Лев Экономов - Готовность номер один
Из метеорологического домика, насвистывая под нос легкомысленный мотивчик, вышел молодой синоптик, нажал кнопку светолокатора. Юрий представил, как автоматически открылись крышки у передатчика и приемника, как вспыхнула эмульсия лампы, послав кверху невидимый простым глазом световой луч. Отраженный от облаков импульс попал в приемник. Теперь можно было точно узнать высоту нижнего края облаков.
Синоптик скрылся за дверями аппаратной, где работали операторы. Стахов поднялся с лавки и тоже пошел на метеостанцию.
В просторной комнате стены от потолка до полу были завешаны странными, почти бесцветными картами мира и отдельных частей планеты, схемами и графиками. Трещали телетайпы, принимая данные о погоде, глухо шумел фототелеграф и пищала морзянка.
Склонившись над длинными столами, заставленными приборами и аппаратами, сидели с наушниками на голове радисты-метеонаблюдатели и молча наносили на карты данные о погоде.
— Как погодка, старина? — спросил Стахов у синоптика. — Полеты состоятся?
Тот не спешил с ответом.
— Не тяни резину. — Юрий нетерпеливо прошелся из угла в угол. Сегодня Уваров запланировал ему полет в паре с Мешковым. Юрий беспокоился за этот полет. Хотелось оправдать доверие командира эскадрильи, поручившего ему «взять на буксир» Мешкова.
Синоптик разгладил на столе карту, испещренную вдоль и поперек разноцветными линиями.
— Погода идет на ухудшение. Облачность десять баллов. Высота шестьсот метров. Дымка. Видимость восемь-десять километров. — Он выдавал данные, как автомат, и речь его была похожа на речь пономаря: — На северо-западе, в восьмидесяти километрах от нас, нижний край облаков опустился до трехсот метров. Местами идет дождь при видимости четыре-пять километров.
Для Стахова эти цифры развертывались в целые картины. «Давно ли на метеоролога смотрели, как на человека, который гадает на кофейной гуще, доклады которого верны только наполовину, — думал летчик. — Нет, ветродуи и кудесники, проводившие наблюдения на глазок, узнававшие направление и силу ветра с помощью смоченного слюной пальца, остались только в старых книгах по авиации». Стахов сказал об этом синоптику.
— И сейчас, разлюбезный мой, ошибаемся. Не реже, чем раньше, — усмехнулся тот.
Юрий хотел еще что-то спросить, но в это время по громкоговорящей связи объявили:
— Паре старшего лейтенанта Стахова готовность номер один.
Юрий выбежал на улицу. Около самолетов хлопотали техники.
Едва Стахов доложил на СКП, что готов к вылету, как последовали новые команды:
— Запуск! Выруливайте! Взлет!
А когда аэродром остался позади, летчикам приказали набрать высоту 1500 метров и взять курс 90°. Несколько минут летели спокойно. Скорость была максимальная. Потом последовала новая команда с КП:
— Вам барражирование с курсом ноль — сто восемьдесят градусов.
Стахов все понял: где-то на небольшой высоте шла цель, и вот теперь ее нужно было подстеречь и сбить. Он знал, бомбардировщик врага, летящий низко над землей, представляет серьезную опасность, потому что меньше всего уязвим.
Наведение на таких высотах — самое трудное дело для расчета КП. Лучи локаторов натыкаются на местные предметы, деревья, высокие дома, холмы и т. п. — радисты их называют местниками. Отметки, отраженные от самолетов, мешаются с отметками от этих местников. Нелегко бывает оператору и штурману наведения найти на экране в десятках светящихся импульсов те, которые отражены от целей. И тут перехватчики не могут надеяться на наведенцев так, как они могли бы надеяться, когда цели летят на большой высоте. Тут нужно не зевать и больше, чем в каком-либо другом полете, рассчитывать на себя.
Стахову и Мешкову не часто пока приходилось выполнять такие трудные и ответственные задания. Юрий снова подумал о своем приятеле, над которым взял шефство. Присмотревшись к нему, Стахов пришел к убеждению: нерешителен Петр оттого, что сомневается в своих возможностях, не верит себе…
Противник надеялся, идя на малой высоте, незаметно проникнуть в тыл и поразить цель. Но замысел его был раскрыт своевременно. Вот почему Стахову и Мешкову дали задание выйти в район вероятного полета цели и ждать ее появления. Поразить цель тоже нужно было очень быстро. Иначе проскочит к охраняемому объекту и сбросит бомбы.
Стахов подал команду ведомому?
