепольский - Собрание сочинений в трех томах. Том 3.
Милиционер.
Дед. Колхозники и колхозницы.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Картина перваяЛето. Вечереет. Колхозный дом для приезжих. Две комнаты, разделенные большой прихожей: направо — две койки, круглый стол, зеркало и пр., налево — отдельный небольшой номер, там кровать, стол, шифоньер, диванчик и пр. В прихожей телефон, стул, бачок с водой и кружка. В больших окнах предвечерняя панорама села.
Кострова (заканчивая уборку в прихожей, заглядывает в окно). Приехали! Опять комиссия! Вот уж греха-то! И откуда они только и берутся, эти комиссии, прости господи?
Входят Бояров, Чекмарь и Кислов.
Бояров (важно). Приветствую вас.
Чекмарь. Здрас-с…
Кислов. Привет сему дому — не пойду к другому. Добрый вечер!
Кострова. Здравствуйте, здравствуйте. (Смотрит документы приезжих, приглашает Боярова в одинарный номер.) Вам — сюда… А вам двоим — сюда. (Ведет их в общий номер.)
Бояров. Для одного вполне удовлетворительно. (Располагается в номере, переодевается в пижаму.) А им — на двоих. Значит, авторитет не тот.
Чекмарь. Тесновато.
Кострова. Чем богаты… (Меняет наволочку, смахивает со стола — задерживается, внимательно присматриваясь к приезжим.)
Кислов. Нам не плясать. Дедушка, бывало, говаривал: лучший отдых мне — такой: хоть на соломе, но — покой. (Открывает окно.) А тут — тишина какая! И уж, конечно, покой.
Чекмарь. (располагаясь). Тут и будет наш штаб комиссии… Ну и председатель колхоза — вот бюрократ! По телефону объяснился: «Не могу-у! Хлопочите пока без меня! Зайду вечерко-ом». Ладно. Не можешь — научим, не хочешь — заставим, противишься — накажем, протестуешь — фьюить! (Жест удаления.)
Кислов. Вот это — формула! Но важно — факты: не подтвердятся, то и время тратить не надо.
Чекмарь. У вас еще опыта нет, дорогой, вы молоды. Важно, иной раз, не сами факты. Важно — как поставить вопрос. А я на этом двух собак съел…
Кислов. Вкусные?
Чекмарь. Люблю юмористов. Но придется и вам «собаку есть». Прислушивайтесь, присматривайтесь к жизни, изучайте ее. (По-отечески.) Если товарищ Скирда против председателя колхоза, Иванова, — одна постановка вопроса, если же «за» — другая постановка. Учли? Хе-хе!
Кислов. Здорово у вас выходит: в гнезде хоть бы пес, лишь бы яйца нес, но не кусался.
Чекмарь. Остро… остро. Но песенка Иванова спета. И нам останется только выполнить поручение… Да, да. Не удивляйтесь.
Кострова уходит.
Кислов. Ну-с! (Поправляет галстук перед зеркалом.) Кто — как, а я пошел людей посмотреть и себя показать. (Уходит.)
Чекмарь (вслед). Молод, горяч — не сидится. Этого еще воспитывать да воспитывать. Эх-хе-хе-хе! (Ложится отдыхать.)
В прихожую входят Кострова и Лапкин с чемоданчиком.
Кострова (категорично). Говорю вам, местов нету.
Лапкин. Глубокоуважаемая… Как — вас?
Кострова. Глафира Васильевна.
Лапкин. Глафира Васильевна! Я привез в колхоз, на испытание, новую машину. И мой начальник здесь — Бояров Аким Карпович. Куда я денусь? Ведь — машина!
Кострова. Что ж я вашего начальника выгоню?.. Машина… Их и так, машин-то, — всех курей передавили на улице. Остались самые умные. Не только у курей, а и у людей идет отбор по соображению. Греха-то! Кочет у меня старый совсем дрессированный стал: мотор заведут, аж на той улице, а он бежит и как оглашенный — ко-о-о! И петухи-то теперь с нервами… А чего ваша машина будет делать?
Лапкин. Уничтожать вредителей колхозных полей.
Кострова (настороженно). А может, и вы тоже приехали снимать председателя?
Лапкин. Ах, что вы, что вы! (Заискивающе.) Глафира Васильевна! Ну, как же? А?
Кострова. Человек-то вы обходительный. И для колхоза, похоже, не вредный. Так уж и быть, принесу свою раскладушку из дома.
Лапкин (пожимая руку). Глафира Васильевна!
