Виктор Шевелов - Те, кого мы любим - живут
Думал, думал мужик и решил и себе попытать счастья. Посадил он в мешок кота своего черного и в глухую полночь пошел на перекресток дорог, за деревню: искать покупателя — беса. Бес-то, он только в полночь, мол, орудует...
Выходит это мужик за деревню. Ночь темная-темная. Вокруг ни души. И тихо-претихо. А в мешке за спиной кот бьется. Страшно стало мужику, хотел уже он домой вернуться, ан глядь: на перекрестке человек словно из-под земли вырос. Стоит мужик ни жив ни мертв.
«Куда, мужик, идешь?» -спрашивает человек.
«Кота иду продавать», — отвечает мужик и вдруг видит: у человека на лбу рожки торчат, небольшие такие, в палец.
Понял тогда мужик, что сам бес перед ним стоит. Душа в пятки ушла, а деваться-то некуда: назвался груздем — полезай в кузов. И решил мужик: была не была, держаться смелее.
«Сколько просишь за товар свой?» — спрашивает бес.
«Неразменный рубль прошу», — отвечает мужик.
Стал бес торговаться: жалко ему неразменный рубль дать. Но мужик на своем стоит. Что тут бесу делать? И задумал он мужика перехитрить. И котом завладеть, и неразменный рубль при себе оставить.
«Ну что ж, — говорит он, — вижу, хороший ты человек. На тебе за твоего кота больше, чем ты просишь, — целых сто рублей, и торгу конец. Ну, по рукам?»
Мужик переступил с ноги на ногу, почесал затылок.
Бес обрадовался. «Сейчас, — думает, — возьмет этот простофиля сто рублей вместо неразменного рубля, придет домой, а в кармане порожнехонько».
«Ну! — торопит он мужика. — Бери, пока даю».
Но мужик тоже был хитер, не зря столько лет горе мыкал. Учуял он: недоброе затеял бес, обмануть хочет. Неспроста такой щедрый. Нет уж, пусть будет мало, зато верно. И говорит бесу:
«Не надо мне твоей сотни. Ты мне рубль неразменный подавай! На том и порешим!»
У беса от злобы даже лицо перекосилось. И опять они торговаться стали. По рукам не раз ударяли. Дает бес мужику за кота уже полтораста рублей. Но мужик все не соглашается. Знает, бес обязательно должен купить кота. Так уж у них, бесов, водится, привяжется к чему — ни за что не отстанет.
«Экой ты, мужик, упрямый! Одно заладил: неразменный рубль да неразменный рубль... Хорошо ведь тебе даю!..»
«Зачем мне, человек добрый, — отвечает, хитро улыбаясь, мужик, — твои сотни? Я не жадный — одного неразменного рубля с меня хватит».
Видит бес: не идет дело. Согласился.
«Что ж, — говорит, — возьми свой целковый! Давай кота!»
Взял бес кота и растаял в ночной тьме, словно в воду канул. А мужик с неразменным рублем домой воротился. И стал после этого жить-поживать, добра наживать. Детей своих приодел, обул, с барином рассчитался, домишко новый построил, лошаденку купил...
Петя слушал, слушал бабушку и вдруг не утерпел:
— Бабушка, а это взаправду так было?
— Кто его знает, сынок. Мне бабка моя когда-то сказывала. Вот и я тебе говорю.
Задумался Петя. Затылок почесал. Вот бы и ему такой рубль!.. Накупил бы он всего: и игрушек разных, и книжек с картинками. Всех ребят угостил бы конфетами и мороженым. А главное — похвалиться перед мальчишками можно было бы. Ох, и завидовали бы ему! У Пети даже дух захватило. Представил он себе удивленные лица ребят. В ушах их голоса зазвенели: «Ну-ка, покажи! Где ты достал? Ай да Петька!..» А Сашка-чижик, тот даже самолет свой алюминиевый отдаст, только бы посмотреть на диковинный рубль.
Неделю ходил Петя сам не свой. Думал, гадал, как бы и ему достать рубль неразменный. Мало ли какие чудеса на свете бывают! Глядишь, и выйдет что-нибудь. Правда, идти ночью одному за деревню — жуть берет. При одной только мысли, что придется с бесом торг вести, сердце в пятки уходит. Но зато будет у него рубль! Неразменный рубль!
И Петя решился.
Взял он бабушкину кошелку, с которой она по грибы ходила, посадил в нее Ваську. Жалко было с котом расставаться, ну да что поделаешь — надо! Когда совсем стемнело, отправился Петя с котом за деревню.
А темно в тот вечер было! Хоть глаз выколи, ничего не видно. Небо заволокли тучи. Тихо. Петино сердце колотится от страха, вот-вот из груди выскочит. Но Петя, несмотря ни на что, идет. И вдруг, откуда ни возьмись, перед ним... человек. Как из-под земли вырос. Петя даже назад подался. Хочет крикнуть — голоса нет. Хочет бежать — ноги будто к земле прилипли. Ну точь-в-точь, как бабушка рассказывала.
— Куда это ты, на ночь глядя, собрался? — слышит Петя.
— Кота иду продавать. Давай неразменный рубль, ни больше, ни меньше не возьму, заикаясь, сказал торопливо Петя.