— Взять превышение в высоте, — он назвал величину этого превышения. — Занять разомкнутый боевой порядок.
— Понял, — ответил Мешков. Он знала все это делалось для того, чтобы не мешать друг другу искать цель и строить маневр для атаки.
Они летели за облаками, простиравшимися над землей на высоте 600–800 метров. В разрывах мелькали реки, озера, деревушки. Земля выглядела хмуро, а здесь, на высоте, ярко светило солнце, слепило глаза, и Стахов опасался, как бы не прозевать цель.
Чтобы не жечь попусту горючку и в любую минуту сделать разворот с меньшим радиусом, летчики убавили скорость. Самолеты потряхивало. Здесь действовали восходящие потоки.
С КП поступила информация:
— Цель слева, впереди тридцать километров. Идет ниже вас. Разворот с креном пятнадцать градусов до курса двести сорок градусов.
«Видно, трудно скрыться от всевидящих лучей локаторов», — подумал Стахов, выполняя команду штурмана наведения.
Перехватчики еще не развернулись до нужного курса, когда штурман наведения дал новую командуя:
— Цель слева, впереди десять километров. Увеличьте скорость. Крен тридцать градусов. Высота цели триста метров.
— Вас понял. Выполняю, — ответил Стахов. Самолет на низкой высоте слушался малейшего движения рулей.
Высота цели… Мизерная высота. Противник шел под облаками. Все свое внимание летчики сосредоточили на разрывах между ними. Мешков первым увидел, как впереди в одном из «окон» мелькнул скоростной реактивный бомбардировщик.
«Ай да Петро!» — подумал Стахов с радостью.
Они нырнули в «окно» и на удалении четырех километров увидели цель. Она шла по направлению к аэродрому. Стахов тотчас же доложил на КП:
— Цель вижу. Атакую!
Перехватчики увеличили скорость, а цель, как почти всегда бывает в таких случаях, начала энергично маневрировать. Она металась из стороны в сторону, как муха, попавшая в стеклянную банку, не давая летчикам возможности прицелиться. И еще увеличила скорость.
Во время атаки истребитель чаще находится выше низко летящей цели. Сейчас же набрать нужную высоту мешали облака, висевшие над перехватчиками. Атакуя без превышения, можно было попасть в газовую струю от двигателей бомбардировщика. Это на малой-то высоте! Здесь если двигатель захлебнется отработанными газами и остановится, то о его повторном запуске и не думай. Кроме этого, можно было потерять управление, что тоже не менее опасно в близком соседстве с землей.
Самолеты теперь шли на большой скорости. Шли с правым пеленгом — уступом вправо, назад. Таким образом, Стахов находился впереди слева.
Мешков ждал, когда ведущий начнет атаку. Он знал, что от этого полета будет зависеть, включат ли его в группу для сдачи экзаменов на более высокий класс или не включат. Ему не хотелось отставать от товарищей.
Продолжая маневрировать, цель начала энергично разворачиваться вправо — в сторону ведомого.
Перехватчики должны были повернуть за целью. Разворот всегда делается с креном. А создавать большой крен на малой высоте тоже крайне опасно. Малейшая ошибка могла привести к потере высоты. А ведь летчикам, кроме пилотирования, приходилось следить за целью, и тут легко было «поцеловаться» с землей.
Итак, перехватчики должны были сделать разворот на цель. По установившейся традиции первыми атаку начинали ведущие. Но Мешков понял, что Стахов мог проскочить мимо, потому что был ближе к цели, а на большой скорости трудно сделать крутой разворот на цель. Кроме того, своими действиями Стахов бы сковал ведомого, затруднил ему атаку. Петр попросил ведущего разрешить ему начать атаку первым.
Юрий отвернул в сторону с небольшим набором высоты и пропустил вперед ведомого. Мешков между тем начал следить за целью и, как только она вписалась в прицел, нажал кнопку фотострельбы. Стахов в это время сделал доворот на цель, и, когда ведомый прекратил атаку, цель уже стала вписываться у Юрия в прицеле. Через секунду ему оставалось только выполнить фотострельбу.
С КП передали:
— Цель атакована на заданном рубеже.
Спустя полчаса летчики были на аэродроме. Специалисты по вооружению сняли с самолетов кассеты фотоконтрольных приборов. А когда самолеты отбуксировали в зону заправки и подготовки к повторному вылету, Стахов заглянул в фотолабораторию, чтобы посмотреть на дешифраторе проявленные пленки.
Цель была поражена. Юрий нашел на старте командира эскадрильи и доложил ему о стрельбах.
