Виктор Шевелов - Те, кого мы любим - живут
— Когда же он приедет? — не раз допытывался Игорь. — Война-то уже давно кончилась.
— Приедет, сынок, приедет, — отвечала бабушка.— Вот освободится маленько и приедет.
Дядя Петя был занят и никак не мог освободиться и приехать в гости. Зато часто присылал бабушке и Игорю гостинцы и письма. Он просил бабушку лучше приглядывать за внуком, а Игорю наказывал беречь бабушку.
«Если Игорь будет расти настоящим мужчиной, — писал дядя Петя, — и, главное, смелым, то возьму я его к себе на пароход на целое лето!»
Игорь чуть не визжал от радости:
— Эх, скорее бы, скорее! Волга — это река! Не то что какой-то Кинель-минель...
4
Кинель, возле которого жил Игорь, был и в самом деле неказистой речкой, мелководной. Лишь в одном месте никто не мог достать дна. Игорь отзывался о Кинеле с пренебрежением. И мечтал о Волге, больших пароходах, о широком водном раздолье.
— Кинель! — смеялся Игорь. — Лужа! Волга — это да! Река! — разводил он руками, хотя Волгу сроду в глаза не видел.
— Ты, чай, и в Кинеле-то плавать не умеешь. Чего же тут про Волгу толковать? — останавливала размечтавшегося Игоря бабушка.
— А где ж тут плавать? — оправдывался он. — Тут, поди, и воробей весь Кинель вброд переходит.
— Ох, сынок, сынок, — вздыхала бабушка. — Твой-то дядя Петя не на Волге, а тут, в Кинеле, плавать выучился. А плавал-то как! Все парни ему завидовали. Вот что я тебе скажу: родной-то дом, он человеку силы всегда придает. А кто без дому, без своей стороны — тот что пес без роду и племени. Нечего ему вспомнить, нечем утешить сердце. Как перекати-поле, ветер гоняет его всю жизнь из конца в конец, пока в какую-нибудь яму не свалит. Надо любить землю, сынок, на которой стоит твой дом. Вот я и говорю, — продолжала бабушка, — что Петя на Кинеле выучился плавать. Да плавал-то как! Приехал однажды отец наш с Балтики на побывку и увидел Петю на воде. Слезами глаза подернулись от радости. Разделся отец и нырнул, чтобы догнать Петю. А он, как утенок, шмыгнул под воду — и нет его. То в одном, то в другом месте покажется. Смеется, озорно глазами сверкает. Совсем отца замучил. А вечером отец достал из сундука бинокль морской, погладил его и сказал: «Вот, сынок, этот бинокль от деда твоего мне в наследство перешел. А ему его сам адмирал Макаров за доблесть из своих рук вручил. Носить его достойны только люди смелые — моряки. Возьми бинокль. Быть тебе моряком». И отдал Пете. А ты говоришь «Кинель»! — покосилась бабушка на Игоря. — Кинель Пете крылья орлиные вырастил. Так-то. Вот и выходит, что ты не любишь своего дядю Петю.
— А сколько ему было тогда лет? — спросил Игорь.
— Меньше, чем тебе. Шестой год шел.
У Игоря все перепуталось в голове: и Кинель, и бинокль, и дед, и дядя Петя — все, о чем говорила бабушка. Стало отчего-то обидно и неприятно. Неправда, что он не любит своего дядю, он его даже во сне каждую ночь видит.
5
Пришла зима. Налетели с севера крутые бураны, все кругом замело — ни пройти, ни проехать.
У дяди Пети выкроилось время, и он решил навестить бабушку и Игоря. Дядя Петя не был женат, детей у него не было, и Игоря он любил как сына. Уложил он вещи, гостинцы, собрал чемодан и тронулся в путь. Ехал поездом, автобусом, на запряженных резвыми лошадьми санях. Была у дяди Пети тайная мысль. Бабушка писала ему, что Игорь растет хорошим, послушным пареньком и что он во всем у нее первый помощник. Дядя Петя очень хотел, чтобы его племянник, как он сам, его отец, его дед, тоже стал моряком. И, пожалуй, надо уже сейчас подумать, чтобы Игоря определили в Нахимовское училище. В чемодане дяди Пети лежал драгоценный подарок для Игоря — бинокль.
Приехал дядя Петя вечером, в окнах уже зажглись огни.
Встретила его бабушка. Игоря дома не было. Вернулся он поздно. Обмел в сенцах валенки и, как всегда, с веселым шумом ворвался в комнату. На столе ярко горела лампа. Игорь сощурился от яркого света и никого не заметил.
— Ой, бабушка, видела бы ты, что мы нынче устроили!— говорил он, снимая пальто. — Наперегонки на коньках бегали. И, знаешь, только Сенька-рыжий меня обогнал...
— А все же обогнал-таки, — отозвалась бабушка.— А вот твоего дядю сроду никто не обгонял ни на земле, ни на воде. Уж он за что брался — все без промаха!
— Ты, бабушка, всегда придираешься. Вот вырасту, и я буду, как дядя Петя.
