Галина Николаева - Жатва
«Все такой же, — думала она. — Лет двадцать прошло с той поры, а он почти не изменился: и те же седины, и тот же бобрик на голове, и даже галстук такой же — синий в полоску. Могла ли я думать, когда лазила к нему на забор, что мне придется работать с ним? Ох! Но я же не буду, не буду здесь работать!»
— Вы помните, как я к вам на забор лазила и как вы меня кормили сливами? — сказала она.
— Помню, помню. Верткая такая была, с исцарапанными ногами.
— Я вашей жены боялась: она мне ноги мазала иодом, мне щипало. А вас я любила.
— Приятно слышать! — сказал Высоцкий. — Видите, с каких хороших слов мы начинаем работать вместе!
Валентина чувствовала, что какая-то неодолимая сила затягивает ее, и пыталась сопротивляться.
— Я никак не смогу работать на МТС… — начала она, но ее перебил председатель колхоза:
— Так как же с культивацией и боронованием, Вениамин Иванович?
— Давайте, Валентина Алексеевна, посмотрим наши планы вместе. В связи с прибытием новых тракторов мы пересматриваем планы.
Он уловил ее протестующий жест, но настойчиво продолжал:
— Нет, нет, безотносительно к тому, где вы будете работать. Просто посоветуемся как два агронома.
Он ознакомил Валентину с планами:
— В южной, безлесной части нашего района земля созревает раньше, в северной — позже. Учитывая это, я разработал своего рода тактику переброски больших тракторных соединений, если так можно выразиться, — легкая улыбка придала шутливый оттенок его словам. — В первые весенние дни основная масса тракторов работает в самой южной части района, потом происходит последовательное перемещение к северу. Эта разработанная мною узловая система создаст большие удобства и для агрономического надзора, и для ремонтно-техническои помощи. Вот примерный маршрут перемещения основной нашей силы.
Он протянул Валентине лист ватмана с четко выведенной линией маршрута. Он, видимо, гордился им, а Валентина представила себе движение десятков тракторов с юга района на север и поняла его гордость.
— Это и в самом деле красиво, Вениамин Иванович. Движутся, как танковая колонна!
Ему, видимо, было приятно то, что, она поняла его, он улыбнулся, и на его впалых щеках образовались две крупные складки.
Покончив с планами, он сказал:
— Сейчас я вам покажу интереснейший материал! — С торопливостью, не похожей на его обычную сдержанность, он полез в стол и извлек оттуда две синие аккуратно завязанные папки. — Это анализ работы нашей МТС за последние три года. Не преувеличивая, скажу, что такого анализа вы не найдете ни на какой другой МТС!
Шелестели листы глянцевой бумаги, плыли перед глазами столбцы цифр и Валентина поражалась тщательности кропотливого анализа, его логичности и последовательности.
— Цифры простоев и анализ этих цифр, — говорил" Высоцкий. — Простои по зине МТС и по вине колхозов. Анализ качества различных марок тракторов на основании простоев. Простои из-за поломок материальной группы и расплавки подшипников.
Высоцкий увлекся, улыбался, хмурился, шевелил бровями так, что начинал двигаться седой ежик волос на голове. Валентина с детства помнила его привычку: увлекшись, хмуриться и усиленно шевелить бровями, — и сейчас эта привычка почему-то казалась ей необыкновен нo привлекательной. Нравилась ей также и его улыбка — широкая и неумелая улыбка редко улыбающегося человека. Видно было, что листы эти — его любимое детище и он рад случаю поговорить о нем.
— Видите, Валентина Алексеевна, на основании одних этих цифр можно сделать весьма убедительные^ математически обоснованные выводы о качестве различных тракторов, о слабых и уязвимых узлах каждой марки, а также и преимуществах того или иного метода организации ремонтных работ.
— Интересно, основная масса простоев идет за счет определенной группы трактористов или у всех простои примерно одинаковые?
— Для этого не требуется математических выкладок, — улыбнулся Высоцкий. — Мы же все знаем, что у нас есть плохие и есть хорошие трактористы.
Валентина долго и с увлечением разбиралась в материалах Высоцкого, потом механик повел ее смотреть на реставрацию новых шкивков, потом она говорила с трактористами, и все уже обращались с ней, как со своим человеком.
Уехала она с МТС только тогда, когда шофер умоляющим тоном сказал ей:
— Валентина Алексеевна, ведь мне к трем заказано дома быть, исполкому нужна машина, а теперь пятый час!
— Значит, через два дня оформляешься? — сказал ей Прохарченко так, как будто дело было решено.
