Журнал современник - Журнал Наш Современник 2009 #2
Митрополит Вениамин (Федченков) подводил своеобразный итог попытке разрушения крестьянской общины в своих воспоминаниях: "Из существующей площади, даже если бы отнять все другие земли: удельные, помещичьи, церковные и монастырские - нельзя было наделить все миллионы крестьян вось-мидесятидесятинными хуторами, да и за них нужно было выплачивать. Значит, из более зажиточных мужиков выделилась бы маленькая группочка новых "владельцев", а массы остались бы по-прежнему малоземельными. В душах же народа лишь увеличилось бы чувство вражды к привилегиям "новых богачей"… Хутора в народе проваливались. В нашей округе едва нашлось три-четыре семьи, выселившиеся на хутора. Дело замерло, оно было искусственное и ненормальное".
Более трети из тех, кто выделился из общины, продали землю или разорились. Шестьдесят процентов из переселившихся в Сибирь вернулись об-
ратно, также совершенно разорившиеся, лишившись даже той помощи, которую оказывала община. Оставшиеся переселенцы в годы гражданской войны почти все взяли в руки оружие, став красными партизанами в лютой братоубийственной бойне, где на стороне белых сражались коренные сибиряки.
Таков был заключительный "аккорд" столыпинской "симфонии".
… В том же номере "Трудового пути", где безвестный, укрывшийся под инициалами автор трезво рассуждал о столыпинской реформе, обсуждался ещё один животрепещущий вопрос тех накалённых лет. Сообщалось, что о. Иоанн Кронштадтский "в Петербурге на Афонском подворье читает лекции "О жидах вообще и в частности о погромах". Далее со ссылкой на "Биржевые ведомости" излагалось, что "евреи сами устраивают себе погромы, и в этом виден перст Божий, наказующий их за прегрешения против правительства", а также приводилась "Прокламация Почаевской лавры":
"Демократам суждение народное - побои и виселица. Дай Господи, чтобы так было всегда!"
Но никакие виселицы уже не могли остановить сошедшую лавину.
* * *
Крестьяне-таки прислушивались к прениям в Думе, изнемогавшей в своих распрях. Но не более. Они сами пытались решить свою судьбу, не дожидаясь "милости" сверху.
В январе 1906 года в Вытегре было заведено "дело" "О заарестовании в порядке охраны крестьянина Николая Клюева". 25 января уездный исправник Качалов отмечал в протоколе, что "Клюев по своим наклонностям и действиям представляется вообще человеком крайне вредным в крестьянском обществе", а 26 января направил олонецкому губернатору подробный рапорт о вреде, принесённом Клюевым:
"24 сего января в 11 часов дня я получил донесение полицейского урядника 2 уч/астка/ 2 стана, который донёс, что проживающий в Макачевской вол/ости/ дер/евне/ Желвачёвой сын сидельца Алексея Клюева - Николай Клюев, 22 сего января, находясь на Пятницком сельском сходе в деревне Ко-сицыной, возмущал бывший на сходе народ, говоря, что начальники ваши есть кровопийцы ваши, что они вам делают только худо, что по милости их, дворян и помещиков, стало всё дорого и всё падает на мужиков, причём урядник доказывает, что на этом сходе составлен приговор о том, чтобы в Пятницком обществе (Пятницкой крестьянской общине. - С. К.) стражников не было, и что тут же Николай Клюев избран уполномоченным в Государственную Думу. Кроме сего урядник донёс, что тот же Клюев 14-го января, будучи в Макачевском волостном правлении, в частных разговорах высказывал, что платить податей совсем не надо и нужно отобрать землю у священников.
По поводу этого донесения я 25 числа отправился в Макачевскую волость за 28 вёрст и после собранных негласно сведений, указывающих на то, что Клюев действительно возбуждает крестьян к противоправительственным действиям и что, будучи на сходе 22 числа, читал там какой-то печатный приговор, к которому некоторые крестьяне и подписывались, я произвёл в помещении Клюева обыск, но никакого печатного приговора, а равно каких-либо прокламаций или запрещённых листков не нашёл (думаю, что могущее составлять интерес для дела скрыто)".
Далее Качалов перечислял бумаги, обнаруженные у Клюева, среди которых, в частности, были письмо от крестьянина Ильи Абакумова с просьбой о присылке постановлений первого учредительного съезда Всероссийского крестьянского союза, письма от "Народного кружка", а также собственные клю-евские рукописные сочинения.
"Расспрошенный Клюев на мои вопросы отозвался, что печатный приговор как образец для ознакомления крестьянских обществ и составления приговоров был ему прислан из "Бюро Всероссийского Крестьянского союза" и он его читал на сходе; причём после долгих обдумываний сказал, что приговор, сколько помнит, заключал в себе следующие требования крестьян:
1) управления не чиновниками, а выборными от народа, 2) обязательного бесплатного обучения, 3) отмены всех исключительных законов, 4) отмены смертной казни, 5) освобождения всех заключённых по политическим причи-
нам, 6) свободы союзов, собраний, слова, печати и 7) чтобы земля была отобрана частию без платы, частию за плату (подразумеваются, как говорит Клюев, частные и удельные земли). ‹…›
Дознанием ещё подтверждается, что Клюев, будучи в Макачевском волостном правлении 14 января, говорил, что податей платить совсем не надо и что нужно отобрать землю от священников.
Кроме этого мною получены сведения, удостоверенные расспросами станового пристава учениками гончарной мастерской при Верхне-Пятницком земском училище, что тот же Николай Клюев летом прошедшего года приходил как-то в мастерскую и говорил: "Крестьяне напрасно платят казённые подати и разные сборы, и все получаемые с крестьян деньги идут в карман начальства, которое чрез это обогатилось и ездит в золотых каретах, и начальство это обязательно нужно бить". Затем говорил, что "скоро будет время, когда всё это начальство уничтожат, тогда всё будет дёшево, так как ни на что акциза и пошлин не будет, и тогда крестьяне что захотят, то и будут делать"…
Наконец, ещё к пополнению всех изложенных обвинений, падающих на Клюева, я имею сведение, что он, будучи на прошедших святках в городе Вы-тегре, был на маскараде в общественном собрании, одетый в женское платье, старухою, и здесь подпевал вполголоса какие-то песни: "Встань, подымись, русский народ" и ещё песню, из которой мне передали только слова: "И мы водрузим на земле красное знамя труда". При этом, как на этих днях надзиратель Медведев узнал от местного торгующего еврея-мещанина Льва Крашке, что Клюев на означенном маскараде между прочим рассказывал, что он пробирается в Кронштадт к о. Иоанну Кронштадтскому, критиковал его действия и, проводя разговоры о политических делах и беспорядках, выражался, что и 50 000 крестьян Олонецкой губ/ернии/ всем недовольны и готовы к возмущению, причём, обращаясь к еврею Крашке, говорил: "Смотрите, и вы на первом плане". Причём бывший при этом другой торгующий Иван Воробьёв, будучи порядочно выпивши и слыша такие слова, толкнул Клюева, сказав: "Уйди с добра, а то тебя приберут". Здесь же, как объяснил надзирателю Воробьёв, Клюев говорил что-то в революционном духе, но, будучи пьян, он ничего не понял, а припоминает только, что он между прочим спрашивал его, каких он убеждений. Донесение по этому предмету надзирателя приобщено мною к делу.
На основании таких данных я составил протокол, которым подвергнул Николая Клюева аресту при тюрьме, в которую он и заключён впредь до особых распоряжений".
В этом рапорте обращают на себя внимание и конспирация, применяемая Клюевым (переодевание в старуху), которую он хорошо усвоил во время своих странствий, и певшиеся им песни на слова Лаврова и Радина ("Русская марсельеза" и "Смело, товарищи, в ногу…"), и то, что по сути ему инкриминировалась лишь антиправительственная пропаганда (немало всё же по тем дням). О работе Клюева в качестве "уполномоченного" в Государственной Думе и о его контактах с о. Иоанном Кронштадтским до сего дня ничего не известно. Самого главного - о прокламациях, о приобретении оружия - "начальство" тогда не узнало - того, о чём Клюев писал из тюрьмы в письме, адресованном "Политическим ссыльным в г. Каргополь Олонецкой губернии":
"Арест произведён за последний приговор о земле и лесах, - писал Николай, - которые общество объявило своими. За это только меня и обвиняют, в остальном же меня только подозревают. Я прекрасно знаю, мои дорогие братья, что здесь пропасть человеку очень легко - знаю, что кругом разбойники, но знаю и то, что бороться за решётками глупость; к тому же я имел дело и товарищество только с мужиками. Дорогие мои, как будете в Каргополе, то не найдёте ли возможным написать открытку - в Ярославль губернский, Духовная улица, типография наследников Фальк - Н. И. Ушакову для Лаптева Александра, сообщив о моём аресте и адрес: Вытегра, Н. Клюеву, он - адвокат и может помочь. Если же откроется всё, то мне не миновать ссылки…
Если… достать известия о том, что в Петербург благополучно провезены из Финляндии 400 ружей и патроны, это известие я получил 17 февраля. Думаю, что и вы это знаете… Опасайтесь полагать записки в ватер, это не секрет для надзирателей. Мне необходимо знать ваши фамилии и имена. Предлагаю писать вам в Каргополь. Простите, мои дорогие, если я вам ска-
