KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Анатолий Тоболяк - Откровенные тетради

Анатолий Тоболяк - Откровенные тетради

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анатолий Тоболяк, "Откровенные тетради" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Бабка Зина на время притихла, но на сцену выступила Зоя Николаевна Котова, та самая полная неряшливая женщина, которую в первый день при мне отчитывала Гаршина.

Я мыла посуду после полдника, когда услышала за окном громкий, отчаянный плач. Повариха тетя Поля испуганно застыла около плиты с поварешкой в руке. Она ничего не делала вполовину: удивлялась — так с открытым ртом, пугалась — так до икоты, а хохотала до удушья.

Выглянув в окно, я увидела Котову. Она свирепо драла за ухо черноволосую, в зелененьком шерстяном костюме девчонку — Фирузу Атабекову. Не помню, как я вскочила на подоконник, спрыгнула на веранду и помчалась к ним.

— Вот тебе, дрянь! Вот тебе! — приговаривала Котова.

Девочка заходилась от крика. Издалека поглядывали, прекратив игру, другие ребята. Я налетела на Котову:

— Перестаньте немедленно!

Воспитательница отпустила Фирузу; та побежала со всех ног, упала и, поднявшись, снова пустилась наутек.

— Вы что же делаете? — упавшим голосом выговорила я.

Она непонимающе взглянула на меня. Тряхнула головой, пробормотала:

— Тебя не спросила, что делаю… Смотри! Видишь? Нужду в песочнике справила…

— Ну и что? Ну и что? Разве можно за это бить?

— Кто ее бил? Ты говори, да не заговаривайся… — Котова отходила от гнева — полное одутловатое лицо ее разгладилось. — Чего примчалась? Отодрала за ухо, вот невидаль. Не умрет.

Только тут я увидела, что в руке у меня зажата вилка.

— Посмейте еще раз тронуть кого-нибудь! Честное слово, я не знаю, что сделаю!

Котова уперла руки в бока.

— Ох, напугала! Прямо дрожь в коленках! Я тебе вот что скажу. Ты заводи своих детей и воспитывай. А я без тебя знаю, как с ними нужно обращаться.

Я даже зубами скрипнула.

— Хорошо. Раз так, я доложу обо всем заведующей.

Гаршина, легка на помине, показалась на веранде и быстрым шагом направилась к нам. Наверно, повариха кликнула ее на помощь.

Лицо у Гаршиной было совершенно белое, губы плотно сжаты, а зрачки неподвижны.

— В чем дело? — спросила она, подойдя.

— Да вот, Ирина Анатольевна, Атабекова нагадила прямо в песочник, я ее за ухо дернула, а эта вот налетела, — пожаловалась Котова. Ее ничуть не напугал свирепый вид Гаршиной.

— Дернули за ухо?

— Ну да, дернула разок. Она такая бесстыдница, я вам скажу. Для нее никаких приличий не существует, серьезно.

— Вы о ком говорите?

— Об Атабековой, о ком же.

— Атабековой три года, а вы предъявляете к ней претензии, как ко взрослой. Я вас давно хочу спросить, Зоя Николаевна, вы не больны?

— Я? С чего вы взяли?

— Да с того, что я иногда сомневаюсь в здравости вашего рассудка. Кричите на детей, говорите им гадости, а теперь уже дошло до рукоприкладства. Вот что! Давайте без скандала. Вам давно пора подать заявление и уйти по собственному желанию.

Котова тяжело задышала. Подшагнула к Гаршиной.

— Это ты скорее уберешься, чем я… — с придыханием заговорила она. — Нашлась цаца! Слюнтяйничать научилась в своем институте. Да я таких в гробу видела!

Я испугалась, что Гаршина сейчас грохнется в обморок, такая она была белая и глаза какие-то невидящие. Но она лишь сказала:

— Все! Разговоры окончены. — И повернулась ко мне: — А вы занимайтесь своим делом и не вмешивайтесь в чужие.

— Как это не вмешиваться? — отчаянно выскочило у меня.

— Очень просто. Для вас лучше будет.

Она пошла в административный домик, я в кухню, а Котова осталась на месте, глядя, наверно, нам в спины.

Я ожидала, что назавтра Котовой уже не будет на работе. Как же иначе? Разве простит ей Гаршина такое оскорбление?

Но она утром, как обычно, появилась в столовой, сонная, неряшливая и громогласная. Со мной поздоровалась и сразу после завтрака увела свою группу на прогулку.

Странно…

Я быстренько убрала со столов и отозвала в сторону повариху тетю Полю. Слышала она вчерашний наш разговор? Тетя Поля слышала — как не слышать, орали-то как! Что она думает на этот счет? Почему Котова работает как ни в чем не бывало? Понимает тетя Поля что-нибудь?

Повариха сердито одернула фартук, засопела, замигала страдающими глазами. Чего тут понимать-то? Она небось не первый год кухарит, всякого насмотрелась. Что эта Зоя Николаевна неряха да оручая — кто же спорит? Ее давно пора скалкой прогнать из детсадика. Только Ирина Анатольевна слаба против этой чертовки!

