Илья Гордон - Песня на заре
Из соседней комнаты послышался громкий бой стенных часов. Павел невольно встал, словно часы напомнили ему, что пора уходить.
«Значит, Зоя не пишет ему», — подумала Матрена Григорьевна, глядя на нежданного гостя.
— Будете писать Зое, передайте привет, — прощаясь, сказал Павел.
— Передам, — равнодушно ответила Матрена Григорьевна.
И хотя она проводила Павла с приветливой улыбкой, тот, очутившись на улице, всей душой ощутил — он зря надеялся на откровенность Матрены Григорьевны.
Павел шел по улице подавленный. Какая-то неуемная сила гнала его вперед, он долго бродил по окраинам Дубовки, стараясь быть подальше от людей.
«Ничего с Зоей не случилось… Просто не хочет писать мне. Выходит, все кончено. Вот почему так весела и приветлива была Матрена Григорьевна. Она все знает», — размышлял Павел.
Он не заметил, как снова очутился на главной улице, сумрачный, неприкаянный.
— Все мечтаешь! — услышал он рядом с собой.
Его нагнала Иринка. Ее пытливые глаза выжидательно уставились на Павла: ничто больше не могло так встревожить его, как разлад с Зоей. Что произошло между ними, она не знала, но что Павел не получает от Зои писем, Иринке было известно. И негаснувшая надежда вновь окрылила ее.
Через несколько дней Иринка явилась в дом Павла, якобы за книгой.
Павел прилег немного отдохнуть и крепко заснул. Лукерья хотела разбудить его — пора было идти в правление, — но не решилась: пусть поспит еще немного.
Во сне Павел шевелил губами, лицо его осеняла, как показалось матери, детская улыбка.
«Ему снится что-то хорошее», — решила она.
В самом деле, Павлу снилась Зоя.
Солнечный день. Он ждет Зою в саду. Она спешит к нему в незнакомом ему голубом с белой горошинкой платье.
«Когда же ты пришлешь письмо?» — спрашивает он.
«Какое письмо? Я тебе не собираюсь писать. Ты…»
Зоя протянула руку, словно хотела оттолкнуть ею от себя… Павел открыл глаза и увидел Иринку, она тронула его лоб.
— Хватит спать! Счастье проспишь! — воскликнула она задорно.
Павел от досады еще минуту не шевелился, но, услышав голос матери, поднялся.
Чтобы начать разговор, он сказал Иринке:
— Вчера на правлении решили послать тебя на курсы. Будешь учиться, как надо обращаться с доильными аппаратами «елочка» и «карусель». Я поддержал твою кандидатуру.
Иринка просияла, внимание Павла льстило ей.
— Спасибо, Павлуша, — кокетливо, сверкая глазами, сказала она, прощаясь с ним.
Девушка стала вертеться вокруг Лукьянихи, расспрашивая ее о здоровье, о домашних делах, не забывая упомянуть о своих успехах.
В модном платье она выглядела сегодня нарядной, была приветливой и оживленной. Ушла от Лукьянихи поздно вечером, так и не дождавшись Павла.
Все же своим посещением Иринка осталась довольна, ибо Лукьяниха ни словом не обмолвилась о Зое. А это уже что-то значило.
Иринка и не догадывалась, что Павел не заметил ни ее нового платья, ни сияющих глаз и даже не помнил, о чем она говорила ему.
24
Перед отъездом на курсы Иринка опять прибежала к Павлу:
— Уезжаю. Послезавтра начало занятий.
— Желаю успеха, — ответил Павел.
— Тебе ничего не надо передать?
— Нет. Ничего.
— Я напишу тебе, как там на курсах.
— Напиши.
— Ответишь?
— Обязательно.
— Тогда напишу, что и как.
У нее на языке все вертелось: «А что передать Зое?», но, видя, что Павел хмурится, не решилась спросить об этом.
Учеба на курсах увлекла Иринку. Автоматизация и механизация процессов производства на фермах, новейшая аппаратура, требовавшая серьезных знаний в смежных областях, заинтересовали ее. Кроме того, она вернется уже не рядовой колхозницей, а техником, специалистом, это должно приблизить ее к Павлу, думала девушка.
На образцовой ферме, где проходили занятия, все выглядело как в научной лаборатории. Молоко из доильных аппаратов поступало в специальные охлаждающие устройства, а затем, после пастеризации — прямо в цистерны, увозившие его в магазины или на разлив в бутылки. Тут же работает небольшой опытный маслозавод.
Иринка была так загружена занятиями теоретическими и практическими, что у нее не оставалось времени написать матери письмо.
