KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Василий Еловских - На Сибирском тракте

Василий Еловских - На Сибирском тракте

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Василий Еловских, "На Сибирском тракте" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Он заранее писал тексты выступлений и отпечатывал их на машинке. Так лучше. А то вылезешь на трибуну, скажешь что-нибудь не то, а потом оправдывайся. Николай Кузьмич считал, что выступления приносят ему неоценимую пользу. Выступающего все видят и все слушают. Значит, его запоминают. А это уже само по себе хорошо. На трибуне человек может показать свои знания, наблюдательность, проявить нетерпимость к недостаткам. Часто выступающий человек производит впечатление деятельного. Трибуна страшна только умственно убогим. А Николай Кузьмич чувствовал себя на трибуне легко, уверенно.

Сегодня о многом надо было подумать. А главное — о Каталове. Директоре кинотеатра Каталове. Пора было полным голосом сказать о его недостатках. Но все дело в том, как лучше сказать? С чего начать?

Неожиданно громко зазвонил телефон. В трубке послышался басок председателя горисполкома. «Чего это он сегодня так рано пришел?» — подумал Николай Кузьмич, но, посмотрев на часы, убедился, что был уже десятый час.

— Послушайте, товарищ Муравьев! На директора кинотеатра Каталова поступают жалобы. Вчера мне звонил Казанцев, начальник милиции. Он просил Каталова продать два билета, а тот отказал ему в резкой форме. И ранее до меня доходили слухи, что Каталов слишком уж горячится. Что ты мне на это скажешь?

— Я знаю об этом, Владимир Васильевич. Казанцев требовал, чтобы ему продали два билета, а билетов не было. Казанцев, конечно, неправ, Владимир Васильевич. Он пытался приказывать. Так ведь нельзя. Но директор кинотеатра должен был вежливо разъяснить ему, что билетов, к сожалению, нет. Ведь кто-кто, а работники учреждений культуры должны обладать максимальной выдержкой и во всех случаях показывать вежливость. Так ведь, Владимир Васильевич? Конечно, так. А Каталов стал выкрикивать грубости, оскорблять Казанцева, называть его чинушей.

— Казанцев не говорил мне об этом.

— Ну… Ну все равно, Владимир Васильевич. Каталов, это самое… ведет себя вызывающе. Я уже давно хотел доложить вам об этом. Как мне кажется, Каталову лучше бы работать в какой-нибудь хозяйственной организации. Но не в кинотеатре. Будет полезнее для дела, Владимир Васильевич, перевести Каталова на другое место. Тем более, что на этой должности он, по сути, ничем не проявил себя. С управлением культуры я договорюсь. Может быть, поговорить с кем-нибудь из хозяйственников? Как ваше мнение, Владимир Васильевич?

— Ну, это уж слишком! По-твоему выходит, что Каталова надо убрать с должности директора кинотеатра.

— Наверное, я не совсем правильно выразил свою мысль, Владимир Васильевич.

— Да чего там неправильно! Легче всего столкнуть человека, избавиться от него. Надо работать с людьми. И ты неправ, говоря, что он ничем не проявил себя. Работает он, по-моему, не так уж плохо. Хорошо отремонтировал здание кинотеатра. Кинокартины стали демонстрироваться нормально: звук чистый и… пленка не рвется. Жалоб на кино сейчас нет. Но ты с ним все же побеседуй как следует. Видимо, он не в меру горяч.

Николай Кузьмич сидел, низко наклонившись над столом, весь сосредоточившись, и изредка вставлял: «Слушаюсь, Владимир Васильевич… Хорошо… Все будет сделано».

Положив трубку, он выпрямился. Морщины на его лице расправились, губы поджались. Он сразу стал старше, солиднее. Закурил. И, снова сняв трубку, заговорил:

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич! Как идут дела? Так, так. Хорошо. Ну, какие меры приняли к кассиру Виноградовой? Она у вас несколько раз опаздывала на работу. Еще лучше было бы дать ей строгий выговор. Нечего церемониться. Всякий нарушитель дисциплины пытается подыскивать объективные причины. Не может быть никакого оправдания человеку, который опаздывает на работу и заставляет ждать себя.

Я еще вот что хотел сказать вам, Дмитрий Сергеевич. На вас Казанцев жалуется. Кому? Да Владимиру Васильевичу. Я понимаю, что Казанцев неправ. Но все же старайтесь при любых условиях вести себя сдержанно. Наша с вами работа требует этого. В душе иногда, бывает, кипит, хочется всячески отругать человека, а разговариваешь с ним спокойно… Что? Привыкли говорить, что думаете? Гм. В принципе это качество, конечно, хорошее, но в отдельных случаях оно может принести только вред. Ну хорошо, хорошо. Надеюсь, вы поняли меня. Я только что разговаривал с Владимиром Васильевичем. Он сказал, чтобы я строжайше предупредил вас. Владимир Васильевич очень недоволен вашим поведением. Вот так. Вам, видимо, надо отдохнуть. Когда в отпуск-то едете? Да что хотелось бы… Идите, идите в августе. Прекрасное время. А работа всегда будет. Подавайте заявление об отпуске. Подпишу без промедления. Ну, всего доброго!