— Как слаба? Почему? — не поняла я бормотаний и вздыханий поварихи.

— Да ты глупая, что ли? — осерчала она, хлопнув себя ладонью по огромному колену. — У той муж где работает? В гороно! Над всеми нами начальник и над Ириной Анатольевной тоже. Он что скажет, то и будет, поняла?

— Какая ерунда! — рассердилась я на глупость тети Поли. — Что ж, по-вашему, на нее управы нет?

— Нету, — убежденно сказала повариха, шумно вздохнула и впала в какое-то оцепенение.

Я смотрела на нее и думала: «Вот, пожалуйста! Дожил человек до старости, а чему научился?». Отправилась я к Гаршиной. Она сидела в своем кабинете и пришивала ногу тряпичной кукле. Увидев меня, отложила куклу в сторону.

— Что вам? — Голос сухой, официальный. Она даже не предложила мне сесть. Ладно!

— Я хочу сказать, Ирина Анатольевна… — Почему-то у меня язык с трудом поворачивался называть Гаршину по имени-отчеству; молодость ее мешала, наверно. — …Вы как хотите, а я Котовой не прощу. Пожалуюсь в гороно и добьюсь, чтобы ее наказали. А вы как хотите! — запальчиво выложила я.

Тонко подведенные брови на ее светлом лице приподнялись, голубые глаза глянули на меня холодно и удивленно.

— Кто вам сказал, что я собираюсь прощать Котову?

— Никто не говорил. Но я слышала… Вам, возможно, не хочется ссориться с гороно. Мне же все равно. Я сделаю, как решила. Таким, как она, не место рядом с детьми. А сегодня опять повела на прогулку! Представляете, как она орет на воле, если здесь так распоясывается! Вы как хотите, а я решила.

— Ну-ка сядьте! — приказала она. Я села со злым лицом на стул.

— То, что ей не место рядом с детьми, верно, — ледяным голосом сказала Гаршина. — Остальное — чушь! Вот докладная в гороно. — Она двумя пальцами с длинными ногтями брезгливо подняла за угол какой-то листок. — Вы, конечно, тоже можете жаловаться. Ваше право. Но вряд ли это будет эффективно. Вы не воспитатель, специального образования у вас нет. Здесь вы недавно. Это будет холостым выстрелом. Не советую. — Она отбросила лист, как какое-то гадкое насекомое. — А относительно меня… что ж. Продолжайте чесать язык с бабой Зиной, тетей Полей — с кем хотите. Только не смейте мне больше докладывать о ваших умозаключениях, основанных на кухонном трепе!

У меня запылало лицо. Я встала, чтобы уйти, но тут за окном послышался рев мотора. Почти сразу же дверь распахнулась, словно от пинка, и в кабинет влетел высокий мальчишка в кожаной куртке и мотоциклетном белом шлеме.

— Кто тут заведующая? — фальцетом выкрикнул он. Гаршина встала.

— Я заведующая.

— А я Атабеков!

Так мог бы выкрикнуть молодой господь бог. «А я господь бог!» Гаршина спокойно оглядела его.

— Очень приятно. Вы, вероятно, родственник Фирузы. Брат?

— Я ее отец! Она моя дочь! — взвизгнул мальчишка, срывая с себя шлем.

Гаршина слегка смутилась от своей ошибки. А я уставилась на него, не в силах поверить.

— Извините. Садитесь, — поспешно исправила оплошность Гаршина.

Мотоциклист взмахнул шлемом, словно собираясь запустить им в окно.

— Некогда мне у вас тут сидеть! — тонко завопил он. — Почему мою дочь бьете? Я домой приехал, а мне говорят: твою дочь избили!

— Подождите…

— Нечего мне ждать! Фируза — моя дочь!

— Подождите, я вам объясню. Воспитательница, которая наказала вашу дочь, поступила неправильно. Она сама будет наказана.

— Где она?

— На прогулке с детьми.

— Где прогулка?

Гаршина вышла из-за стола.

— Этого я не знаю. И не советую вам ее искать. Говорю вам совершенно официально: она будет наказана. Больше такого не повторится. Не горячитесь.

Но он ничего не слышал. Глаза блестели, бегали из стороны в сторону. Нахлобучил на лохматую голову шлем. Срывающимися пальцами стал застегивать.

— Это моя дочь! Фируза — моя дочь! — И выбежал из кабинета. Тут же взревел мотоцикл.

Мы не меньше минуты молчали. Потом Гаршина задумчиво сказала:

— Не завидую Зое Николаевне…

6

В этот же день около ворот я встретила маму. Она меня поджидала, прячась за деревом, будто какой-то сыщик, но разыграла случайную встречу.

— Ой, Лена! Здравствуй. Откуда ты?

Накрапывал дождь. На маме был темный плащ и старушечий какой-то платок на голове. Но выглядела она неплохо: лицо свежее, подпудренное, подкрашенное. Я усмехнулась маминой уловке. Сейчас скажет, что шла в магазин. Не может она без обмана, пусть даже бессмысленного…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*