Кострова. Для хорошего человека… и не знаю, что бы я сделала.
Лапкин приосанился.
…Никак вы чего-то подумали? Ну-ну! Я — женщина строгая. (Сердито и громко.) И не стыдно вам? Такие мысли!
Лапкин. Я — что? Я — ничего. Не может быть у меня таких мыслей.
Кострова. То-то! (Уходит.)
Бояров (встал, и в двери). Что тут за шум?
Чекмарь (выходя со свертком). А драки нету…
Лапкин. Аки-им Ка-арпович! И тут вы без отдыха. В колхозе только и отоспаться. Нельзя так относиться к своему здоровью. Обедали?
Бояров. Не успели. Столовая уже закрыта.
Чекмарь. Вот, колбасы две коляски купили и буханец хлебушка — не помрем.
Бояров (входя в свой номер). Мой секретарь и друг, Михей Харитоныч — изобретатель и рационализатор.
Лапкин. Дружба навеки! (Представляется Чекмарю.) Техник по образованию, секретарь — по судьбе, Лапкин. Прибыл на грузовой, для производственного испытания своей уникальной машины.
Чекмарь. Специалист по осушению. Председатель комиссии — Чекмарь. (Боярову.) А ваш филиал и техникой занимается?
Бояров. Машина — его хобби, но теперь она — гвоздь филиала. Идет по теме «Борьба с вредителями».
Лапкин (Чекмарю). Скромничает Аким Карпович. Получим здесь акт испытания — сразу же оформим соавторство.
Чекмарь. За него и держитесь. Сами понимаете… между нами говоря… вышестоящая рука дороже нижестоящей головы. Да, да! Что поделаешь? Жизнь. (Режет колбасу на куски.)
Лапкин (глядя на колбасу). Жизнь — штука сло-ожная…
Все едят.
Бояров (Чекмарю). Вообще-то, вышло неважно: мы — сюда машину на испытание, а меня вызывают и дают установку: «Попутно — материал на Иванова», совместно с вами, под ваше, так сказать, начало.
Лапкин (Чекмарю). Вот видите? С одной стороны, председатель нам нужен — вот как!..
Бояров. С другой стороны, я обязан оправдать доверие. И начнем мы именно «с другой стороны».
Лапкин. Конечно, конечно. По должности-то и в небо плюнешь. Там уж доплюнешь или нет, а плевать будешь. Но только… не вышло бы чего, Аким Карпыч.
Бояров (поучительно). Только человек малого ума всегда труслив, всего опасается и — ничего не видит. Но вы-то человек — не малого ума!
Лапкин. И все-то вы видите, Аким Карпыч, и обо всем знаете, и все-то предвидите. Спасибо вам — что вы есть.
Бояров. А вы — вон что.
Лапкин. Молчу и не вмешиваюсь. И не спрашиваю — как это вы сделаете, чтобы и председателя… (Жест удаления.)… и нашей машине — путевку в жизнь!
Бояров. А это уж позвольте мне знать, лично… Баланс поведения!
Лапкин. О, мудрость, мудрость! Как редко она достается людям.
Чекмарь. Но «баланс поведения» — не очень ясно. Потом уточните.
Лапкин (Чекмарю). У Акима Карпыча всегда есть в запасе какой-нибудь ход.
Входят Кострова и Свищ в новом костюме, в шляпе, при галстуке.
Кострова. Куда ты ломишься? Люди — только с дороги, а ты… Вот позвоню председателю: каждого командировочного подкарауливаешь.
Свищ. Не твово ума. Не стращай — не из пужливых. (Приоткрывает дверь к Боярову.) Разрешите?
Кострова уходит.
Бояров. Приветствую вас. Присаживайтесь.
Свищ (садится). Зашел на пользу дела.
Бояров. С кем мы имеем честь?..
Свищ. Алексей Свиридыч Свищ. Работал председателем четыре года. Сняли меня тогда случайно, по ошибке районных организаций. Теперь затирают. А в данный момент идет сплошной обман вышестоящих организаций по линии председателя колхоза, Иванова. Приходится с ним бороться. Что та-ам! Такая моя краткая биография жизни. (Встает и пожимает руку Лапкину.) Болтун… (Пожимает руку Боярову.)… головотяп… (Пожимает руку Чекмарю.)… и самодур — вот кто такой Иванов, председатель.
Чекмарь. Интересная биография… жизни.
Лапкин (садится в уголок, и скромненько). Тут мне надо молчать. (С интересом наблюдает за Свищом.)
