Кирилл Ласкари - Двадцать третий пируэт
Вера ему понравилась сразу. Вместе они ходили купаться и загорать на скалы. Гуляли по парку, пили холодное сухое вино. Илья был хорошим рассказчиком, знал массу смешных театральных историй. Вера много смеялась. Она любила дальние заплывы. Илья всегда составлял ей компанию. Однако парные заплывы вскоре прекратились. Как-то Вера увидела у подъезда Дома отдыха смешного рыжего пса. Вернее, рыжими у него были спина и хвост. Все остальное было бело-черным. Он не достиг еще зрелого возраста, но и щенком не назовешь. «Бедолага» — так определила Вера его место под солнцем Крыма.
Время было обеденное, очень хотелось есть, и знакомство состоялось не сразу. На всякий случай Вера завернула в салфетку косточку от борща, кусок хлеба и тефтельку, недоеденную привередливой соседкой. Пес сидел на том же месте. Перед ним лежало несколько кусков хлеба. «Значит, сыт», — решила Вера. Но салфетку все-таки развернула и положила перед собакой. Пес с жадностью принялся за еду. А Вера села на ближайшую скамейку и украдкой наблюдала. Съев тефтельку и косточку, он принялся за хлеб. Оставшихся несколько кусков унес в кусты. Но вскоре вернулся к Вере и сел, немножко завалив зад в сторону.
— Ну что, мохнатый? Звать-то тебя как?
Пес, повернув голову набок, умными глазами смотрел на Веру.
— Шарик? Полкан? Рекс? Мухтар?
При каждом произнесенном имени пес поворачивал голову то вправо, то влево, но голоса не подавал. Вера вспомнила Петю и Нолика.
— Ты Петлик? Пет-лик.
Пес радостно взвыл и громко гавкнул. И они подружились. Спал Петлик под Вериным балконом. У него появилась своя миска. Утром на море они ходили втроем: Вера, Илья и Петлик. Стоило Вере войти в воду, как Петлик тут же кидался за ней. Он не давал ей плавать. Боялся, что Вера утонет. Спасал. Заплывать стали врозь. Вера заплывала, а Илья, обливаясь потом, держал в объятиях вырывающегося и воющего Петлика. Из своего ремня Илья смастерил ошейник. Теперь он чем-то стал похож на пограничника. Забавно было видеть рвущегося в море Петлика и Илью, держащего пса за ошейник.
Сегодня Вера пробыла в море дольше обычного. Взволнованный Илья, привязав Петлика веревкой к большому камню, организовал спасательную экспедицию. Отдохнув у буйка, они поплыли к берегу. Впереди в волнах мелькнула черная точка. Навстречу им плыл Петлик.
День рождения Веры отметили за ужином. На столе — торт местного производства, бутылка шампанского и цветы. В дверях кухни стояли и улыбались повара.
Вечер был теплый и душистый. В кустах, как всегда, мелькали светлячки и свиристели цикады. Илья обнял Веру за плечи. Так они дошли до моря. Вера чувствовала, что Илья хочет что-то сказать.
— Давайте искупнемся, — предложила Вера. — Отвернитесь. Я войду первая.
Она быстро разделась и вошла в воду. Вера поплыла. Море было теплое. Даже слишком. Невдалеке плыл Илья.
— Отвернитесь, я выхожу.
Он шел к ней, как слепец, вытянув впереди себя руки. Вода вокруг него фосфорилась.
Илья поднял Веру и понес на берег.
Он целовал ее волосы, рот, плечи, грудь.
— Люблю. Люблю. Не уходи от меня. Люблю. Будь моей женой. Люблю.
В Дом отдыха они вернулись под утро. Невольно ее взгляд упал на ящик для корреспонденции. Ящик был пуст. Только в отделении на букву «С» лежала телеграмма.
«Прилетай немедленно. Начинаю Икара. Целую Игорь».
— Что-нибудь случилось? — забеспокоился Илья.
— Ничего, Ильюша. Спокойной ночи.
Она поднялась к себе. Собрала вещи. Разбудила Петлика, и они уехали в аэропорт.
В короткой заметке «Вечернего Ленинграда» сообщалось, что «…стационара пока у коллектива, который получил Игорь Градов, нет. Для уроков и репетиций арендуется помещение спортзала. Коллектив до конца августа находится в отпуске. Градов с присущей ему энергией занимается организационными вопросами и подготовкой к постановке первого спектакля „Икар из московитов“. Молодой композитор, выпускник консерватории Лебедь подбирает необходимый музыкальный материал. Завпост начал делать макет. В принципе, с оформлением все ясно. Необходимы только некоторые уточнения в декорациях и эскизах костюмов. Три выпускника хореографического училища подписали распределение в коллектив». Коротко, но ясно.
