Николай Угловский - Подруги
— Какая же она дальняя? — бодрясь, проговорила Катя. — До нашего колхоза всего двадцать километров.
— Жизнь не километрами меряется, — без прежней иронии сказала Лена, беря стакан двумя пальчиками и задумчиво рассматривая его.
Но выпить им не пришлось. В комнату без стука вошел Володя. Возможно, он и стучал, но они не слышали, чокаясь. Верочка испуганно поставила стакан на стол. Ей показалось, что Володя пьян и что он сейчас устроит скандал. Катя и Лена переглянулись. Их взгляды, казалось, сказали друг другу: ну вот и испорчен вечер, надо же… Верочка закусила губу. Виктор сказал с небрежным радушием:
— А, Булавин… Садись, выпьем за компанию.
— Не стоит, — качнулся Володя, оставаясь на прежнем месте, у дверей. — Извините, что помешал. Вера, мне бы надо с тобой поговорить.
— Да нет, почему же помешал? — вскочила Катя; ее тронуло это «извините», сказанное просто и искренне. Она подошла к Володе и взяла его за рукав. — Мы Верочку так не отпустим. Посидим пять минут и разойдемся. Мы тоже собираемся в клуб.
— Ладно, — недоверчиво сказал Володя и неуловимым движением плеч сбросил плащ, повесил его поверх пальто Виктора. Пригладил обеими ладонями небрежно причесанные, упрямо топорщившиеся волосы и уверенно шагнул к столу.
Катя посадила его между Леной и Верочкой. Лена с любопытством наблюдала за ним, Володя это заметил и почему-то слегка смутился.
— А собственно, по какому случаю выпивка? — спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание.
— Ты не знаешь? — удивился Виктор. — Девчата завтра уезжают в колхоз. Видал, что придумали?
— Слыхал, — как-то непонятно усмехнулся Володя и оглядел девушек повеселевшими, озорными глазами. — Это вы здорово придумали, чего уж там… И надолго?
Верочка, сидевшая до этого ни жива ни мертва, вдруг огрызнулась:
— На неделю!..
Все, кроме Верочки, расхохотались, и пуще всех Володя. Он смеялся легко, от души, обнажая мелкие крепкие зубы, откинув назад русоволосую голову и положив руку на спинку стула, на котором сидела Лена. Она тоже улыбалась, позабыв о всегдашней своей сдержанности… Она была очень красивой, Лена, когда вот так, непринужденно и охотно, улыбалась удачной шутке и сама шутила без презрительности и затаенной злости. Правда, такие минуты случались редко, и сейчас Верочка положительно не узнавала подругу. «Да ведь мы все пьяные», — внезапно подумалось Верочке, и от этой мысли ей тоже стало легко и весело. Она была благодарна Володе за то, что он догадался прийти и ведет себя, ну, совсем прилично и скромно. Только было бы, пожалуй, лучше, если бы он больше не пил.
— Что же, и неделю там прожить — тоже наука, — ничуть не обидевшись и как будто приняв слова Верочки всерьез, сказал Володя. — Не люблю домоседов. В жизни все надо испытать…
«Ты-то уж испытал, небось», — хотела сказать Катя, но вовремя удержалась. А Верочка подумала: «Ну, конечно, тебе наплевать, что я уезжаю. Ну и пусть, так даже лучше».
— Испытания разные бывают, — многозначительно заметил Виктор, наливая в стакан Володи. — Некоторым нравятся испытания ради испытаний, а тут цель должна быть.
Володя неприязненно покосился на него. Он не забыл, как неделю назад спрашивал у Виктора, нет ли на ТЭЦ подходящей работенки, чтобы быть поближе к технике, а тот, явно важничая, ответил: «У нас же в основном специалисты требуются…»
— А некоторые присосутся к одному месту и думают, что нашли пуп земли, — сказал Володя и хотел еще кое-что добавить, но, не желая обидеть Катю, поднял стакан. — Ну, девчата, за вашу удачу!
Лена первой вслед за ним подняла свой стакан, и Володя поневоле должен был повернуться к ней. Их взгляды встретились.
— И за твою, — негромко сказала она, и Володя понял, что это было сказано не для всех, а ему одному.
— Что ж, согласен. И за мою тоже…
Они чокнулись. Верочка не могла отказаться и тоже выпила. Они поговорили еще немного, но Володя почти не участвовал в разговоре. Его странно стесняло соседство Лены, ее необычное возбуждение. Как ни старался он все время смотреть на других, его взгляд то и дело отмечал малейшие перемены на лице Лены. «Чего это она сегодня такая? — беспокойно думал Володя. — Смотрит, будто в первый раз меня увидела. Изучает, что ли? Вот уж не ожидал, что она из любопытных…»
Извинившись, он встал, вышел из-за стола. Ему долго пришлось стоять, шелестя плащом, у дверей, пока Верочка подняла глаза, но все еще робея подняться. Выручила обоих Катя. Она вдруг всплеснула руками, не без досады сказала:
— Да одевайся же скорей, Вера. Ну, что это такое, в самом деле.? Идите в клуб, мы вас догоним.
