Лев Кассиль - Том 5. Ранний восход. Маяковский – сам
Жизнь еще уточнит все то, что мы сегодня задумали, поправит нас с тобой, дружок, если мы немного в чем-то ошиблись, мечтая, или не совсем все верно угадали.
Посмотри теперь еще раз на свои руки, дружок, посмотри внимательно.
Подумай, к какому делу ты приладишь их в жизни, что ты должен выучить в школе, какую сноровку приобрести в работе, чтобы хорошенько потрудиться и своими руками помочь нашему народу достроить совсем хорошую, совсем счастливую – коммунистическую жизнь!
В. Смирнова. Лев Кассиль, его герои, книги и друзья
Во всякой книге всегда есть приметы времени, страны или края, черты народа, населяющего тот край, образ человека, живущего в ту эпоху. Чем отчетливее, точнее и ярче эти приметы, тем живее мы представляем себе людей и события, о которых рассказывается в книге, тем лучше узнаём жизнь. Чем увлекательнее написана книга, тем охотнее и легче мы входим в круг ее героев, вместе с ними переживаем их приключения, радости и невзгоды – и незаметно впитываем в себя их мысли, приобретаем их опыт. Так незаметно мы учимся жить, распознавать людей, воспитываем в себе ум, чувства, вкус, стремление к познанию и к действию.
В этом великая сила литературы, секрет ее мощного воздействия на человека, се общественное значение, ее неувядаемая красота.
Но, может быть, самая важная примета всякого литературного произведения – это писатель, который его создал. Читатели, особенно читатели-дети, не всегда обращают внимание на имя, которое напечатано на обложке книги, имя автора. Автор даже не в обиде: он знает, что, раскрывая книгу, вы становитесь – невольно! – путешественником в страну его замысла; он сам выбрал людей, с которыми вы познакомитесь, сам ведет вас в места, которые хочет вам показать; делает вас свидетелями событий, которые он сам организовал. Более того: он заставит вас испытать те чувства, которые, по его мнению, вы должны перечувствовать, он передаст вам мысли, которые его самого обуревают, и вы – невольно! – будете смотреть на мир его глазами. Чем талантливее писатель, тем легче он вас покоряет, чем значительнее он как человек, как личность, тем серьезнее и глубже он заставляет вас задуматься, тем шире горизонты, которые открывает перед вами. И, наконец, чем больше он болеет за людей, чем он человечнее, тем сильнее нежность, которую он в нас вызывает. Когда мы говорим: «Я люблю Пушкина», «Я люблю Чехова», мы любим не только их книги – мы ощущаем их как живых людей, чудесных, неповторимых, великолепных, которые всегда с нами, в кругу наших самых близких и любимых друзей. Недаром, когда входишь в квартиру Пушкина на Мойке в Ленинграде или бродишь по дорогам Михайловского и Тригорского, какой-то комок останавливается в горле – от волнения, любви и печали…
Писатель живет в такое-то время, в такой-то стране, он сын своего народа и потому, естественно, несет в себе черты и времени, и страны, и национальности. И те присущие литературе приметы, которые мы так ценим в книгах, видимы нам через писателя, его глазами. Хотя писатели все разные (иначе они не были бы настоящими писателями), однако мы отличаем в книгах европейца от африканца, англичанина от турка, русского от немца, – отличаем прежде всего по языку, по складу речи, по содержанию произведения, по взглядам и мироощущению, по тем проблемам, какие больше всего волнуют его. Бывают такие счастливые для литературы явления, когда эпоха и народ создают писателя, выражающего их с большой силой, как Шекспир или Диккенс, Сервантес и Данте, Рабиндранат Тагор, Лев Толстой, Шолохов и, конечно, Маяковский. Но, независимо от масштабов таланта и славы, любой писатель тем и интересен, как он понимает и как выражает свое время и мир, в котором он живет.
Как в любой профессии, в деятельности писателя существует своя «специализация», негласная, неафишированная и никак не ограниченная. Мы говорим, что у писателя есть «своя тема», «свой круг проблем», «свой материал». Например, М. Пришвин писал о природе, Э. Казакевич – о войне, А. Макаренко – о воспитании, В. Смирнов пишет о деревне… Но все эти, такие разные, писатели, каков бы ни был «круг их проблем и тем», всё равно говорят о современном человеке – о человеке XX века.
