Галина Николаева - Жатва
— Это дело, — отозвался Василий, — об этом уж теперь можно поднимать разговор!
Из-за леса донесся идущий как из-под земли рев.
— Сиротинка идет! — забеспокоилась Авдотья. — Беги скорей, Катюша, не то весь изревется!
Катюша побежала навстречу. Тяжеловесные быки показались из-за поворота. Рожок запел совсем близко.
— Наши, наши! — Ксюша запрыгала на месте, доярки встали.
Первым показался пастух Володя. Как всегда при возвращении подтянутый и приосанившийся, он легко шагал по дороге впереди стада. Яркая оранжевая майка-безрукавка шла к его загорелому лицу.
Неизменная книжка торчала у него за поясом. Володя знал, что на него смотрят все девушки Алешина холма, и старался держаться молодцевато. Закинув голову, он наигрывал на зеленоватом отшлифованном рожке, подаренном ему стариком Мефодием.
За Володей, впереди всего стада, шествов. ала величавая Чернавка. За ней неторопливо и плавно выходили из-за поворота другие коровы. Одномастные, черные с белыми мордами, они шли, отяжелевшие от еды и молока, важные, исполненные чувства собственного достоинства. Они призывно протяжно мычали.
— Здороваются, — объяснила Авдотья.
Ее большеглазое загорелое лицо с вылинявшими на солнце бровями и чуть заметными морщинками вокруг глаз сияло такой полнотой радости, что, казалось, она вся, без остатка, растворилась в окружающем. Пел и переливался Володин рожок, щелкал кнут подпаска, белокурого и голубоглазого мальчугана Славочки. Зная, что все взгляды устремлены ему навстречу, Славочка красовался, лихо щелкая кнутом и покрикивая — Куда ты? Куда? Вот я тебя!
Поравнявшись с Авдотьей, Володя вытянулся и отрапортовал:
— Товарищ начальник! Разрешите доложить, что стадо прибыло в полном порядке. Происшествия не было, кроме того, что известная вам корова Гулена отбилась от стада и нацелилась прямиком в гречиху. Беспорядок был своевременно выявлен и ликвидирован подпаском Вячеславом Орловым. Прошу представить его к награде порцией пирога с груздями. Луг за березняком выпасен, завтра, с вашего разрешения, поведу стадо к Заячьему логу на первый загон.
Авдотья с улыбкой слушала, сидя на камне.
— Володя, как у Думушки вымя? — спросила она.
— Вымя зажило. Пасем ее бережно, по кустарникам и валежникам не пускаем. Да вот и она сама.
Думка шла последней. Огромное вымя мешало ей итти. Она уверенно подошла к Авдотье, протянула морду и коротко промычала, требуя очередного гостинца. Ей дали хлеба с солью. Она съела, подумала и еще раз замычала — просила добавки.
— Нету, Думушка, нету, красавица! — в доказательство Авдотья протянула пустые ладони.
Думка на всякий случай лизнула ладонь, постояла, потом тяжело повернулась и пошла к навесу.
— Отчего так хорошо? — тихо, словно самой себе, говорила Валентина. — Отчего такой мир и такое счастье вокруг? Может быть, оттого, что лес, и небо, и стада? Или оттого, что все здесь создано нами? Нет… Не только оттого… Вот сейчас я представила cебe, что все здесь не наше общее, а, например, мое, только мое. И так противно даже на миг допустить это! Сразу разрушится красота. Будет негодование и справедливый гнев одних, страх и жадность других. И не будет вокруг ни счастья, ни мира, ни согласия. И исчезнет все очарование Алешина холма.
— Хорошо, что ты привела меня сюда. Мир и счастливый труд… Кажется, не ушел бы отсюда.
Но Валентина не слушала мужа, захваченная своими мыслями.
Солнце было уже совсем низко. Розовый отсвет сгустился, стал алым. Облака в золоте и багрянце неподвижно лежали вдалеке. Вся поляна вокруг Алешина холме была полна хлопотливым движением.
Жеребята бежали с водопоя. Ягнята толпились у кормушек. Доярки, позванивая дойницами, усаживались на маленьких скамеечках, и коровы поворачивали к ним добрые, спокойные морды.
Василиса устраивала гнездо для новорожденных, иовца выжидательно идоверчиво смотрела на нее.
Чуть зашевелились кусты. Какая-то пичуга запела протяжную вечернюю песню. Все дышало доверием, красотой, согласием, радостью плодотворного труда.
Авдотья прошла в ложбину, туда, где первые молочные струи разбрызгивались о днище, где Дарочка, созданная по замыслу людей, тянулась розовыми губами к, речной синеве, где маленькая Дуняшка, смеясь и пере; гибаясь с мостков, все силилась поймать ладонями пер-аую легкую звезду, дрожавшую на ряби водопоя.
1948–1950 г.
Редактор Е. Шарнина.
Художественный редактор М. Страхолёт,
Техн. редактор В. Лисина.
Корректор О. Соколова.
Сдгно в набор У2/Ш-953 г. Подписано к печати 26/Ш-953 г. Бумага
84х. 108 1/32 =7,75 бум. л. — 25,42 печ. л.+ вклейка. Изд. л. 26,75. «МН 4366. Тираж 75000 экз. Цена 9 р. 50 К.
г. Новосибирск. Тип. № 1 Полиграфиздата. Зак.
Примечания
1
Мышкует—охотится за полевыми мышами.
2
Ващурка — ящерица.
