Юрий Корольков - Так было…
Кет только что вернулась со службы, когда в номер к ней постучали.
В дверях стоял розовый от смущения Маленький Бен…
Они вместе провели вечер, гуляли по улицам, ходили в парк смотреть лебедей, кормили их хлебом. Потом зашли в кафе, превращенное в офицерский клуб, пили какую-то дрянь. Стивенс все никак не решался завести разговор, ради которого он и предпринял путешествие в Бад-Зальцуфлен, Кет оживилась после того, как немного выпила. Маленькому Бену это тоже прибавило смелости. Он наконец выдавил из себя давно приготовленную фразу:
— Не сердитесь на меня, Кет… Вы могли бы выйти за меня замуж?
Кет посмотрела на него и засмеялась.
— Вы серьезно об этом думаете, Бен?
— О да, Кет!.. Конечно!.. Я без конца думал об этом.
— Ну, если так — я согласна… — «Что мне терять», — подумала она.
Вот уж когда Беннет Стивенс почувствовал себя счастливейшим из смертных!.. Он никак не ожидал, что все решится так просто, а главное, быстро. Американец Стивенс был человеком дела. Он сразу же заговорил о практических делах. В Целле он уедет сегодня, а послезавтра пришлет машину за Кет. Самому Бену приехать за ней, возможно, и не удастся. Свадьбу они устроят в Штатах, в Делбертсхолле. Ведь отец все-таки купил ранчо… После свадьбы они будут жить там… Возможно, что в Штаты придется отправиться на следующей неделе.
— Хорошо, Бен… В штабе меня не станут задерживать… Ведь война почти кончилась. — Кет Грей не хотелось ни о чем думать…
Маленький Бен проводил Кет до отеля и попрощался. Поцеловать ее он не осмелился.
…Штаб бригады морской пехоты, где служил Роберт Крошоу, тоже остановился в Бад-Зальцуфлен. Роберт Крошоу гнал на машине по узкой улочке, когда ему показалось, что он видит Кет, идущую по тротуару. Боб совсем не был уверен, что это действительно она, тем не менее он круто развернул машину посреди улицы и помчался назад. Регулировщик только покачал головой — вот бешеный! Из-за таких молодцов и получаются аварии…
Роберт притормозил и некоторое время ехал рядом с Кет. Да, это она…
— Кет!..
Кет словно онемела. Она шла возле машины рядом с кабиной, ошеломленно глядя на сержанта, сидящего за рулем.
— Боб! — вырвалось у нее. — Это ты, Боб!..
— Узнала?! Я еще не видел тебя в военном…
Боб выскочил из кабины… Они стояли и говорили на улице. Роберт спросил:
— Я могу с тобой встретиться, Кет?
— Не знаю. Завтра я уезжаю…
— Куда?
Кет не ответила.
— Впрочем, зайди сегодня вечером… — .сказала она, подумав. — Все-таки хорошо, что ты нашелся!..
Кет оставила адрес отеля. Она так хотела и так боялась этой встречи.
Вечером Роберт нашел ее совсем иной. На ней была серозеленая блузка и такой же галстук. Это напомнило Бобу их первую встречу на Темзе, в конторке оптового склада Липтона.
— Ну, садись, Боб, рассказывай. — Кет подвинула кресло.
— Я хочу послушать тебя, Кет… Мне надо о многом тебя спросить…
— Нет, нет, — испугалась Кет, — не надо ни о чем меня спрашивать…
Они заговорили о пустяках, но Роберт не выдержал.
— Куда же ты уезжаешь? — спросил он.
— В Соединенные Штаты… Я выхожу замуж, Боб…
В душе Роберта что-то оборвалось, заныло… А он-то думал, что все у него зажило, затянулось… Тоскливо взглянул на Кет.
— Скажи мне все-таки, почему ты перестала тогда мне писать?..
— Ты же обещал не расспрашивать…
— Я хочу знать…
— Меня предали, а я любила тебя…
— Ну, а если я все-таки предложу тебе выйти за меня замуж?
— Нет!
— Почему?
— Потому что я люблю тебя, Боб…
Роберт потянулся к ней, ко она отстранилась.
— Не нужно, Боб… Сейчас мне так грустно… И хорошо…
В распахнутое окно повеяло свежестью… Кет зябко поежилась.
— Дай мне жакет, — сказала она.
Боб встал и принес жакет. Накинул на ее плечи, попытался обнять. Кет отстранилась снова.
— Ты сегодня одета так же, как тогда… в первый раз…
— Я думала, ты не заметишь… Эту блузку я возила с собой всю войну.
— А помнишь, Кет, как мы ходили с тобой по Ист-Энду… Ты шла с закрытыми глазами, и падал снег…
— Не нужно, Боб… Расскажи лучше о себе… Что ты делал всю войну…
— То же, что и другие… Богаче не стал, но тебя потерял. Джимми тоже под конец разорился, — вспомнил Боб.
Боб рассказал Кет о последней встрече с Пейджем.
— Когда Испанца убили, Джимми хотел повеситься… Его вынули из петли.