Лена в это время стояла у окна, спиной ко всем, опустив голову. Ей в клуб идти было незачем…
— Дойдем вон до того угла, — сказала Верочка, застегивая легкое поношенное пальтецо до самой верхней пуговицы. Хотя снегу на улицах не было и Сухона почти очистилась ото льда, настоящая весна еще не пришла. Снег держался в оврагах, он белел среди деревьев в сосновом бору, знакомые очертания которого смутно угадывались на облачно-грязноватом вечернем небе. На Нижнем озере, плавала огромная круглая глыба льда, дышавшая холодом. Зябко передернув плечами, Верочка вспоминала, как было чудесно на озере и в бору летом, и ей стало совсем грустно. Все-таки она здорово привыкла к поселку, он стал для нее почти родным. Можно дойти до земляного мостика, разделявшего Нижнее и Верхнее озера, и оттуда будет виден кусочек пляжа и за ним — дорожка вверх, к бору, где множество уединенных уголков напомнили бы Верочке самые счастливые минуты в ее жизни. Володя, конечно, о них забыл — что ему?.. Он и в то время не очень-то восхищался такими прогулками. Его больше тянуло в клуб, в людскую толчею, там он чувствовал себя, как рыба в воде, особенно когда выпьет. Интересно, где он пропадал все эти дни? Ведь не мог же он не знать, что она уезжает. Знал, конечно: об этом ведь говорил весь комбинат, — да что ему за дело до нее? Вот и хорошо, и незачем было ему приходить сегодня, в последний день. Ну, правда, зачем она ему понадобилась? У нее и без того голова кружится, и на улице совсем холодно, и ей вовсе, не хочется в клуб…
— Пожалуй, я дальше не пойду, — сказала Верочка, останавливаясь и все еще не глядя на Володю, потому что так ей было легче думать про него самое плохое. Она дивилась его молчанию, он никогда не отличался сдержанностью, а тут молчит и молчит, только беспрерывно курит, и зачем-то распахнул плащ, словно ему жарко. Они стояли на углу, у самого спуска к мостику, к которому притулилась плавающая льдина, но Верочка все еще не решалась оглянуться туда, на пляж и на дорожку к бору. Она чувствовала, как у нее мерзнут руки в карманах и по-прежнему кружится голова: стоит на секунду закрыть глаза — и она бы, наверно, упала.
— Слушай, что это была за женщина… ну та, с которой вы разговаривали там, на пленуме? Такая черноволосая, в сапогах? — спросил Володя стеснительно, даже робко, что было вовсе не в его привычках.
— На пленуме? Кто тебе рассказал?
— Понимаешь, я там был и все видел. Случайно вышло, ей-богу… Она подошла к вам в коридоре, когда все кончилось. Она не из колхоза?
— Ну да, из колхоза, — сказала Верочка, — Марта Ивановна, зоотехник. Специально приехала, чтобы познакомиться. Но как же ты-то там оказался? Это, наверно, тебе Катя рассказала?
— Да нет, причем тут Катя? — поморщился Володя. — Говорю тебе, что был там и все слышал… — Он глубоко затянулся дымом и швырнул окурок под ноги. — В общем, я тоже еду с вами, поняла? Все утрясено, я уже и расчет получил. А чего я тут буду делать? На топливном складе и без меня обойдутся, а там, говорят, руки нужны. Я же и механиком могу, в колонии в механической мастерской довелось поработать. Пристрастился к этому делу, а здесь меня на склад определили…
Верочка не верила ни одному его слову.
— А, да ну тебя! — злясь не столько на нее, сколько на себя за то, что не смог всего толком объяснить, махнул рукой Володя. — Не веришь, что ли? Ладно, завтра увидишь. Я не хотел при всех говорить, ну их… Еще испугаются. А мне наплевать. Я-то знаю про себя, что делаю.
— Ну да, ты-то, конечно, знаешь, — с внезапной злостью сказала Верочка. — Ты всегда все знаешь… Только почему же раньше мне ничего не говорил? Тоже было наплевать?
— Ну как ты не поймешь? — досадливо сказал Володя. — Я же не знал, что у меня получится… думал, откажут. Но в райкоме мне поверили. Этот Поповкин оказался толковым парнем, наверно, начитался в газетах про таких, как я. Да если бы не разрешили, я все равно бы поехал. Надоело мне тут, я же не слепой, вижу, что некоторые на меня косо посматривают. Мне, конечно, наплевать на таких, не в них дело, понимаешь? Чего же обижаешься?
— Я не обижаюсь, зачем? Только… — Верочка запнулась, не решаясь поднять на него глаза.