Когда Вера с Петликом поднялась к себе на четвертый этаж, в дверях ее ждала записка: «Сразу звони или домой, или по этому номеру» — и незнакомый ей номер телефона.
Дома Игоря не оказалось, и она позвонила по новому номеру.
— Игоря попросите, пожалуйста.
— Игорь Валентинович, вас, — ответил показавшийся знакомым хорошо поставленный мужской голос.
Через полчаса Игорь Валентинович Градов вошел в квартиру Верочки Скобелевой. Элегантный и благоухающий каким-то незнакомым Вере запахом. Воплощение радушия и респектабельности.
Они познакомились с Петликом и остались друг другом довольны. Из сумки Градов достал фотоаппарат со вспышкой, прошел на кухню и переснял все рисунки Тенгиза Рухадзе. Вспышек Петлик пугался — он удивленно смотрел на Веру. Не забыл Градов принести и портативный магнитофон «Филипс». Работа началась.
— Я думаю так, — сказал он и стал излагать логичную, но мало интересную для хореографии сюжетную канву балета.
Во-первых, балет у него начинался почему-то с рождения Никишки, что было совершенно ни к чему. Во-вторых, Никишку в конце спектакля казнили, а это не согласовывалось с общим замыслом. Вера предложила начать балет с дуэта птицы и Никишки. Никишка любуется и восторгается крыльями. Зарождается мечта. С плахи он должен улететь за птицей. Улететь в будущее. Со многим еще не соглашалась Вера и предлагала, предлагала, предлагала. Игорь записывал.
Начали они с дуэта. Прямо здесь, в комнате. Лишнюю мебель вынесли. Рояль задвинули в угол. Под него забился удивленный Петлик. Вера — птица. Игорь — Икар из московитов.
Каждый день в течение месяца до сбора труппы они сочиняли новый балет. К работе подключился концертмейстер — Ольга Васильевна. Игорь уговорил ее уйти из театра. Ольга Васильевна играла громко. Петлика это раздражало. Он покинул свое место и перебрался под кресло. Законченный макет декораций спектакля стоял на высокой подставке под окном в кухне. Градов приходил утром и уходил поздно вечером.
Вера и еще несколько артистов театра подали заявление об уходе по собственному желанию.
Огромному желанию творить и гореть.
Век артиста балета мгновенен и мимолетен. Каждому, кто связал свою судьбу с этой удивительной и трудной профессией, хочется прожить его как можно более насыщенно, с полной творческой отдачей.
Шли репетиции. Декорации и костюмы выполнялись в мастерских Кировского театра. Вера давала уроки. Отрабатывала поставленное. Сама репетировала партию Арины — невесты Никишки. Лена работала над партией птицы. В балетном мире пронесся слух, что Игорь Градов создает что-то грандиозное.
Иногда на репетиции приходила Шипа. Ее «вообще» не вызывало сомнения в том, как она относится к увиденному.
Остававшийся дома Петлик выл от тоски, чем вызывал недовольство соседей по площадке. Вера решила брать его с собой в спортзал. Градову эта затея не понравилась. Зато артисты приняли Петлика как родного. Надо отдать ему должное, вел он себя превосходно.
Как старый балетоман, друг Градова доктор Левин внимательно следил за перемещением танцоров первые пятнадцать минут, а затем дремал с блаженной улыбкой.
Репетиции продолжались весь день. Хореография, задуманная Верой, была сложной и непривычной. Часто, в очень корректной форме, она предлагала Игорю переделать ту или иную комбинацию. Он беспрекословно соглашался. Работал Градов много и вдохновенно. Появились первые корреспонденты. Игорь давал интервью. Скромно. С достоинством.
Первый акт вчерне был готов. Неожиданно дирекция спортзала надумала устроить капитальный ремонт. Срок аренды кончался, и она имела полное право поступать, как ей заблагорассудится. Князев, директор коллектива, и Градов бегали по вышестоящим инстанциям, но пока безрезультатно. Все подходящие помещения были заняты. В декабре артисты практически остались не у дел. Тех нескольких часов, которые им выделило хореографическое училище, хватало лишь на уроки. Градов нервничал. Премьера в этом сезоне была под угрозой.
Приближался Новый год. Встречать его решили вместе, всем коллективом. Сняли «Диетическую столовую» и оформили ее по своему вкусу. Елку украсили балетными атрибутами — косками, белыми мягкими туфлями, коробками с гримом. На верхушку водрузили лейку. Из посторонних присутствовали композитор Лебедь, балетоман Левин, Шипа и, конечно, совершенно обезумевший от приглашения Петлик.
Уже в раздевалке Шипа начала кокетничать с Лебедем — рассеянным, странным человеком в очках на кончике носа. «Горбатого могила исправит», — подумала Вера о подруге.
