Анатолий Тоболяк - Денежная история
Обзор книги Анатолий Тоболяк - Денежная история
Анатолий Тоболяк
Денежная история
НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ
Прошло уже больше года с того дня, когда в своем почтовом ящике я обнаружил извещение о пришедшей на мое имя бандероли. Я взглянул на адрес отправителя и страшно обрадовался. Бандероль пришла из города Ю., моего родного островного города, где я прожил почти восемнадцать лет и с которым вот уже десять с лишним лет разлучен. Я уехал оттуда сразу после окончания школы, поступив в Уральский политехнический институт, и, конечно, не предполагал, что покинул Ю. Навсегда. Но случилось так, что вскоре с острова на материк выехали мои родители, поменяв квартиру, и связи были таким образом прерваны. Правда, там остались мои школьные друзья, но я не охоч писать письма, да и они тоже. Последнее письмо от своего лучшего друга Андрея Кумирова (назову его так, как он сам называет себя в рукописи) я получил, помнится, в ту пору, когда защитил диплом и был распределен в один из таинственных, закодированных городов Урала. Так что в ответном письме успел таки сообщить ему свой нынешний адрес.
И вот это неожиданное извещение. Я немедленно отправился на почту, взволнованно гадая по дороге, кто бы мог вспомнить обо мне.
В отделении связи мне выдали бандероль — толстую рукопись, обёрнутую грубой бумагой. Взглянув на фамилию отправителя, я невольно заулыбался. Это был, конечно же, он, Андрей Кумиров, мой сосед по парте, обратный адрес, впрочем, меня удивил: Ю., главпочтамт, до востребования.
Дома я вскрыл бандероль. Почти сто страниц убористого текста, даже не отпечатанного на машинке. А сопроводительное письмо необычайно лапидарное: «Только для тебя. Привет. Андрей». Вечером я взялся читать эту рукопись. А уже под утро, пораженный и напуганный, заказал телефонный разговор с Ю. Я попросил вызвать через справочную тамошний Союз журналистов. Соединили неожиданно быстро, и отозвался женский голос:
— Але! Але! — закричал я. — Это Союз журналистов?
Приятный женский голос подтвердил, что я не ошибся.
— Послушайте, — взволнованно заговорил я. — Звоню вам издалека. — И объяснил, что мне крайне необходимо связаться с журналистом Кумировым Андреем Дмитриевичем. (Я назвал, конечно, его подлинную фамилию и имя.) Известен им такой?
— Еще как! — благожелательно, улыбчиво отвечала женщина из-за тридевяти земель. — Но, насколько мне известно, он уехал.
— Уехал? Куда? Надолго?
— По-моему, навсегда. Он разменял квартиру. Если не ошибаюсь, он теперь в Самаре.
— Вот как, — огорчился я. — А вы не знаете его самарского адреса?
— Боюсь, что он его никому не оставил. Он уехал очень скоропалительно.
Мне оставалось только поблагодарить ее. А рукопись запрятать в свой стол. Пока не пришла ей пора.
Ю. А. * * *Сегодня, 25 мая 1993 года, покупная цена доллара в коммерческих банках нашего города Тойохаро — 965 рублей, продажная — 990. Стоимость ваучера резко упала: перекупщики около ворот рынка дают за него всего-то три с половиной тысячи. Нынешние цены: хлебный батон — 93, булка белого — 42, черного — 30. Килограмм сливочного масла — 1725. Десяток яиц — 320. Бутылка кефира — 124. Банка консервированной говядины — 600. Лосося — 250. Микроволновая печь, блистающая белизной, 160000. Породистый щенок колли — 70000. Ну и так далее. Запомним и усвоим.
На торговых прилавках — магазинных и уличных — изобилие товаров. Одежда. Обувь. Алкоголь. Бижутерия. Американский шоколад. Корейская кукса. Китайская тушенка. Вьетнамские яблоки. Филиппинские апельсины. Местная красная икра. Экзотические соки в замысловатых пластиковых бутылках. Яркая пестрота упаковок и этикеток.
И отвратительная погода: дождь со снегом. Мутное, белесое небо — абсолютно нелетное. Сопки со стороны океана то появляются из снежной пелены, то вновь исчезают, как дурные сновидения. Моя соседка по кабинету, несравненная Радунская, включила электрообогреватель и дымит, дымит сигаретами в творческих потугах.
— Кумиров! — обращается она ко мне.
— Ну? — неохотно откликаюсь.
— Объясни мне все-таки внятно, что такое эксклюзивное интервью.
— За справку две сотни, — отвечаю я от своей пишущей машинки.
— Пошел ты!.. — кричит несравненная.
— Взаимно.
— Кстати, когда долг отдашь? — вспоминает она.
— Сказано, с зарплаты.
