KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Иван Дроздов - Радуга просится в дом

Иван Дроздов - Радуга просится в дом

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Иван Дроздов, "Радуга просится в дом" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Старик гладил Сергея по голове, смеялся.

7

Катю разбудил телефонный звонок, раздавшийся; в дальней комнате. В утренней тишине хрипло заговорил Вадим Петрович:

— Ты, Николас?.. Доброе утро. Да… хорошо. Кто обошел нас? Аниканов?.. Устроил рукопись пройдохе Коврину. Черт с ним!.. Посылай скорее жену, да хорошо проконсультируй. Пусть Лидия Никаноровна шепнет своему благоверному. Коврина надо забодать. Завтра редакционный совет — там главред отведет кандидатуру Коврина. Да смотри, чтоб умело. Не знает, мол, языка, неопытен. А пару человек из редсовета настрой на мою фамилию. Пусть один предложит, другой поддержит. Да без нажима, мягче.

Кате было ясно, что Вадим Петрович хочет получить для перевода рукопись украинского писателя. Коврин сумел перехватить работу, но Вадим Петрович не дремлет. Он посылает жену своего приятеля Николаса к какой-то Лидии Никаноровне. При ее содействии надеется отстранить Коврина. Одно только оставалось непонятным: зачем Вадим Петрович так настойчиво домогается рукописи? Катя тоже берет на перепечатку рукописи, но, если какую-то новую повесть отдадут другой машинистке, а не ей, — она сокрушаться не станет. Беда невелика, будет другая работа.

Завтракали наскоро. Вадим Петрович торопился. Майя звонила в таксомоторный парк, вызывала для отца машину, а Зинаида Николаевна вкладывала в желтую папку какие-то книги, листы. Все было отлажено в этой небольшой семье, как в иной футбольной команде: все работали на результативного игрока, были подчинены его воле. Только Сергей лежал у балкона особняком. В одной руке он держал свежую газет, другую лениво протягивал к тарелке с оладьями, стоявшей у него на животе.

Машина подъехала к подъезду. Вадим Петрович с женой вышли. И как только дверь захлопнулась за ними, Майя вспрыгнула коленками на стул, заговорщицки подмигнула Кате, Сергею:

— Кутнем, братцы!..

Вытащила из серванта закуску, бутылку вина.

— За институт!.. — сказала Майя.

— Не будешь ты учиться, — буркнул брат. — Сбежишь.

— Буду, Сергей. Все равно некуда деваться. Отец меня разлюбил, мать дуется… И вообще! — Майя махнула рукой. — В этой обители нет для меня угла.

Она окинула взглядом комнату, грустно добавила:

— А жаль. Трудно отвыкать от родного гнездышка.

Катя не знает «родного гнездышка», ее родители рано умерли, воспитывалась она у тети. Тетин дом и сейчас остался для нее родным. Тетя даже Катину кровать не трогает. Отрешенность же Майи показалась ей странной. В доме родителей нет угла для дочери! Такое не укладывалось в сознании Кати. Правда, Майя — дитя необычное, но дочь есть дочь. Как же можно отказать ей в приюте?..

Между тем вино сделало свое дело: Майя опьянела. Она обняла Катю, толкнула ногой дверь внутренней комнаты со словами: «Папахен не любит пускать чужаков в свою обитель. Сергей! Покажем Катрин фамильную галерею?»

Девушки прошли в комнату, часть которой Катя уже видела. Здесь стоял большой зеленый диван со спинкой посредине. Спинка разделяла диван на две части, делая из него два ложа. Перед диваном лежала громадная шкура белого медведя. Две стены были заставлены книжными шкафами. Книг много, как в библиотеке. В углу, там, где шкафы соединялись, стоял сердцевидный журнальный столик и возле него два кресла.

— Книги — мура! Вот сокровище!..

Майя дернула за край бархатной занавески, и Кате открылась стена, наполовину завешанная картинами, а наполовину заставленная шкафами, в которых за стеклом громоздились дивные вещи. Тут была коллекция фарфора и серебра. Что там человечки, слоники и носороги, обитающие на серванте в комнате Сергея!.. Все они не стоят одной фарфоровой нерпы, лежащей здесь на самой высокой полке. Обитательница северных морей подняла кверху мордочку и нюхает воздух: нет ли поблизости врагов? Рядом с ней лежит ослепительно белый детеныш. А дальше — статуэтки, вазы, кубки…

— Что присохла к этим жалким безделушкам! — потянула за руку Майя. — Смотри картины. Вот! Две стены с пола до потолка завешаны картинами. Картины хорошие, видно, дорогие, но такого впечатления, как серебро и фарфор, они на Катю не производили. Девушка осматривала их бегло, клонилась в ту сторону, где стояли шкафы с диковинными вещами. Когда же подошла к ним снова, Майя прижалась к ее плечу, дружески проговорила:

— Эх ты, деревня!.. Не понимаешь настоящих ценностей. За всю эту полку… — вот видишь, сколько тут серебряных безделушек? — можно получить двадцать пять тысяч рублей старыми деньгами, а вон та картина… ночь, море. У перильца силуэт девушки — за нее одну пятьдесят тысяч дадут.

