Николай Угловский - Подруги
Пожалуй, одна Катя, в общем-то не лишенная наблюдательности, иногда с лукавой усмешкой говорила подругам: «Вы не смотрите, что она тихонькая. Это только видимость, я-то ее знаю. В тихом омуте черти водятся, слыхали? Вот так и Верочка наша: молчит, а затронь ее за больное — и взорвется».
Как бы там ни было, Верочку нельзя было не полюбить. Ее чуткость и подчас неожиданное понимание таких вещей, о которых не принято говорить вслух, поражали не только простодушную и прямую Катю, но и скрытную, нередко нестерпимо высокомерную Лену Прилуцкую. Лена была всех старше и красивее, она даже в рабочем халате выглядела интеллигенткой, как отзывалась Катя, которая вместе с Верочкой втихомолку гордилась своей подругой, такой красивой и непонятной. Они приехали сюда, на льнокомбинат, в разных поездах, но за два года невидимые нити, казалось, прочно связали их. Надолго ли? Вот этого они не могли сказать. До сих пор у каждой были свои планы, а теперь, выходит, им снова выпала одна и та же дорога. Ну, что ж, посмотрим, как все это будет на новом месте… Откровенно говоря, никто из них не считал остановку в колхозе конечной…
Досыта набегавшись днем по разным делам, они к вечеру снова собрались в своей комнатушке — в последний раз, как они думали. Ни о какой вечеринке Катя больше не заговаривала. «Интересно, видела ли она Виктора?» — подумала Верочка. Катя прилегла на койку отдохнуть, и по ее утомленному, злому лицу Верочка решила, что если она и видела Виктора, то уж больше видеть его не захочет. Верочке всегда казалось, что Виктор слишком воображает и вообще между ним и Катей ничего серьезного нет. А вот Володю Верочке за эти дни так и не удалось встретить. Сегодня она нарочно прошла мимо дома, где он жил с сестрой, но дом оказался на замке. Днем в столовой его тоже не было. Может, будет в клубе? Ну, туда-то уж она ни за что не пойдет. Этого еще не хватало. Если уж ему все равно, что она уезжает, то ей и подавно. Непонятно только, куда он запропастился? Неужели опять загулял с дружками? Ох, уж эти дружки! Надо ему уехать отсюда, пока снова не попал в беду…
Катя внезапно спустила ноги с кровати, неприязненно посмотрела на подруг и сказала:
— Тут Виктор должен прийти. Я ему вина велела принести. Вермуту. Вы не возражаете?
Лена подняла голову от письма, которое она писала второй день и все не могла кончить, и пожала плечами. А Верочка словно обрадовалась:
— Ну и пусть. На стол надо бы чего собрать.
— Собирать-то нечего, — усмехнулась Катя. — Стаканы достань, и ладно. Я пирожков с повидлой купила. А может, он и не придет. Я ведь в шутку ему сказала. Пойдем тогда в клуб. Ты, Ленка, свою поэму закончила?
Лена промолчала. Только перо быстро забегало по бумаге. Как видно, она спешила, боясь, что ей помешают дописать.
— Интересно все же, кому ты пишешь? И куда столько писать? Будто навек с кем-то прощаешься, — безжалостно продолжала Катя, не обращая внимания на умоляющие жесты Верочки. — По-моему, письма — это вообще пережиток. Уж если в глаза врут, так чего же от бумаги ждать? Сроду никому не писала и не буду.
— Не зарекайся, — упрекнула Верочка.
— Не буду, не буду, не буду, — упрямо и зло, словно мстя кому-то, повторила Катя. Она надела туфли, порывисто выпрямилась, достала с полки сверток с пирожками. — Давайте перекусим, они еще теплые. Ленка, ставь точку, ну их…
Лена, не оборачиваясь, надписывала конверт. Верочка сказала:
— Подожди минутку…
— Не понимаю, чего ты нервничаешь, — насмешливо сказала Лена, пряча письмо в чемодан. — Ну их… а сама только о них и думаешь. Если ты никого не ждешь, я ложусь спать.
— Ложись и мечтай, а мы пойдем гулять, — с вызовом ответила Катя. — Да, Вера, чего же это Володя не показывается? Ты его видела?
— Нет.
— Ну и дура. Погоди, а он, может, того… в пивной, может, пропадает? А ты даже и не поинтересовалась.
— Что я ему — нянька? — вдруг вспыхнула Верочка, сверкнув на Катю своими большими голубыми глазами.
— Ну, не нянька, а все-таки. — смутилась Катя. — Он же всегда к тебе хорошо относился.
— Мало ли что…
— Ну и дела, — от души рассмеялась Катя. Поглядеть на нас со стороны — прямо трагикомедия. Невесты без женихов, и ехать завтра надо черт знает куда, и ссоримся, как маленькие. Пойдем-ка лучше в клуб да тряхнем стариной напоследок, а?
— Меня уволь, — сухо сказала Лена.