— Без меня меня женили. Что же я теперь Андрейке скажу? — жалобно ответила Валентина, однако глаза ее, не отрываясь, смотрели на строгие ряды тракторов, выстроившихся под навесом.
Машина тронулась.
— Скоро пять часов! — упрекнул ее шофер. — Ругать же меня будет Андрей Петрович! Он вас к обеду ждал.
«Это, называется, едет женщина домой… Едет жена к. мужу… — горестно думала Валентина. — Но ведь можно еще передумать. Что скажет Андрейка? И зачем я заехала на эту МТС! Интересный анализ сделал Вениамин Иванович. Надо подумать над ним… Как у них получится второй шкивок? С первым у них не ладилось! А какое мне дело до всего этого? Страшно большое дело!»
Андрей встретил ее дома. Он сам таскал ее чемоданы из машины, суетился, хлопотал, сам накрыл на стол и усадил ее обедать:
— Ну вот, Валька, теперь мы каждый день будем сидеть за столом вот так — друг против друга!
Она не знала, с чего начать разговор. «Как его огорчить? Есть не могу. Кусок нейдет в горло. Начну просто разговаривать о МТС».
— Ты знаешь, Андрейчик, — сказала она преувеличенно легкомысленным тоном, — я задержалась на МТС. Какая это силища! И как там интересно! Правда, интересно?
— Еще бы! — от души согласился Андрей.
— Вот… я и говорю… Ты знаешь… агроном, оторванный от МТС, — это уже не то… это уже что-то такое… устарелая… отживающая категория.
— Это ты хватила через край!
— Я думаю, Прохарченко через год-два выведет свою МТС в передовые.
— Кто же в этом, сомневается! Прохарченко через год-два станет Героем!
— Станет, если у него будут дельные помощники.
— Штаты им утвердили. Подберет себе помощников.
— Андрейчик, вот я и решила стать одним из этих помощников.
— Ты?
— Да. Ты только не огорчайся!
Он положил ложку и сразу сделался серьезен:
— Валя, но ведь это значит опять та же самая жизнь с бесконечными разъездами.
— По МТС ближе, чем колхоз.
— На пять километров!
— Пять километров — это много.
Они забыли об еде. Валентина подошла к Андрею, обняла его за плечи, присела на ручку его кресла. Он не ответил на ее ласку, отстранился, и впервые в жизни она увидела его раздраженным.
— Ты знаешь, Валя, я не мещанин и не обыватель. Когда это было необходимо, я сам отправил тебя в колхоз, не посчитался ни с тобой, ни с собой. Но сейчас? Кому это необходимо сейчас? МТС? Мы найдем. для МТС хороших агрономов! Сейчас нам есть из кого выбрать. Для чего же сейчас нужна эта жертва?
— Это совсем не жертва. Это нужно для меня.
— Для тебя?
— Да.
— Зачем?
— Затем, что это как раз та работа, которая мне по душе. Около ста машин! Крупнейшая МТС в области. Такой директор, как Прохарченко. Такой старший агроном, как Высоцкий. Они же мне, молодому агроному. честь оказывают, приглашая меня. А какие там мастерские! Какие станки!
— Ты думаешь о станках… Но ты совсем не хочешь думать о муже! Валя, ведь я человек…
— Конечно…
Он освободился из ее рук, пошел в другой конец комнаты и стал тщательно застегивать пуговицы на пиджаке. По этому жесту она поняла, что он взволнован. Когда он волновался, то молчал, застегивал пуговицы и начинал медленно тщательно причесываться.
«Сейчас вытащит гребенку из пиджака», — с жалостью и с любовной насмешкой подумала она. Он действительно вынул маленькую зеленую расческу и принялся старательно расчесывать кудри.
— Валя, — сказал он, кончив причесываться, — мне иногда кажется, что ты не любишь меня. Нет, не не любишь, это, конечно, глупости, но мало любишь. Я понимаю разлуку, когда она необходима, но когда никакой необходимости нет? Имею я, наконец, право через десять лет после женитьбы притти домой и увидеть дома собственную жену, которую я люблю и о которой тоскую? Как ты хочешь, а у меня такое впечатление, что ты сейчас эгоистична и не думаешь обо мне. Да. Ты эгоистична. Да. Мне предстоит трудный и решающий год. Может быть, самый трудный и решающий в моей жизни. В этом году я или должен вывести район в число хороших, или… или я не сдержу слово коммуниста. Имею я право хотя бы в это особо трудное для меня время иметь нормальную семью, иметь жену рядом с собой?
— Андрейка, ты говоришь, как настоящий обыватель!
