Феоктист Березовский - Бабьи тропы
Монах крикнул городовому:
— Землячок!.. Помоги-ка…
Вдвоем с городовым они подхватили Петровну под руки и спустили по ступенькам на землю, приговаривая:
— Иди, упрямая!.. Иди, господь с тобой…
— Иди, пока в каталажку не отправили… Иди!..
Словно пьяная, шла Петровна монастырским двором к воротам. Охваченная обидой и гневом, она не замечала людей, толпившихся перед храмом и у монастырских домов.
Городовой и монах как будто сорвали с нее какое-то покрывало, которым отделена она была от монастыря и от людей.
Занятая думами о своем тяжком грехе и молением, только теперь поняла Петровна, что в словах Степана есть какая-то правда. Только теперь увидела, что большинство монахов действительно жирные, краснощекие и охальные. Днем они бездельничают, шляются по лесу, по деревенским избам да по номерам монастырской гостиницы, а к ночи уводят в свои кельи молодых богомолок. Только теперь вспомнила, что не один раз сама около храма примечала запах винного перегара и что запах этот исходил от монахов. Тревога и какие-то неясные сомнения опять полезли в голову. Будто чей-то посторонний голос нашептывал ей:
«Где же бог?.. Чего он смотрит?.. Почему разрешает начальству сортировать людей по одежке?.. Почему допускает в таком месте, как в монастыре, около мощей угодника, пьянство и блуд?»
Но упорно гнала Петровна из головы греховные сомнения. Медленно шагала по монастырскому двору к воротам, крестилась и чуть слышно шептала:
— Прости, царь небесный… Не осудь меня за мысли мои грешные…
Не заметила Петровна, что около монастырских ворот Степан быстро нырнул в толпу направляющихся в храм богомольцев. Не заметила и того, что у самых ворот встретил Степана брат Игнат и, взяв его за руку, не особенно громко, но обрадованно сказал:
— Ага, пришел, Степан… А я тебя ищу… Дело есть… Пойдем-ка в келью ко мне… Потолкуем…
Чуть не столкнулась Петровна лицом к лицу с мужем и с монахом, но, занятая своим раздумьем, прошла мимо, не заметив их.
Пришла на квартиру, залезла на полати и провалялась до полудня. Лежала расстроенная, взволнованная и все думала и чего-то ждала. Лишь к полдню успокоилась. Вместе с успокоением пришло в душу какое-то новое и странное чувство. Лежала Петровна и в мыслях уносилась к богу. Ждала: вот-вот побегут люди по монастырскому двору и по деревне и радостно закричат:
«Чудо!.. Совершилось чудо!.. Там, в монастыре!.. Около мощей угодника!.. Чудо!.. Чудо!»
И казалось Петровне, что после того легко и радостно будет людям жить на земле. Преобразится человеческая жизнь. Свалится страшная гора с плеч самой Настасьи Петровны.
Но в этот день чуда в монастыре не совершилось.
Глава 9
В воскресный день, лишь только стало солнце ощупывать землю своими неуловимыми, но теплыми объятиями, поднялась Петровна на ноги, подняла Степана и Демушку и потянула их к ранней монастырской обедне. Вместе с ними из дома вышли хозяйка Акулина Ефремовна и дочка ее Паланька. Эти не на богомолье пошли, а в лес по ягоду-голубицу. У монастырских ворот расстались. Ширяевы пошли в церковь. Хозяйка с дочерью направилась в обход деревни к лесу.
Несмотря на ранний час, в церкви было уже полно народу — все прибывшие с разных мест богомольцы.
На этот раз Петровна молилась особенно усердно, старалась прогнать из головы греховные сомнения, которые терзали ее уже несколько дней. Точно во сне, слышала она перекликающиеся голоса попов, дьяконов и дьяков, пение монашеского хора и звуки колокольного перезвона. И чем больше молилась она, тем больше сгущался у нее в голове какой-то едкий туман, в котором мысли ворочались, как колеса тяжелой телеги в распутицу. Но Петровна упорно молилась и страстно звала себе на помощь святого угодника.
Степан недолго стоял около жены. Перекрестившись раза три, он вышел незаметно для Петровны из храма и направился к монашеским кельям.
Не достояла обедню и Петровна. В середине службы взяла Демушку за руку и вышла из церкви в монастырский двор.
— Мама! — захныкал голодный Демушка. — Пойдем домой… я есть хочу…
Но не хотелось Петровне одной возвращаться в квартиру. Да и тревожилась она за Степана. Что-то уж очень часто стал он бегать к монахам. При встрече с белобрысым и мохнатым Игнатом о чем-то таинственно шушукался с ним. Словно к чему-то готовился.
Нередко слышен был от Степана и запах водки.
А Демушка хныкал:
— Ма-ма-а… есть хо-чу-у-у…
Держа его за руку, Петровна обошла весь двор и лишь близ могилок монастырских нашла Степана.
Демушка теребил мать за платье и ныл:
— Есть хо-чу-у-у…
— Что с ним делать, Степа? — обратилась к мужу Петровна. — Не хочется мне идти домой… Утро-то какое хорошее!.. А он клянчит есть…
Понял Степан, что расстроена чем-то жена. Посмотрел на густой лес, маячивший далеко за деревней, сказал:
— Пойдемте в лес… там на еланях ягоды…
Обрадовалась Петровна, взяла Демушку за руку и пошла со Степаном из монастырской ограды. Обошли деревню, прошли большое поле и углубились в лес; подходили к большой елани.
Вдруг справа, из густого ельника, долетел человеческий стон.
Петровна вздрогнула и остановилась:
— Что это, Степа?
— Монахи, поди…
Петровна нахмурилась:
— Тебе везде монахи мерещутся…
— А кому же тут быть?
— Пойди… посмотри…
Кинулся Степан к ельнику и, раздвигая колючую зелень, стал пробираться в самую гущу.
Петровна держала за руку Демушку, смотрела в ту сторону, где скрылся Степан, тревожилась и ждала.
Через некоторое время из ельника долетел сердитый голос Степана:
— Эй, эй! Вы что это делаете?! Ах, сволочи…
Голос Степана оборвался.
Где-то вдалеке затрещали сухие ветки.
Слышно было, что убегают несколько человек, тяжело ступая ногами и ломая сучья.
Точно из-под земли еще раз долетел до слуха Петровны глухой стон.
Потом снова раздавался в лесу голос Степана:
— Ах, подлецы, язвом бы вас язвило!.. Что делают! А? Настасья!.. Настасья!..
Испуганная Петровна стояла, не в силах двинуться с места.
— Настасья! — кричал Степан. — Идите сюда!.. Помочь надо людям… — И опять ругался:
— Вот сукины дети!.. Вот подлецы!..
Когда перепугавшаяся Петровна пробралась с ребенком сквозь густой ельник, то увидела небольшую, залитую солнцем полянку, а посреди нее двух баб. Около них стоял и ругался Степан, глядя куда-то дальше в лес.
Только подойдя вплотную, разглядела Петровна, что в траве сидит хозяйка Акулина Ефремовна с дочерью Паланькой.
— Ох, доченька! Ох, милая моя! — охрипло причитала растрепанная, простоволосая Акулина, ползая около дочери и заливаясь слезами. — Голубушка ты моя сизокрылая!.. Ох, доченька!.. Ох, милая моя…
Петровна поняла все. Стояла молча. Не могла слова выдавить из себя. Чувствовала, что от гнева и горя сердце ее готово разорваться.
А Степан, указывая рукой в лес и все еще ругаясь, говорил:
— Убежали, сукины дети!.. Монахи!.. Человек шесть было… Вот сама полюбуйся, Настенька, чем занимаются угодники божьи, язви их…
Глава 10
Только после вечерней службы в храме, перед самым закатом солнца, добралась Акулина Ефремовна до покоев настоятеля. Может быть, и не добралась бы, да Степан помог: с руганью лез во все кельи, искал насильников, шумел и требовал:
— Ведите нас к настоятелю!.. А то в город пойдем… в полицию заявим… Все расскажу!.. Я — свидетель…
Монахи переглядывались и посылали их то в одну, то в другую келью, стараясь не допустить до покоев архимандрита.
Но взволнованный Степан везде одно говорил:
— Знать ничего не желаем!.. Ведите к настоятелю.
И Акулина осмелела:
— Что же вы нас не пускаете к владыке… к настоятелю?.. Пускайте!.. А то я в другом месте буду управу искать.
— В чем дело-то у вас? — допытывались монахи.
— А вот придем к настоятелю, — говорил Степан, — там все расскажем…
— Да нельзя же вас сразу к отцу архимандриту пустить! Объясните сначала, по какому делу.
— Сходите сначала к отцу-ключарю, — настаивали монахи.
Но Степан продолжал шуметь:
— Никуда не пойдем!.. Либо ведите к настоятелю, либо пойдем в город… В полицию заявим…
Он везде искал брата Игната, думая, что Игнат непременно доведет его до настоятеля, но Игнат в этот день как сквозь землю провалился.
Наконец, поздно вечером их направили к Мефодию.
— В чем у вас дело? — строго спросил высокий и курносый монах, сидя на табуретке за большим столом и перебирая пальцами свою длинную бороду.
— Пустите нас к настоятелю, — сказал Степан, — к отцу архимандриту… к владыке…