— Смотри не тяни. С первого числа цены опять подскочат.
— Ясно. Работай спокойно.
— Знаю я тебя, Кумиров!
— Что опять?
— Твои еще не вернулись с материка?
— Нет еще.
— А когда?
— А тебе какое дело?
— Нелюдь ты, Кумиров. Спросить нельзя.
— Дай сигарету, скажу.
— Черта с два!
Ладно, думаю я, обойдусь. Перетерплю. Внизу, на первом этаже нашего Дома печати есть коммерческий киоск. Но там лишь «Мальборо», «Кент», «Честерфильд» — элитные сигареты. Кумирову они сейчас не по карману. И позвонить сейчас в Новосибирск, где временно живут жена и дочь, я не могу. Минута телефонного разговора стоит…
* * *Начинать эти записи надо не так. А как?
А вот так, например:
«Я, Кумиров Андрей Дмитриевич, родился 31 июля 1965 года в г. Тойохаро в семье служащих…»
* * *— Кумиров, слушай!..
— Какого черта! Не даешь работать.
— Ты не работаешь, а в окно пялишься. Объясни мне, пожалуйста, почему ты не пригласишь меня в гости? — вдруг свирепо спрашивает Радунская.
— Зачем?
— Ты же один сейчас.
— Ну?
— И я одна.
— И что?
— Нас может быть двое, дурак! — кричит она.
— Не будь блядью, Радунская, — отвечаю я на это. Встаю и выхожу из кабинета, чтобы стрельнуть у кого-нибудь сигарету.
* * *Из Дальневосточного университета меня выгнали за диссидентство. Это был 85-й год. Я позволил себе выпустить машинописный журнал, в котором…
Нет, не так.
* * *Моя истинная жизнь, жизнь упорядоченная и содержательная, началась полтора года назад, когда на тойохарском горизонте появилась выпускница Уральского университета Ольга Малышева, маленькая, пышноволосая умница, которая…
* * *Не так, не так.
— Кумиров, зверюга!
— Что опять?
— Во-первых, ты мог бы взять сигарету у меня, а не клянчить по кабинетам. Во-вторых, тебе звонили.
— Кто?
— Какой-то Яхнин из фирмы «Пента».
На миг мое сердце приостанавливается, пропуская два удара, а затем учащенно наверстывает упущенное.
— Что сказал? — кривлюсь я, как от боли.
— Попросил перезвонить. Вон телефон. Кто это?
— Яхнин из фирмы «Пента».
Радунская вскакивает из-за своего стола.
— Все! — кричит она. — Иду к редактору. Пусть переводит в другой кабинет, от тебя подальше.
— С Богом, — разрешаю я кривясь.
* * *Яхнин из фирмы «Пента» вспомнил обо мне.
Я набираю номер медленно, внятно, как будто по слогам складываю трудное слово. Откликается женский голос.
— Генеральный директор у себя? — спрашиваю я. И предупреждаю ее вопросы: — Звонит Кумиров из редакции «Свободы».
— Минутку.
* * *…никогда не состоял в партии. В комсомоле пребывал постольку-поскольку, годами не платя взносов.
А по сути подлинная Кумировская жизнь началась с Олиного тихого ночного признания:
— Андрей, я беременна.
И подступающего сна как не бывало. Я зажег настольную лампу и долго вглядывался в ее светлое лицо. Потом спросил:
— И что будем делать?
— Не знаю.
— Будешь рожать?
— Не знаю.
— Аборт?
— Ты думаешь, аборт?
— Выхода всего два, — помнится, сказал я.
* * *…и точно в срок, вычисленный Олей на компьютере, закричало, возникнув из небытия, маленькое существо, названное нами Машей. Вот это и есть точка отсчета.
* * *«Задержитесь до конца июля, если возможно. Финансовые проблемы еще не решил». Так я закончил последнее письмо Ольге, посланное в Новосибирск на сорок седьмой день после их отъезда.
* * *А генеральный директор Яхнин вспомнил обо мне на пятьдесят девятый день после нашей с ним исторической встречи.
— Привет, Игорь. Звонил? — спрашиваю я, услышав в трубке его свежий голос.
— Так точно, Кумир. Решил, старичок, побеспокоить. Дата приближается, родной. Помнишь?
— Каждую минуту. Даже по ночам.
— Ну и?..
— Собирался сам позвонить и попросить отсрочки.
— Та-ак!
— При твоих миллионных сделках…
— Ну-ну?
— Несложно вроде подождать, — заканчиваю я.
— Так считаешь?
— А ты?
— Я считаю, старичок, что до моих миллионных сделок тебе, бля буду, дела нет. Это МОИ сделки. А долг ТВОЙ. Популярно объясняю?
— Да. Понял. Накинь еще двадцать процентов.
— Думаешь, потянешь?