После Октябрьской революции в нашей стране для людей всех возрастов, племен и состояний открылись широкие возможности приобщиться к корпорации читателей. Особенно многочисленными читателями стали дети. Позаботиться о книгах для этой требовательной, увлекающейся, жаждущей и жадной массы читателей – от двух до шестнадцати – стало делом партийным, делом государственным. Нашлись энтузиасты этого дела – писатели, посвятившие свое перо детям. Началась борьба за то, чтобы книги для детей писались так же, как для взрослых, только еще лучше. Эту борьбу возглавил писатель мировой славы Максим Горький, ему помогали С. Маршак и К. Чуковский и целая плеяда молодых талантливых писателей и художников, работавших для детей.
Мы знаем, что и раньше и теперь иногда писатели, задумавшись о судьбе детей, создавали рассказы, повести, книги о детях и для детей. Лев Толстой, много думавший о воспитании, сам учивший деревенских ребят в яснополянской школе, написал много рассказов для детей, создал Азбуку и книги для чтения в начальной школе и считал эту свою работу не менее важной, чем создание своих романов. Почти у каждого большого русского писателя вы найдете страницы, написанные о детях или для детей, – у Чехова, Достоевского, Тургенева, Гончарова и других. Из наших советских писателей и Шолохов, и Алексей Толстой, и Федин, и Фадеев, и Тихонов, и еще многие-многие отдали дань детскому читателю. Но это было особое внимание к детям, а не постоянная работа для них. Между тем у нас в стране создалась целая группа писателей, отдавших все свои силы и умение детям, посвятивших всю свою жизнь созданию книг для детей, защите их читательских интересов, пропаганде подлинной художественной книги для них, воспитанию литературного вкуса у самых маленьких читателей.
Так создался у нас в стране новый тип писателя, которого не знала литература прошлого, какого не знает зарубежная литература сегодня: детский писатель. Это звание – высокое, трудное, ответственное и очень радостное – начиная с 30-х годов нашего века завоевало себе равноправие в большой литературе и уважение, – ведь носителями этого звания стали такие крупные мастера литературы, как С. Маршак, К. Чуковский, Л. Пантелеев, Б. Житков, А. Гайдар, такие опытные старые писатели, как С. Григорьев.
Детским писателем стал в тридцатые годы – и на всю жизнь – Лев Кассиль.
* * *Девятилетний гимназист, сын уважаемого врача из города Покровска на Волге, Лёля Кассиль вместе со своим младшим братом Оськой выдумали увлекательную игру: из своих отрывочных книжных знаний о мире и из мальчишеских своих мечтаний они сконструировали страну Швамбранию, замечательное прибежище для угнетенных, уличенных в непослушании, наказанных мальчиков, и укрывались там от всех домашних, городских и гимназических бед. Там – в отличие от живой действительности, где они были бесправны и имели лишь кучу обязанностей, – в Швамбрании они вольны были делать что вздумается, власть была в их руках; они могли воевать или мириться, устраивать суды или празднества, плавать по морям и океанам, добывать сокровища, счастливить целые народы, казнить злодеев и миловать храбрецов и борцов за справедливость.
Надо сказать, что «швамбраны» не были явлением совершенно исключительным среди мальчиков нашего мира: страсть к открытиям свойственна очень многим, и даже в наши дни возникают не существующие на земном шаре страны и племена со своими особенностями. Например, после войны мне довелось увидеть карту некоего архипелага, населенного сплошь учеными и шахматистами, которые на легких судах, совсем не военного образца, переплывали проливы между островами, спеша на свои симпозиумы или на шахматные турниры.
Хотя Швамбрания была своевременно нанесена на карту открывшими ее и эта карта, так же как и герб этой чудесной страны, сохранилась до сегодняшнего дня, все же она осталась бы лишь забавным воспоминанием детства одного мальчика из интеллигентской семьи, родившегося в начале XX века в России, если бы ей не выпала судьба попасть в книгу… если бы Главный Швамбран, выросши, переехав в Москву и став молодым, подающим надежды советским журналистом, не попал однажды в редакцию журнала «Пионер», где ему сказали, что в Советской стране живет многочисленное веселое и требовательное племя «пионерия», которому необходимы новые увлекательные, умные и смешные книги, и что все талантливые писатели обязаны эти книги написать. Молодой Лев Кассиль вспомнил свое недавнее детство и подумал, что то, что было интересно ему и Оське, может заинтересовать и всех остальных ребят-школьников. Так появились на свет две первые книги Кассиля: «Кондуит» и «Швамбрания», – вернее, две части одной книги.