— Значит, Фостер убит, — безразлично сказала Кет.
— Да, Фостер убит. — Роберт больше ничего не сказал.
К этой новости Кет отнеслась как будто равнодушно. Но упоминание об Испанце вызвало отголосок боли… Она заметила — о чем бы ни говорили они с Робертом, все причиняло боль…
Они долго еще сидели молча, опустошенные, изломанные войной… Стало темно, и Роберт почти не видел Кет.
— Боже мой, как это грязно — война! — услышал он ее голос. — Как грязно!
Роберт подумал, что Кет повторила его мысли. Он думал об этом, когда убил француза в Портсмуте.
Кет поднялась, закрыла окно и встала позади Роберта. Он почувствовал на виске поцелуй. Кет Грей прощалась со своим прошлым…
— Теперь иди… — сказала она.
— Когда ты уезжаешь? — спросил Роберт.
— Завтра утром.
— Я приду тебя проводить…
Утром он снова пришел в отель. Вещи Кет были уже внизу. Вскоре позвонил портье, сказал, что пришла машина.
— Не провожай меня! Не надо!.. Останься здесь, — сказала Кет. Она протянула руку. — Будь счастлив, Боб…
Кет отвернулась и вышла из комнаты. Роберт прошел на балкон. Сверху он видел только крышу машины — как крышку черного гроба. Вот она тронулась, ее заслонили листья деревьев. Машина исчезла…
— Вот и всё, — вслух сказал Роберт Крошоу. Он вошел в комнату. На столе увидел монету, забытую Кет. Взял ее и положил в карман, вспомнив другую монету — шиллинг, который когда-то дала ему Кет. — Вот и всё, — повторил он.
А неделю спустя Кет Грей и ее жених Беннет Стивенс пересекали Атлантический океан. Маленький Бен, американский разведчик, был совершенно уверен, что война сделала его счастливым: она дала ему ранчо в штате Георгия, невесту, которой он так добивался…
Бену казалось, что он счастлив. Ведь каждый понимает счастье по-своему.
Но и его счастье продолжалось недолго… Кет Грей не выдержала жизни в Делбертсхолле и уехала в Англию. Ведь она никогда не любила Бена…
Конечно, Маленький Бен сильно горевал по этому поводу, но все же утешился. Он не покинул ранчо, как сгоряча хотел это сделать. А вскоре подвернулось выгодное дело — Бен Стивенс стал разводить на ферме индеек…
4Партизан Матторелло ворвался в сыроварню и закричал так, будто вокруг него были одни глухие:
— Слушайте все!.. Милан свободен!.. Его освободили сегодня утром… Слышите?!
— А тебе что, сообщили об этом по телефону? — недоверчиво спросил кто-то из партизан.
— Да нет!.. Я слышал радио… Передавало Миланское радио свободы!.. Идемте!..
Партизаны гурьбой тронулись к «узлу связи», так громко в отряде называли шалаш, где находился трофейный приемник, захваченный недавно у немцев.
В самом деле — говорил освобожденный Милан… А у радиста был такой сияющий вид, будто это он сам только что освободил город. Чтобы было слышнее, радист поставил наушники на зеленую крышку приемника, все затаили дыхание…
Диктор взволнованно рассказывал, что рабочие миланских предприятий вчера взялись за оружие, а сегодня на рассвете фашистский гарнизон бежал из города… Матово-черные трубки громким шепотом рассказывали о том, как сражался этой ночью Милан… Диктор еще сказал, что вся власть в Северной Италии перешла к Комитету национального освобождения.
Для партизан больше ничего не существовало, кроме двух матово-черных наушников. Они не обратили внимания на треск мотоцикла, который донесся со стороны Черной расщелины. Потом треск замер, и вскоре на тропинке появился Андреа Пезетте, владелец трофейного мотоцикла. Андреа задыхался от быстрой ходьбы. Он подбежал к шалашу и начал громко звать командира Челино. В те дни, кажется, никто не мог говорить спокойно…
— Командир Челино! Вы не видели командира Челино? — спрашивал он партизан, толпившихся у шалаша. На него зацыкали, но связной не обратил на это внимания. — Командир Челино!.. Есть срочное донесение!..
Бруно Челико выбрался из шалаша. Связной доложил, что не так давно в сторону озера Комо по дороге от Бергамо прошла колонна легковых машин. Может быть, это Муссолини бежал со своими министрами из Гарды, столицы новой фашистской республики…
Отряд Челино так и зазимовал в предгорьях Бергамских Альп, в покинутой сыроварне. Партизаны только иногда спускались в долины, чтобы пополнить запасы, разумеется за счет немцев да итальянских фашистов. Морозы стояли лютые, но партизанские бригады держались. Они не распались, как ни добивался этого фельдмаршал Александер. В отряде Челино появились даже новые люди, пришедшие из долин, С наступлением весны партизаны стали чаще спускаться с гор. Челино провел несколько удачных вылазок. На всех дорогах теперь стояли партизанские дозоры.
