Аркадий Гайдар - Том 2. Повести, рассказы, фронтовые очерки
— Есть писать часто, Саша! А солдат назад вернется с медалью.
Кладет солдата в карман.
— Ты, шальная голова, там, на фронте, не очень-то с капитаном за медалями гоняйся, — строго говорит Коле нянька. — Ты, если где видишь — нельзя, опасно, постой, обожди, обвези капитана кругом.
— Есть обвозить капитана кругом!
Саша манит отца и что-то говорит ему на ухо. Отец подумал, загадочно кивнул головой, вынул из полевой сумки бумагу и что-то быстро на ней пишет. Нянька настораживается. Максимов складывает записку и передает ее Саше. Саша взял коробочку, сунул в нее записку, положил коробочку на стол. Потом подумал и поставил около нее двух оловянных часовых.
Максимов берет сына за руку и целует его:
— Товарищ генерал! Желаю счастья, здоровья, а в боях — успеха… Пожелайте и мне того же.
Когда Нина возвращается из аптеки, капитана Максимова уже нет. В опустевшей столовой беспорядок. Не глядя на няньку, Нина тихо спрашивает:
— Анна Егоровна, Степан, уезжая, ничего не сказал? Ничего мне не передал?
— Он? — как бы припоминает нянька. — Ничего. Да! Он просил, чтобы ты отнесла его книги в полковую библиотеку.
— Хорошо, — говорит Нина, опустив голову, потом поворачивается и дрогнувшим голосом спрашивает: — Скажите, за что вы меня не любите?
— Я всех люблю, — суховато отвечает нянька. — Но у него большие дети, и им нужна настоящая мать, а не такая, как ты, девчонка.
* * *Вдоль стены снежной крепости мерно шагают часовые.
С деревянными винтовками, немного сутулясь, они ходят навстречу один другому. Потом останавливаются у костра. Часы гулко отбивают четверти.
Первый часовой прислушивается:
— Уже должна быть смена.
— Смена не придет, — отвечает второй часовой, грея над огнем руки. — Никого дома не отпустят.
— Не те времена. Теперь отпустят.
Часовые поворачиваются. По тропке плечом к плечу шагает смена. Большие валенки в калошах четко, с протяжкой отбивают по скрипучему снегу шаг за шагом. Караул сменяется.
— Все спокойно? — спрашивает третий часовой.
— Пробежала собака. Пролетела ворона. Орда спит, и караулить нечего, — отвечает второй.
— Порядок! — говорит первый часовой. — Комендант молодец! Комендант знает, что делает!
— Коменданту хорошо, комендант спит под теплым одеялом! — ворчит третий.
— Комендант проверяет караулы… — говорит, выходя из-за куста, Тимур и, заметив смущенное лицо третьего часового, жмет ему руку: — Ты пришел, ты не подвел, Гриша. — Он выпрямляется. — Встаньте по уставу! Плечи не гни! Стой свободно и гляди в оба!
Из пролома каменной стены высовываются недоуменные лица Вовки и Юры.
— Он сошел с ума! Такой мороз… Брр!.. — жмется Вовка. — Вон кошка подохла. А у них опять сменяются часовые… Мне домой пора. Отец ничего, а бабка вредная, и она может стукнуть по затылку.
— Вот тебе и разведка… — уныло шепчет Юрка. — Эх, заложить бы под стены крепости хорошую бомбу!
— Бомбу?! — Вовка оглядывается и, заметив драный валенок на снегу, хватает его: — Отвлекай часовых! Засекай время! Бомба сейчас будет брошена!!!
Вовка и Юрка крадутся к стенам крепости.
— Стой! Кто идет? — кричит третий часовой.
К нему подбегает четвертый. Оба настороженно вглядываются в темноту. А в этот момент с другой стороны перелетает через стену крепости и падает на снег драный валенок.
Не заметив его, часовые ходят опять четким шагом вдоль стены.
* * *Тревожно раскинувшись, бормочет что-то в полусне Саша. У него жар. Температура поднимается все выше и выше.
Стена над Сашиной кроватью увешана деревянным оружием. На столе у изголовья — цветок в стакане и коробочка. У коробочки замерли два оловянных часовых. Дальше, на краю стола, выстроился целый отряд.
Саша приоткрывает блестящие от жара глаза и смотрит на своих солдат. И вдруг оба часовых точным движением сходят со своих подставок и, приподняв с полу приклады винтовок, чеканным шагом идут навстречу один другому вдоль охраняемого пространства. Саша улыбается. Но вот лицо его насторожилось. Быстрым движением поворачиваются оловянные часовые, перехватывают винтовки наизготовку, приклад к плечу. Пятятся. Смешным клубочком один за другим подымается дым выстрелов. Часовые выхватывают из-за пояса бомбы, бросают их. Беззвучно вспыхивает огонь, вздымаются клубы дыма.
