Евгений Рожков - Осень без любви
Папа возвращается на кухню, садится за стол, недовольно бурчит:
— Пообедать спокойно не дадут.
— Гокий дядя, — сердится и Павлик на позвонившего.
Папа и Лена смеются, смеется и Павлик, не понимая, что смеются над ним.
Папа очень добрый и ласковый, он никогда не обижает ни Лену, ни Павлика. Правда, иногда ругает их, но только тогда, когда они провинятся.
Папа работает прорабом на стройке. Он очень беспокойный и занятой человек. Папа строит новый город, а когда строят города, то работы всегда очень много. На работу отец уходит рано и возвращается домой поздно, когда Лена и Павлик уже спят. Зато в выходные дни он не разлучается с ними, но выходных почему-то очень мало.
— Наш Павлик любит в прятки играть, — рассказывает Лена. — Я вчера спряталась в шифоньер, так он целый час меня искал и не плакал…
Лена доедает борщ и отодвигает тарелку в сторону.
— Папа, можно я не буду второе?
— Опять капризы? Нужно обязательно съесть хоть одну котлетку.
— Я не хочу, я сыта.
— Сколько раз говорить, что нужно как, следует кушать? Мы же на Севере живем — организму требуется много калорий.
— Ты хочешь, чтобы я разжирела и стала, как тумбочка?
— От одной котлеты не разжиреешь, а наоборот — вырастешь.
— Папа, не угай Ену, — просит жалобно Павлик.
— Я рад бы ее не ругать, на она совсем меня не слушается.
Вновь звонит телефон. В прихожую теперь бежит Лена. Она снимает трубку и, подражая голосу взрослых, отвечает:
— Квартира Соловьевых. Это ты, Кира?!
Лена некоторое время молчит, внимательно слушает, что ей говорят, потом спрашивает у отца:
— Папа, Кира говорит, что в магазине продают мороженое. Можно мы с ней сбегаем и купим?
— Леночка, я сейчас ухожу. Меня люди ждут… потом мороженое в такой холод?!
Лена тяжело вздыхает и поясняет в трубку:
— Мне с Павликом сидеть, и потом папа говорит, что очень холодно.
Лена кладет трубку, возвращается на кухню, начинает убирать со стола.
К котлете она так и не притрагивается, и папа забывает заставить дочь съесть ее. Лена вспоминает, как месяц назад папа пришел с работы с большущим кульком.
— Неси быстрее в холодильник, а то растает, — сказал он, передавая кулек маме.
В кульке было мороженое. На Чукотке его продают килограммами. Папа взял тогда целых пять килограмм. Они держали мороженое в кастрюле в холодильнике и ели его очень долго.
— Вот бы и теперь много взять, как тогда, — говорит Лена. — Помнишь, папа?
— Позвони маме, может, она найдет время и зайдет в магазин.
Лена вытирает влажной тряпочкой стол, потом сухой и тогда только идет к телефону. Снимает трубку, набирает номер.
— Соловьеву можно? — спрашивает она робко. — Это ты, мама? Я тебя не узнала. Папа укладывает Павлика спать и скоро пойдет на работу. Ему уже по телефону звонили. В магазине мороженое продают. Мне Кира звонила и говорила.
Мама что-то поясняет Лене. Девочка хмурится и начинает притворно хныкать, потом кладет трубку, лицо ее становится печальным.
Папа выходит на цыпочках из детской комнаты.
— Павлик уснул, — говорит он и замечает, что Лена расстроена. — Что мама сказала?
— Она не может пойти, у нее много клиентов.
Мама Лены работает на почте: принимает телеграммы, ценные письма, переводы.
— Не отчаивайся, — папа гладит Лену по голове. — Мы что-нибудь придумаем.
Он достает из шкафа, где висит рабочая одежда, свою шубу, шапку, шарф и начинает одеваться.
— Папа, можно, когда проснется Павлик, мы сделаем шалаш?
— Какой шалаш?
— Обыкновенный, из ватного одеяла: два стула и на них ватное одеяло. Будем с Павликом в нем играть.
— Лена, ты уж взрослая девочка, и Павлик взрослый, придумайте другую игру. Учи его писать буквы, цифры. Ему ведь скоро в школу.
— Ему только два с половиной годика. Он уже знает буквы А, Б, О…
— Хорошо! Научи считать, в шахматы играть. Ты же умеешь.
Папа целует Лену и уходит. Он спешит, он всегда занят.
Лена подходит к окну и смотрит, как папа, выскочив из подъезда, торопливо семенит по дороге. В черной шубе и лохматой собачьей шапке он кажется большим и толстым. На самом деле он худенький.
Солнце почти скрылось за горизонтом. Только маленький краешек выглядывает из-за сопки. Легкая синева лежит над снегами.