— Чего? Какого кота?
— Черного. Ни больше, ни меньше не возьму...
Смех, громкий смех оглушил мальчика. Вконец перепугался Петя. А человек, здоровенный такой, высокий — до неба, близко-близко стоит, рукой за плечо схватить хочет. Петя даже присел, снизу вверх взглянул и... узнал в великане своего соседа, дядю Мишу, охотника. Ахнул и, то ли от стыда, то ли от досады, чуть не заплакал. И не знал, куда деваться.
— Это я так... Вы, дядя Миша, никому не говорите... — лишь мог сказать Петя.
Домой он возвращался молча. На дядю Мишу старался не смотреть. Про себя злился на бабушку. Как она подвела его! А дядя Миша все смеялся, «ночным купцом» Петю называл.
— Эх ты, мужчина! Поверил в бабушкины россказни. Неразменный рубль соблазнил тебя! А еще на охоту со мной просился! Эх ты, чудило!
Дома дядя Миша рассказывал:
— Возвращаюсь я с охоты, глядь — мальчонка. Куда это он, думаю, в такую темень плетется? Уж не заблудился ли? Пригляделся — Петя! Куда, что, зачем?— спрашиваю. А он знай одно заладил: кота мне продает, неразменный рубль требует.
Отец, мать и бабушка смеялись. А Пете было не до смеха. Сидел он на стуле, голову опустил. И ждал, не мог дождаться, когда отец с матерью уйдут в горницу, а дядя Миша — к себе домой и он останется только с бабушкой.
— Подвела ты меня сильно, бабушка! — сказал наконец Петя, когда все ушли.
— Эге, внучек! Не все, что в сказке сказывается, на самом деле бывает, — сказала бабушка.—А потом мужик-то, он хитрый был человек, из нужды пошел к бесу. Бес ему и сотни предлагал, не польстился, а ты?.. Вот тут-то и надо подумать. А только есть он, этот неразменный рубль! И вправду есть. Вон отец-то твой добился его. Сумел-таки.
Петя на стуле заерзал, недоверчиво покосился на бабушку:
— Папа? Ну да!..
— Твой отец тоже немало горя помыкал на своем веку. А все же вышел в люди. Теперь неразменный рубль у него в кармане постоянно лежит. Потому и живем мы так добро. — Бабушка обвела рукой комнату.— Тебе чего не хватает? Есть тебе нечего?.. И книжки у тебя, и игрушек хоть отбавляй... И одет, поди как... А все потому, что отец твой в почете ходит. Кузней! Руки у него золотые, все они выковать могут: и рубли, и славу, и почет. Вот тебе, Петя, думается мне, не видать неразменного рубля. Третьего дня просила: «Пойдем, миленький, на огород помидоры поливать». Так ты пятками засветил, убежал, не захотел бабке помочь. И вчера сбегать в магазин охоты не было.
Петя шмыгнул носом: опять наставления читает!
— А неразменный рубль — вот он! — сказала бабушка и почти к самому лицу Пети поднесла свои раскрытые руки.
Петя вытаращил глаза, но так ничего и не увидел. Бабушкины ладони — шершавые, мозолистые, и никакого рубля на них не было.
— Опять смеешься? Да? Думаешь, я дурак. Да? Нет тут никаких рублей.
— А ты погляди получше. Во все глаза смотри, сынок!
И вдруг Петя понял: у бабушки, как у его отца, умелые руки. Им все под силу сделать. И Петя прижал бабушкину ладонь к своей щеке.
Бабушка ласково и понятливо улыбнулась.
В раскрытые окна из сада изредка влетал едва уловимый шелест листьев. Ночь давно уже заволокла тьмою палисадник, выкатилась на небо луна. Все спало. Не спали только Петя с бабушкой, да кот у печки старательно вылизывал тарелку.
КАК ЕМЕЛЯ ЧУТЬ БОЯРИНОМ НЕ СТАЛ
(Сказка и быль)
Как-то бабушка стала рассказывать Пете сказку:
— Было это дело в давности глубокой. Отправился мужик искать свою долю. Авось судьба улыбнется и найдет он счастье. Идет мужик, думу думает. Больную жену, кучу детей голодных и холодных оставил он дома. Ждут они его возвращения с гостинцами не дождутся.
Ходил, колесил по свету мужик. Где только не побывал, а счастья так и не нашел. Бежит оно, бедного человека стороной обходит. Мужик и на работу нанимался, землю копал, лес корчевал, за скотом смотрел, а когда дело клонилось к расчету, то выходило, что сам еще боярину за пищу-еду должником оставался.
Долго пробыл мужик на чужбине. И пробил его час домой собираться. Сложил мужик скудные пожитки, перекинул через плечо переметные сумы и тронулся в обратный путь. На душе у мужика муторно и горько, как от полыни, знает: ждут дома хлеба, а он как ушел ни с чем, так и возвращается с пустыми руками. Идет по пыльной дороге, голову понурил. Спину солнце греет, птицы в небе звенят. Кругом весело, природа радуется, а у мужика по щекам слезы текут. И вдруг смотрит мужик и глазам не верит, слезы вытер. Опять глядит: у самой дороги, под кустом, калачом свернувшись, большой серый заяц спит.