Однако она не забывала, что здесь, в городе, находится Зоя. И хотя мать сообщила, что скоро с военной службы должен вернуться Ваня Каштанов, который давно считался ее женихом, Иринка в ответном письме даже не упомянула о нем. О Павле же она думала постоянно. Не раз садилась за стол, чтобы написать ему. Начинала письмо и бросала: написанное ничего не могло сказать Павлу о главном, сказать же прямо о том, что он ей мил, у Иринки не хватало решимости. Она даже не знала, как обратиться к нему. Написала: «Здравствуй, — Павел!» — и зачеркнула. Наконец решилась: «Здравствуй, дорогой Павел! Давно собиралась написать тебе, как обещала, да все некогда… Ученье идет хорошо, здесь я узнала много интересного…»
Потом пошли вопросы о дубовских делах. В конце письма Иринка осмелела и дописала: «Очень тоскую… Не дождусь минуты, когда увидимся. Напиши, скучаешь ли ты… Всегда думающая о тебе Ирина Михеева».
Павел ответил коротеньким шутливым письмом.
Письмо это не охладило Иринку, наоборот, в ее сердце вспыхнул гнев: на пути к ее счастью та же преграда — Зоя, ее бывшая подруга.
Теперь Иринка убеждала себя, что она никогда не любила Зою, и ревностно искала в ее характере и коварство, и высокомерие, и другие дурные качества, убеждала себя в том, что Зоя всегда была ее недругом. Раз так — надо действовать.
Пропустив однажды вечерние занятия, она отправилась к Зое в общежитие.
— Иринка! Чего же ты до сих пор не показывалась? Мама мне писала, что ты на курсах, — обрадовалась Зоя.
Иринка тоже бросилась обнимать Зою и затараторила о курсовых делах:
— Совсем нет времени. Столько предметов и практических занятий…
— Иринка, как ты похорошела, просто красавица, — искренне восхищалась Зоя. — Ну, что тебе пишут из Дубовки?
— Мама ничего особенного не пишет… Павел написал, что скучает… Я уже от него три письма получила… такие смешные… Ха-ха-ха.
Для убедительности она вынула конверт с письмом Павла, однако не выпускала его из рук. Зоя не спросила, о чем пишет Павел, и предложила чаю.
Иринка надеялась, что Зоя все же спросит о Павле, хотя бы упомянет его имя, что ее слова о письмах Павла к ней выведут Зою из равновесия, и теперь недоумевала — то ли Зоя вполне уверена в себе и в чувствах Павла, то ли у них произошел разрыв.
Через две недели Зоя принесла Иринке два свертка.
— Тебе не трудно будет доставить их в Дубовку?
— Кому?
— Вот этот маме, а этот Павлу.
Иринка вспыхнула и не очень любезно промолвила:
— Что ж, могу доставить.
Зою удивил ее тон, и она сказала:
— У тебя, наверное, много своих вещей. Так я отправлю это почтой.
Иринка опомнилась: нет, она не может не взять, это было бы глупо.
— Что ты, Зоечка. Непременно передам, — и забрала у подруги свертки.
Зое не понравилась выходка Иринки, ее задел снисходительный тон. Невольно Зоя вспомнила, с какой многозначительностью Иринка сообщила о переписке с Павлом. Любопытно, чего добивается подруга? Может быть, ее, Зоиной, ссоры с Павлом? Очень похоже на это. Вспомнились какие-то намеки матери, подружек… Впрочем, все это глупости. Не таков Павел. Пусть он своенравный, порой резкий, невыдержанный, но несомненно искренний, верный своему чувству.
Но поведение Иринки заставляет думать, что она потеряла подругу. Что поделаешь? Зоя улыбнулась.
Зоины посылки не давали Иринке покоя. Особенно та, что предназначалась Павлу.
Наверное, в ней есть письмо. Надо прочесть его. Иринка уже хотела вскрыть посылку, но помешали подруги, вернувшиеся в общежитие. Пришлось все вложить в чемодан. Иринка решила, что вскроет Зоину посылку в поезде или дома, до того, как вручит ее Павлу. Но ощупав посылку для Павла, она поняла, что это книги, и несколько успокоилась.
Приехав домой, Иринка еле дождалась вечера, ей хотелось вручить пакет лично Павлу.
Лукьяниха встретила ее как-то особенно приветливо. Сразу усадила за стол, внимательно выслушала рассказ об успехах Иринки на курсах. Посылка лежала на стуле.
— Кто прислал? — спросила Лукьяниха, хотя не сомневалась, что это от Зои.
— Кто же еще может прислать, — усмехнулась Иринка.
— Ну, как она там, певунья наша?
Иринка пожала плечами, стала теребить бахрому скатерти, делая вид, что ей трудно отвечать.
— Ну, как она живет? — повторила вопрос Лукьяниха.
— И не знаю. Три раза приходила к ней и только раз застала. У ней там столько знакомых, кавалеров, — выпалила Иринка.
Лукьяниха в упор посмотрела на гостью. Иринка покраснела. Мать Павла поняла, что Зоина подружка соврала.
