Николай Верзаков - Таволга
К обеду пригрело солнце. Он задремал прямо на дороге, да у него не хватило бы и сил перебраться через высокий край. Ему привиделась Светлая елань, лето и Старка, и он, поршок, под ее крылом высовывает голову через перья. Старка сердится и старается его спрятать. Перья свертываются и превращаются в пальцы, а крыло уже не крыло, а рука. И лицо, оно улыбается: «Придет твое время…»
Открыл глаза — по дороге идет Человек. Прижался к обочине. Но Человек уже заметил его, остановился и вскинул ружье. Негромко щелкнуло и укусило в шею.
Более не прячась, Кара-Суер вышел на середину дороги, вытянулся на ногах, сколько мог. В полусвете угасающего дня его шея казалась непомерно длинной. Черный на белом, он был отчетливо виден, знал это, но не побежал за поворот укрыться.
Мокрые горы проглотили звук и второго выстрела. Глухарь распластался, будто хотел обнять землю.
Человек поднял истощенное тело, постоял в нерешительности, затем развязал мешок. На месте осталось несколько перьев.
Ночью похолодало. Вызернился снег и припорошил перья от большой птицы.