Дом, где живет Лена, стоит на возвышенности, в окно виден почти весь город. Дым вьется из труб многих домов. И дома, засыпанные снегом, напоминают пароходы, зарывшиеся в белую пену штормовых волн.
Из окна видны горы. Они далеко-далеко, там, где смыкается земля с небом. Горы белыми вершинами упираются в розовое от зари небо.
Лена долго смотрит в окно. С детства знакома ей эта картина: узкие улицы в сугробах, дома в снегу, дымящие трубы кочегарок, белые горы, синее небо. Ей даже кажется, что это все нарисовано.
Наконец Лена вспоминает, что нужно делать уроки. Она зябко ведет плечами, отходит от окна, берет портфель и садится за свой стол.
По арифметике заданы примеры, а по русскому языку нужно переписать упражнение. Лена решила вначале заняться примерами. Арифметику она больше любила, чем грамматику. По арифметике у нее были в основном пятерки, редко четверки, а по русскому языку — четверки и даже тройки.
Примеры Лена решила быстро, правда, написала цифры не очень красиво — спешила. По русскому Лена тоже выполнила задание быстро. Некоторые буквы получились слишком «пузатые» и наклонились они больше, чем нужно, но Лене понравилось, как она написала.
В комнате становится темно, Лена зажигает свет. Тихо. Павлик спит. Лене грустно. Она начинает тосковать о маме и папе. Слезы наворачиваются на глазах. Лена берет книжку, но не может ее читать — слезы мешают. Девочка опять подходит к окну, но в него, кроме ее собственного отражения, ничего не видно — мешает свет. Лена приставляет ладони к холодному, влажному стеклу, прижимает к ладоням лицо и смотрит.
На улице густо-синие сумерки истыканы многочисленными огнями. Горят окна, фонари на улице, красные лампочки на высокой телевизионной вышке и редкие звезды на небе. Луны еще нет, но она скоро появится.
Горы еле-еле угадываются вдалеке, они уж чужие, страшно смотреть в их сторону. Кто там живет, в этих далеких горах? И что думают звери, когда глядят на огни Лениного дома?
Девочка отшатывается от окна, бежит к телефону, чтобы позвонить маме, но телефон сам начинает звонить.
Лена снимает трубку.
— Это квартира Соловьевых? — спрашивает грубый, очень беспокойный мужской голос.
— Да, — робко отвечает Лена.
— Папа дома? Мы его никак не можем найти. Где он?
— Папа сказал, что пойдет на бетонный завод.
Мужчина бросает трубку.
Лене становится страшно: вдруг этот человек придет сюда. Она подходит к двери и запирает ее, а ключ оставляет в замке — так никто замок снаружи не откроет.
Вновь звонит телефон. Лена долго стоит возле него, не поднимая трубки, — боится. Наконец отвечает:
— Квартира Соловьевых.
В трубке слышится звонкий девичий смех.
— Таня, ты? — спрашивает Лена.
— Конечно, а кто ж еще? Ты так ответила, как будто разбойнику.
— Ты же не знаешь, а тут какой-то дядька звонил, и голос у него был противный-препротивный. Я так испугалась! А ты когда ко мне придешь?
— Чуть-чуть осталось дописать по русскому и приду. Ты скажи, как писать: прерода или природа?
— Посмотри в словарь.
— А ты что, не знаешь?
— Природа.
— Ладно, покедыва.
Таня бросает трубку.
Лена возвращается в комнату, убирает со стола учебники, достает из шифоньера старую дамскую сумку, которую носила мама, когда еще дружила с папой. В сумке хранятся лоскутки, открытки, фантики от конфет, сломанные ручные часы, разные пузырьки, флакончики из-под духов, баночки и многое другое.
Лена решила играть в «магазин». Она приносит игрушечные весы, устанавливает их на журнальном столике, потом раскладывает вокруг принадлежности дамской сумочки.
— Что вам угодно? — спрашивает Лена у мнимого покупателя. — Пожалуйста, духи, губную помаду — все французское. Деньги платите в кассу.
Играть Лена вскоре устает. В ее «магазине» одни дефицитные товары, и их быстро разбирают.
Лена начинает играть в «фигурное катание». Она сама себя представляет воображаемым судьям и зрителям, называя при этом чемпионкой мира и Олимпийских игр; сама себе голосом аккомпанирует и танцует. Потом, подражая голосу диктора, зачитывает оценки. Лена не скромничает, ставит себе высший балл 6,0.
Наконец приходит Таня.
— Ты во что играешь? — спрашивает она.
— Сначала играла в «магазин», а потом в «фигурное катание».
— Давай играть в «больницу», — предлагает та.