Закончив разговор, Николай Кузьмич сделал брезгливую гримасу и проговорил с раздражением: «Э-эй».

Он курил и писал лист за листом. Два раза вызывал к себе инструктора и просил его подготовить сведения о художественной самодеятельности и кинопередвижках. К нему приходили люди, он им коротко отвечал и снова писал. Ровно в час он пошел на обед. А потом опять сидел за столом. Строчки бойко вылетали из-под его пера. И только на четырнадцатой странице Николай Кузьмич, внезапно нахмурив брови, положил ручку и откинулся на спинку стула.

Дальше писать было трудно. Надо было в десятый раз обдумать все, что следовало сказать о Каталове.

Завтра Николай Кузьмич даст Каталову бой. На сессии городского Совета он будет резко критиковать его. Все в Каталове было неприятно Николаю Кузьмичу. Сам Николай Кузьмич человек деликатный, культурный, а тот горластый, подвижной, как мальчишка. Он может даже прервать собеседника и нашуметь на него.

Подчиненный должен уважать своих руководителей. Каталов же разговаривает с Николаем Кузьмичом как равный с равным. Последнее время директор кинотеатра вовсе распоясался. Он три раза выступал на совещаниях и критиковал отдел культуры. Указывал, что Николай Кузьмич то-то недосмотрел, то-то недоделал. Обвинял Николая Кузьмича в бюрократизме, канцеляризме, и во всяких других измах. Правда, говорил он сдержанно и начинал с «положительного в работе учреждений культуры». Но от этого Николаю Кузьмичу не было легче. Тем более, что он не знал, как будет вести себя Каталов в дальнейшем. Директор кинотеатра за глаза довольно сильно ругал Николая Кузьмича. Об этом Николаю Кузьмичу передавали уже несколько раз.

Лучше бы избавиться от такого. Но как? Работает он в самом деле не так уж плохо. Если бы были у него какие-либо нарушения! Все же надо что-то придумать.

С Каталовыми далеко не уйдешь. Все время будешь чувствовать себя, как акробат на канате, и дрожать за свою должность. А разве о такой должности мечтал когда-то Николай Кузьмич?

Детство и молодость у него прошли невесело. Отец всегда был молчалив и угрюм. А мать только тем и занималась, что лечилась разными травами у знахарок. Она часто плакала по непонятным сыну причинам и говорила, что «Коля — другой, совсем не похож на отца».

Чтобы не видеть раздоры родителей, Коля уходил из поселка на Волгу и с берега смотрел на белые пароходы с нарядными пассажирами, на волны, поля за рекой, на облака и мечтал, мечтал. В семнадцать лет он был уже твердо убежден, что у него больше ума и энергии, чем у других, что его будущее будет интересным и даст ему многое.

Николаю Кузьмичу очень нравилось общее руководство. Подчиненных он подбирал осторожно: человек может быть хорошим работником и в то же время не в меру беспокойным и даже опасным. Лучше всего работать с молодыми людьми, которые выдвинуты с низших постов и многого не знают. Из таких можно лепить что угодно. У пожилого более устойчивые взгляды, и он себе на уме. Отделом культуры Николай Кузьмич заведует около года. За это время пришлось избавиться от двух подчиненных. Одного уволили, как не справляющегося с работой, а другого направили на учебу. И вот теперь — Каталов… Этот орешек покрепче будет.

Николай Кузьмич уже дописывал свое выступление, когда позвонили с междугородной.

— Здравствуйте, товарищ Муравьев, — услышал он голос старшего инспектора по кадрам областного управления культуры. — Я к вам вот по какому делу. Нам нужно подобрать заместителя заведующего отделом культуры в Новозольский район. Там недавно снят с работы заведующий отделом. Вы, наверное, получили приказ начальника управления культуры по этому поводу? Нет? Ну так скоро получите. Особенно плохо в Новозольском районе с кинофикацией. План по кино не выполняется. Много всяких нарушений. Райком подобрал на должность заведующего другого работника. А сейчас они просят управление культуры направить к ним человека на должность заместителя заведующего. И причем такого, который бы знал кино. У них эту должность исполняет киномеханик-пьяница. Вы меня слушаете, товарищ Муравьев?

— Слушаю, — мрачно ответил Николай Кузьмич. Он не мог понять, к чему клонит инспектор по кадрам. Подумал с тревогой: «Кажется, меня хотят передвинуть… За что? Нет, с этим у них не выйдет. Инспектор по кадрам ничего еще не решает: птичка-невеличка. Хотя ей наверняка дал указание сам начальник управления культуры. А это уже всё…»

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*