— Вы их продавать будете? — спросила Катя.

— Пока нет, но мало ли что может случиться в жизни…

Катя считала неудобным долго оставаться в этой таинственной комнате. Продолжая рассматривать царство, населенное красотой, она потихоньку подвигалась к двери.

— Ну что — хорош вкус у моего папахен? — спросила Майя.

Катя подошла к Сергею, машинально присела на стул. Смущаясь, парень повесил на гвоздь гитару, на которой только что тихо наигрывал незнакомый Кате мотив, вынул из зажима, висевшего на брусе, листы нот, сунул их под подушку.

Парень стал привыкать к гостье, он не отводил глаз, когда Катя на него смотрела. Вот и сейчас она уставилась на него вопросительно, с какой-то тайной, внутренней тревогой. Он тоже смотрел на нее неотрывно.

— Хочешь сказать, зачем нам столько дорогих вещей?.. Да?.. Я и сам не знаю зачем? Папа говорит, на всякий случай. Писатели все так — впрок живут. Сегодня пусто, завтра густо. Вот и запасают на черный день.

— Не все… запасают, — в раздумье протянула Катя.

Она вспомнила Павла Николаевича, живо представила его пустую квартиру и его самого, неяркого, негромкого, вечно ищущего какие-то словечки, подсматривающего характерные лица, жесты, людскую манеру говорить, ходить, смеяться. В кармане его брюк всегда торчат два-три блокнота, он часто вынимает их и пишет, пишет. Нет, Павел Николаевич другой; он хоть и одет всегда чисто, но какой-то неустроенный, нескладный. И впервые Кате стало жалко Павла Николаевича. Подумалось: «Почему бы им, Златогоровым, не помочь своему родственнику? Дали бы ему хоть взаймы, на обзаведение. Он бы заработал и отдал. Разве не так поступают все люди?..»

Сергей продолжал:

— Я не был у папиных друзей, зато они к нам приходят часто. И всегда говорят о литературных делах, о том, кому выпала удача, кому не повезло. Папу считают везучим. Он и вправду много работает.

При этом говорит: «Будешь шевелиться — не пропадешь».

Сергей говорил так, будто оправдывал отца, защищал его и всю свою семью от несправедливых нападок. Кате было неловко, совестно слушать извинительные речи Майи и Сергея. Она ни в чем не обвиняла семью Златогоровых, наоборот: восхищалась красотой предметов, обстановки, втайне благодарила случай, приведший ее в дом таких интересных, высококультурных людей. Ведь до этого она не видела ничего подобного. Вадим Петрович представлялся ей необыкновенным человеком. Она хотела только одного: слушать Вадима Петровича, видеть его, побольше находиться в его обществе.

8

Если человек устал и в душу ему закралась хандра, то лучшим для него лекарством будет перемена места, хоть ненадолго, на несколько дней. Новые впечатления имеют ту особенную силу и власть, каковой не обладают иные лечебные средства.

Шум большого города, блеск огней по ночам, новые люди, красота диковинных вещей взбудоражили Катину душу, дохнули на нее освежающим воздухом новой жизни. Всего лишь три дня находилась Катя в семье Златогоровых, а какими далекими, мелкими и ненужными казались ей недавние заботы. Один только Павел Николаевич вспоминался ей каждый день, но мимолетно, в связи с каким-нибудь эпизодом, рассказанным Майей. Между сестрой и братом были дружеские, доверительные отношения, и Майя почти все рассказывала Сергею. Даже и то, как мешал ей заниматься Ян, как бранил ее дядя Павел.

Воображение Кати все больше занимал Сергей, лежавший в одном положении, не принимавший участия в хлопотах семьи.

Сегодня утром, улучив минуту, когда Катя осталась одна в комнате, Сергей подозвал ее и попросил сесть возле изголовья.

— Ты сегодня собиралась побродить по городу?

— Да. Хочу пройтись по магазинам.

В комнату вошла Зинаида Николаевна. Сергей снял со стены гитару, стал настраивать. Когда же Зинаида Николаевна скрылась в коридоре, продолжал:

— Тебе что-то надо купить?

— Нет, мне ничего не надо.

Парень подвинул лицо к девушке, взглянул на нее испытующе, с тайным немым лукавством.

— Нет денег, да?..

Катя простодушно кивнула.

Сергей снова посмотрел на Катю. Теперь в его взгляде отразилось участие и глубокое, затаенное сочувствие.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*