Игорь повесил возле порога за печку пальто, сбросил шапку, шагнул к столу и... онемел.
За столом сидел высокий мужчина. У Игоря от неожиданности захватило дух.
— Дядя! Дядя Петя!
Дядя Петя поднялся Игорю навстречу.
— Вырос. Прямо богатырь стал! — обнял он Игоря.
Игорек все еще никак не мог опомниться и наконец
сказал:
— Как хорошо, что ты приехал, дядя Петя. А я думал, что ты уже забыл нас.
Все Игорю в дяде нравилось: и большие сильные руки, и крепкие плечи, и красивое лицо. Но особенно — лежащие на стуле фуражка с кокардой и бушлат с золотыми пуговицами.
— Ну как, орел, бабушку слушаешься? — спросил дядя Петя, снова подошел и сел к столу, заставленному бабушкиной вкусной стряпней.
Игорь промолчал.
— Чего молчишь?
— Слушать-то он меня слушается, — вмешалась бабушка, — и малый он ничего. Да вот беда: родные места он не любит. Кинель, говорит, воробью по колено. А сам и плавать-то не горазд. Чуть на речку придет, в кусты спрячется и смотрит оттуда, как ребята в воде бултыхаются.
Такого подвоха Игорь от бабушки не ожидал. Она точно ударила его из-за угла. Не успел дядя Петя переступить порог — она сразу жаловаться принялась.
— Эх, ты! — дядя с горечью и разочарованием хлопнул Игоря по плечу тяжелой рукой. — Герой! А еще собирался ко мне на Волгу. Плавать-то не умеешь! Тебя же мои матросы засмеют! Видно, подождать придется. Таких я на корабль не беру. Нет!
Игорь заерзал на стуле. А дядя Петя стал скучным. На лоб набежали морщины, в глазах что-то потухло. Все, что он думал об Игоре, на что надеялся, тому, оказывается, не бывать.
— Ну, это ты, Петя, лишку взял, — заступилась бабушка. — Откуда твоим матросам знать, что мальчишка плавать не умеет?
Дядя Петя усмехнулся:
— Мои матросы по походке определят, на что племянник годен.
Игорь так долго, с таким нетерпением ожидал дядю. И вот, пожалуйста, все пропало. Игорь злился и на самого себя, и на бабушку, и на свое неумение плавать. Зачем, зачем бабушке надо было так сразу все непоправимо испортить?..
6
Дядя Петя, проведя в деревне свой отпуск, уехал. Бинокля он Игорю не подарил. Показалось ему, что Игорь не тот человек, кому можно вручить фамильную реликвию. Игорь был паренек неплохой, но смелости, морского духа, ловкости, а главное — умения плавать дядя Петя в нем не отметил и не мог ему этого простить. И по этой причине и о Нахимовском училище он ни разу не заговорил с Игорем. «Пусть растет сухопутным», — решил он про себя.
Игорь же после отъезда дяди стал больше интересоваться морем, читать книги о моряках. Втайне он решил доказать всем, что и он тоже кое на что способен.
В пионерской комнате с ребятами он организовал «Уголок моряков». Были развешаны портреты знаменитых капитанов, морские картины. На самом видном месте ребята прикрепили большую фотографию своего земляка — дяди Пети. О нем сама газета «Правда» писала!
Ребята условились с приходом весны и тепла провести соревнования по плаванию. Кто лучше всех плавает, тому и быть законным капитаном «Уголка моряков». Первое время — так все решили — эту обязанность исполнял Игорь.
Лето не задержалось.
Принарядилась, похорошела земля. Пекло солнце. Отцвела черемуха, зазеленели рощи и дубравы. В небе золотым перезвоном заливался жаворонок. А река, щедро напоенная весенними паводками, дышала прохладой, манила к себе свежей синевой.
Игорь в эти дни жил тревожно. Со дня на день старался оттянуть состязания по плаванию. Он ничего не успел. Выдавать же себя, свое неумение не хотелось. А когда соревнования все-таки наступили, пришлось притвориться больным, чтобы не участвовать в них. Что
он мог еще придумать? Он даже повязал шею бабушкиным платком для вящей убедительности.
Три дня шла борьба. Ребята ныряли, плавали, прыгали с высокого обрыва в воду и, наконец, на четвертый день решили: лучше всех на воде держится Сенька-рыжий.
Больно и невесело было Игорю. Сенька—победитель! Да еще не какой-нибудь! Ребята ему даже «ура» кричали, и его теперь назначили капитаном «Уголка моряков», что значило среди ребят — первый человек на селе. Огорченный неудачей, Игорь был сам не свой. Он замкнулся, не появлялся на улице, все больше дома сидел.
Но однажды Игорю стало невмоготу. Тяжело быть одному, но еще тяжелее, когда люди тебе искренне верят, любят тебя, а ты их трусливо обманываешь. Скрепя сердце Игорь пришел на колхозный двор. Ребята сидели на бревнах, о чем-то спорили. Игорь отозвал Сеньку в сторону, сказал:
