Сергей Алексеев - Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 4
А в середине этого сумасшедшего круга стояли еще четыре козочки, тесно прижавшись друг к другу и дрожа с головы до ног. И тоже блеяли.
Вот это была карусель, скажу я вам! Такой карусели я в жизни не видывал. Ни до, ни после. Вот это была карусель!
Потом-то я смеялся. и дядя смеялся, и папа, и мама смеялись, но в тот момент нам было не до смеха.
Я кинулся в этот круг наперерез собакам, прямо на Ханга, и через секунду Ханг сбил меня с ног. В тот же момент на нас налетел Чанг, и мы покатились клубком по земле. Ханг и Чанг кусали друг друга, и шерсть летела от них клочьями.
— Так ему! — кричал дядя. — Дай Хангу! Дай ему!
Я так и знал, что это подстроил Ханг. В нем пробудились звериные инстинкты. В нем часто пробуждались звериные инстинкты, когда он видел близко какую-нибудь кошку, козу или теленка. Такое уж он был существо!
И вдруг я увидел человека, который бежал к нам из деревни через луг, как-то странно припрыгивая. Он бежал, опираясь на костыль, в правой руке он держал ружье. Он хотел застрелить собак!
— Дя-дя-а! — заорал я. — Дя-дя-а! — и указал рукой на человека с костылем.
Но дядя уже его сам заметил. Мой дядя все замечал вовремя.
— Хачанг! — прошипел дядя одними губами.
В мгновение ока черный клубок превратился в Ханга и Чанга. Они встали и послушно подошли к дяде, зализывая свои раны.
— Сидеть! — прошипел дядя.
— Что здесь происходит? — крикнул человек с костылем.
Он подходил к нам. Он был в фуражке с красным околышем.
И те двое, и три женщины тоже подошли к нам, возбужденно разговаривая и размахивая руками. Все они остановились на почтительном расстоянии, потому что Ханг и Чанг оскалили зубы и зарычали. Вид у них был внушительный!
— Что здесь происходит? — грозно повторил человек с костылем.
— Какие-то иностранцы! — крикнул первый из тех двоих. — Шляются тут по берегу!
— Что вы говорите! — сказала мама. — Какие мы иностранцы!
— Ясно, иностранцы!
— Костры палят! — крикнула женщина.
— Коз травят! — крикнула вторая.
— И рыбу травят! — крикнул один из тех двоих. — Я сам видел! Вон тот! — и показал пальцем на дядю.
— Боже мой! Этого еще не хватало! — сказала мама.
— Потрудитесь объяснить! — сказал человек с костылем. — А собак надо держать в намордниках!
— А вы кто такой? — спросил дядя.
Дядя был совершенно спокоен. Он только попыхивал своей трубкой.
— Я бригадир! — сказал человек, поправляя на плече ружье. — В чем дело?
— Ни в чем! — сказал дядя, не вынимая изо рта трубки. — Я не понимаю, что вы так разволновались! Просто мы здесь отдыхаем. и ловим рыбу.
— Вы лучше расскажите, как вы ее травите! — крикнул один из тех. — Я сам видел! Бомбами!
— Мы их прикармливали! — сказал я. — Глиняными пирогами!
— Помолчи! — сказал папа. — Подробности не имеют значения…
— Знаем мы эти пироги! — крикнул второй из тех двоих. — Травили! Я сам видел — бомбами!
— И коз травили! — крикнула одна из женщин.
— Никто их не травил! — сказал дядя. — Козы сами полезли к собакам. Они полезли первые! Собаки их немного погоняли, вот и все.
И тут все женщины затараторили разом: «Что это такое!.. Ну и дела!.. Иностранцы!.. Травили… Намордники… Забрать!.. Козы ели собак… Моя коза!..»
«Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!» — сказали Ханг и Чанг.
И тут один голос покрыл все остальные:
— Моя коза! Моякозамоякозамоякоза! Где коза?
Это кричала хозяйка козы.
Дядя обернулся.
И все обернулись.
Но там, куда все посмотрели, стояло только четыре козы. Пятой козы, той, которую гоняли по кругу, не было видно…
— Они ее съели! — крикнула женщина.
— Утопили!
Все опять зашумели.
— Тише! — сказал человек с костылем. — Ваши документы! — обратился он к дяде.
Подойти он боялся из-за собак.
— Придется проследовать в контору! — сказал он. — Там разберемся.
— Место! — приказал дядя собакам и подошел к человеку с костылем.
Дядя отдал ему документы. Человек стал их просматривать.
Мы молчали, а женщины о чем-то перешептывались с теми двумя и смотрели на дядю. А мы смотрели на человека с костылем. Вдруг его лицо прояснилось. Он посмотрел на дядю, но совсем по-другому. Он был смущен.