— Я бы пошла, только… — нерешительно сказала Верочка.
В этот момент в дверь постучали, и тотчас в комнату вошел Виктор. Он уже не раз бывал здесь и чувствовал себя уверенно. Вообще с тех пор, как его взяли на ТЭЦ помогать монтировать оборудование, Виктор Червинский всюду чувствовал себя уверенно. В конце года ТЭЦ должна была войти в строй, и он не сомневался, что останется там работать. Чтобы подковать себя по теории, Виктор изучал электротехнику по учебникам дома. Верочка знала, что Виктор своего добьется, и невольно сравнивала его с Володей. Сравнение оказывалось явно не в пользу Володи. И все-таки Виктор Верочке не нравился. Чем — она и сама не могла бы объяснить. И Кате, по ее словам, он тоже не нравился, но Верочка не верила этому. Он был славный парень, Виктор, — вел себя культурно, вежливо, хорошо одевался, не пил. Лена, к примеру, хвалила его за манеры, но почему-то избегала с ним разговаривать.
— Добрый вечер, девчата. Катюша, можно снять пальто? А я думал, у вас — компания. Чего это все такие пасмурные?
— Откуда ты взял? — ворчливо ответила Катя. — Вовсе, не пасмурные. Собрались вот идти в клуб.
— В этакую рань? Там же никого нет. Я принес, что ты заказывала.
— Ничего я не заказывала, — нахмурилась Катя.
— Я сам догадался, — обезоруживающе улыбнулся Виктор.
— Ну, это другое дело, — повеселела она.
Виктор достал из карманов две бутылки белого вермута. Верочка поставила на стол стаканы, Катя на газете разложила пирожки. По приглашению Виктора подсела к столу и Лена.
— Нет, девушки, как хотите, а я не понимаю, с чего вам вздумалось ехать в деревню? — говорил Виктор, чокнувшись и выпив со всеми. — По-моему, несерьезно это. Ну чем вам было плохо на комбинате.?
— Не в том дело, что плохо, — не совсем уверенно стала возражать Катя. — Мы же комсомольцы и должны понимать, что в животноводстве требуются молодые, грамотные кадры…
— Послушал бы ты, как она выступала на пленуме, — смеясь, сказала Лена. — «Конечно, мы поедем, раз уж так получилось…» Выходит, она тут ни причем, а уж так как-то вышло, что приходится ехать. Ну и смеялись же там…
— И вовсе никто не смеялся, зачем ты так? — негромко, неизвестно почему краснея, сказала Верочка. — Катя все правильно говорила, особенно насчет трудностей и доверия.
— Конечно, правильно, — самолюбиво подтвердила Катя. — Жалко, что заранее не подготовилась, а то бы аплодисментов еще больше было.
Верочке не нравился этот разговор. И Катя говорит не то, и Виктор, как видно, не понимает их. От вина Верочка раскраснелась, это и смущало, и забавляло ее. Ей не хотелось сейчас говорить о том, что она не умела выразить словами. Это было в ее душе, торжественное и невыразимое, и она хотела сберечь его на будущее чистым и целостным, как оно зародилось еще там, на пленуме.
Но она не знала, как переменить разговор. Интересно, что сказал бы Володя, если б увидел ее опьяневшей? А ведь она и в самом деле опьянела, и ей хотелось, чтобы Володя сидел рядом, а не Виктор, который ничего не может понять и, наверное, жалеет их.
— Нет, как же вы решились? — посмеиваясь и явно не веря в серьезность их намерений, спрашивал Виктор. — Кто был зачинщиком?
Девушки переглянулись. Теперь им уже трудно припомнить, как это началось. Ну было комсомольское собрание, потом беседа в комитете, потом горячие, споры в общежитии… И вдруг Катя, удивляясь собственной догадке, воскликнула:
— Точно! Сейчас я вспомнила: это Верочка первая сказала, что поедет. Верно, Верусь?
— Не знаю. Нет, нет, этого не, может быть, — отпиралась Верочка. — Многие девчата так говорили.
— Нет, я точно помню, не отпирайся. Сперва ты, а потом та, с косами, из бельно-отделочной… Ну и мы тоже. Вместе учились, вместе жили — чего же нам разлучаться? Вот так и получилось.
Виктор прищурился, разливая вино в стаканы.
— Раз уж вам захотелось отличиться, почему бы не махнуть на целину или еще дальше? Это было бы дело, а то надумали… под коровами лазить.
Он постарался смягчить упрек своей обезоруживающей улыбкой, но Верочка тотчас возмутилась:
— Не всем же на целине быть. Под коровами лазить — тоже не просто. Нет уж, раз взялись, передумывать тут нечего.
— Молодец, Верочка! — похвалил Виктор, и она никак не могла понять, смеется он или говорит искренне. — Что ж, за дальнюю дорогу! — поднял Виктор стакан.
— Какая же она дальняя? — бодрясь, проговорила Катя. — До нашего колхоза всего двадцать километров.