А когда молочный дым рассеивается, над поваленными часовыми протягивается чья-то рука, открывает коробку и достает записку. Это нянька. Торопливо сует она записку в карман и оборачивается. У дверей стоит Нина в пестром халатике и тихо говорит:
— Анна Егоровна, идите, я посижу… Мне все равно не спится.
Нянька поправила Саше подушку, вышла и, прикрыв за собой дверь, торопливо разворачивает записку. На ее лице недоумение. Это чистый белый лист, без единой буквы.
А Нина взяла со столика термометр, покачала головой, подняла опрокинутый пузырек и присела на край кровати. Подняв откинутую, сжатую в кулак руку Саши, она замечает в кулаке бумажку, разнимает Саше пальцы, берет записку и читает: «Милая Нина, береги детей. Расти и сама. Прощай. Вернусь — все хорошо будет. Степан».
Лицо Нины загорелось волнением и улыбкой. Она положила записку в коробку, опять поставила около нее двух оловянных часовых. И, благодарная, опускает голову на грудь Саше.
Стоят опять на посту оловянные часовые.
* * *Часовые у стен снежной крепости прислушиваются к звону башенных часов.
— Должна быть смена, — говорит один.
— Смена не придет. Их дома не отпустят, — возражает другой.
— Не то время. Теперь отпустят.
И тут же оба часовых поворачиваются, услышав мерный, чеканный топот тяжелых шагов по скрипучему снегу. Идут Коля Колокольчиков и еще один мальчик, укутанный с головы до ног.
Караул сменяется у раскрытых ворот. Вдруг Колокольчиков бросается внутрь крепости, поднимает драный валенок и, заикаясь от волнения, кричит прямо в растерянные лица часовых:
— Ротозеи! Я пост не приму! Я доложу об этом коменданту!
* * *На снежной лесной поляне все перекорежено. Возвышается какое-то полуразрушенное железобетонное сооружение. Лежит вверх колесами пушка.
Лыжник в белом халате пересекает поляну и ныряет в чащу леса. Его окружают черные деревья, зубья скалистых камней. Вокруг угрюмая тишина.
Лыжник бежит. Зацепил халатом за сук, рванул, остановился и снимает халат.
Сверху раздается вдруг каркающий голос:
— Гляди под ноги, не задень провод!
Лыжник поднимает голову и видит наверху в ветвях артиллерийского наблюдателя. У него резкое лицо, орлиный нос, на шее — бинокль, в руке — телефонная трубка.
— Ворон-птица! Капитан Максимов у вас на батарее? — спрашивает лыжник.
Наблюдатель резко, как крылом, махнул рукой, показывая направление, и поднес бинокль к глазам.
* * *Внутри полуразрушенного финского дота два красноармейца и шофер Коля пьют чай на дощатом столе возле железной печки.
Телефонист принимает телефонограмму, записывает и через ровные промежутки повторяет:
— Давайте… давайте…
Коля вынимает из кармана бумагу, спички, махорку и оловянного солдата. Он ставит солдата на стол и, свертывая цигарку, говорит:
— Война нелегка. Жена далека. Кругом шинели летят шрапнели. Давай, солдат, табаку покурим.
Красноармеец-башкир отхлебывает чай и усмехается:
— Большой человек с маленький игрушка играет… Смеяться можно.
— Смейся, — отвечает Коля. — Это солдат волшебного войска… Не понимаешь? Ну, как бы по-вашему? Колдун, что ли?
— Жулик? Так будет?
— Эк, хватил не по той мишени… Этого солдата мне подарил один генерал. У него солдат ученый: он говорить умеет. Скажи, солдат, почему Абдул Муртазин пьет чай без сахару?
Коля пускает густой клуб дыма, который почти закрывает его лицо, и тонким голосом сам отвечает:
— Стоял в секрете и съел на рассвете.
Второй красноармеец хохочет. Телефонист грозит всем кулаком.
— Он у меня еще и не то может! — гордо говорит Коля и снова наклоняется к оловянному солдатику: — Раз, два, три, четыре, пять! — Он дунул, окутал солдата густым клубом дыма и заканчивает, обращаясь к башкиру: — Можешь сахар получать!
Дым рассеивается. Рядом с алюминиевой кружкой башкира лежит кусок сахару.
Башкир добродушно улыбается…
Отодвинулась рогожа, заменяющая сорванную дверь. В клубах пара входит капитан Максимов. Все встают. Рогожа опять отодвинулась, входит лыжник. Его халат перекинут через руку. Лыжник подает пакет и рапортует:
— Товарищ капитан, посыльный лыжник штаба батальона Егоров прибыл в ваше распоряжение.
Максимов пробегает глазами бумагу.