— Очень сожалею, товарищ, — сказал он дяде. — Но придется проследовать. И вам придется проследовать, — сказал он тем двоим и женщинам. — Там разберемся!
Но тут вдруг раздалось блеяние — оно шло откуда-то с неба.
Все посмотрели наверх…
— Вон ваша коза! — сказал дядя.
Он ткнул трубкой в небо. И все увидели козу…
Коза стояла на трубе, на крыше деревянной баньки…
Сначала все оторопели, а потом рассмеялись. Первым рассмеялся дядя, потом я, потом мама, потом папа, а потом человек с костылем, а потом женщины. А те двое не смеялись — они стояли мрачные.
— Ну и дела! — сказал человек с костылем. — Бывает! — и отдал дяде документы.
— Манечка! — крикнула хозяйка козы. — Подь сюда, Манечка!
Коза заблеяла, но не слезла.
— А насчет рыбы вы не сомневайтесь! — сказал дядя. — Мы ее не травили.
— Я и не сомневаюсь, товарищ начальник! — сказал человек с костылем. — Хорошие у вас собаки!
— Чудо собаки! — сказал дядя.
— Я вижу, что чудо!
— Породистые! — сказал я. — Медалисты!
— Я вижу! Можно погладить?
— Пожалуйста! — сказал дядя. — Они не тронут. Лежать! — приказал он.
Ханг и Чанг легли на траву. Человек с костылем осторожно погладил сначала Ханга, потом Чанга.
— А нам можно? — спросили женщины.
— Гладьте, гладьте! — сказал я. — Гладьте!
Женщины тоже погладили собак.
— Сроду таких не видывала! — сказала хозяйка козы.
— А конфетку возьмут? — спросил человек с костылем.
Он достал из кармана конфетку и по очереди протянул ее Хангу и Чангу. Те гордо отвернулись.
— Ну и собаки! — засмеялись женщины. — Умнее людей!
— Еще бы! — сказал человек с костылем. — Военные! Отдай им конфетки, — сказал он и протянул мне две конфетки.
Я кинул конфетки — Ханг и Чанг молниеносно лязгнули челюстями.
— Глянь-кось! — сказала одна из женщин, и все опять засмеялись.
— Разве можно таким умницам надевать намордник?! — сказал человек с костылем. — Разве можно! — И он опять погладил собак.
— А нам можно погладить? — спросил первый из тех двоих.
Но человек с костылем строго на него посмотрел.
— А ваши документы? — спросил он.
— С собой нет, — сказал первый.
— Как так?
— Нет с собой, — сказал второй.
— Ты знаешь их, Марья? — спросил человек с костылем у одной из женщин.
— Этих-то? — переспросила Марья.
— Не знаем! — сказала хозяйка козы. — Подь сюда, Манечка!
— Видать видели, — сказала третья, — а кто такие, не знаем. Мало ли кто…
Человек с костылем нахмурился.
— Придется пройти в контору! — сказал он тем двоим.
— Товарищ начальник!.. — начал было первый.
— Да забрать их! — сказала хозяйка козы. — Мало ли кто тут шляется… Взбаламутили всех!
— Хороших людей обидели! — сказала другая.
Человек с костылем приложил к козырьку руку.
— Всего хорошего! — сказал он дяде. — Желаю приятно провести время! А вы пройдите…
Шаровая молния
— Вот к чему приводят разговоры некоторых безответственных личностей! — сказал дядя, когда мы остались одни, и посмотрел на меня долгим взглядом. — Признаешь свои ошибки?
— Признаю! — сказал я тихо.
— Ну, раз признаешь, пойдем ловить! Хотя мы вряд ли что-либо поймаем…
— Почему?
— Кости болят, — сказал дядя. — К дождю…
Но мы все-таки пошли — «для очистки совести», как говорил дядя.
Мы опять заняли свои места возле кустиков. Было часов семь вечера. Должен был начаться вечерний клев. Но рыба не клевала. Очевидно, она предчувствовала перемену погоды. Рыба это всегда остро чувствует. Тогда она не клюет: она уходит в глубину и там сидит, ожидая перемен.
Мой дядя тоже остро чувствовал перемену погоды. К перемене погоды у дяди всегда болели старые раны. И ныли кости. Дядя всегда очень точно предсказывал перемену погоды. Лучше всякого бюро погоды. Потому что дядя был очень нервный. И раненый. А спокойным дядя был просто потому, что у него была очень сильная воля. На самом деле он был очень неспокойный — внутренне. Но этого он никому не показывал. «Учитесь властвовать собою!» — часто говорил мой дядя разным невыдержанным людям. Сам-то он властвовал собою прекрасно! И погоду он предсказывал прекрасно! Дядя умел предсказывать грозу, дождь, снег, заморозки и жару. И все всегда точно сбывалось. И сейчас дядя тоже сказал:
— Будет гроза! — и показал на запад.
