Александр Поповский - Испытание
— Я начальник заставы. Что тебе надо?
Он вопросительно оглядывается: не шутят ли с ним? Дело серьезное, не каждому расскажешь.
— Я погонщик купца Абдуладжи. Мой хозяин и Сыдык из колхоза хотят обидеть Джоомарта. Рассорить вас с ним, сделать ложный донос, натворить ему всяких несчастий… Спасайтесь, Джоомарт, и вы тоже, начальник! Купца Абдуладжи знает полмира, он очень сильный человек, и он все может сделать…
Ах, как его измучила дорога! Он тайком вывел лошадь из конюшни больницы и примчался сюда, чтобы предупредить, пока не поздно.
— Вы не знаете, начальник, как много сделал для меня Джоомарт! Он не побрезговал несчастным погонщиком, спас меня от погибели. Я сказал ему тогда: «Я бедный погонщик, без гроша за душой», и он все-таки привез меня в больницу. Пусть в вашей стране всякий должен доставить больного к врачу, но он фрукты и сласти мне привозил, обещал сделать гостем в колхозе… Кто поступает так с жалким погонщиком? Это не всё. Джоомарт потребовал от купца Абдуладжи, чтоб он купил мне новую ногу. Купец сперва не хотел, а затем уступил. Вот она, йога, посмотрите…
Мукай увез Тохту в колхоз, в комнате остались Джоомарт и начальник заставы.
— Ты как-то недавно, — говорит Краснокутов, — был у меня и напомнил о давнем и неприятном событии. Я тогда еще был совсем молодым, и бандиты меня обманули, обвели вокруг пальца, как мальчика. Они сказали, что в ущелье засели враги, и я им поверил. Что значит быть молодым. Тем временем бандиты прошли верхней дорогой мимо самой заставы… Ты вспоминал от души и без дурного умысла, а мне твоя речь не понравилась. Неприятно вспоминать былые ошибки, еще менее приятно слушать о них. Я не дал тебе кончить и сделал вид, что занят собственным делом. Теперь, как ты видишь, меня снова обманули, обвели вокруг пальца. Я второй раз ошибся.
— Как мог ты им поверить? — говорит Джоомарт. — Ты спросил бы себя: возможно ли это — бросить камнем в родную страну? Во имя кого и за что?
— Я расспрашивал других, я себя не спросил.
— Мог ли твой друг, Джоомарт, тебя обмануть? Бросить лучшего друга, ради кого?
— Конечно, не мог. Я донесу обо всем коменданту, пусть он нас рассудит.
— Что ты, опомнись, я ничуть не сержусь на тебя!
— Ты не должен меня винить, Джоомарт. Я стою у границы, долг мой — за всем уследить. Я знал, что ты любишь Советскую страну, тебе можно доверить все сокровища мира, но со всеми бывают ошибки. А на границе ошибка подчас страшнее всякого бедствия. Я ошибся. Но лучше так ошибиться, чем потерять такого друга, как ты.
Он жмет ему руку, и каждое движение начальника словно говорит: как хорошо, что это была только ошибка.
— Довольно об этом, — говорит Джоомарт. — Мукай верно сказал: это было испытание.
Они умолкают — и Джоомарт и начальник заставы.
Ясно без слов: это было испытание.
Фрунзе, 1937 г.
