Василий Шукшин - Том 3. Рассказы 70-х годов
– Это скверно.
– Уж куда как скверно! Медведицу избил… Льва по лесу искал… Стыд головушке! Нет, думаю, надо уходить. Вот – иду.
– Не знают ли они про Мудреца? – спросил Иван.
– Кто? Черти? Чего они не знают-то? Они всё знают. Только не связывайся ты с имя, пропадёшь. Пропадёшь, парень.
– Да ну… чего, поди?
– Пропадёшь. Попытай, конечно, но… Гляди. Злые они.
– Я сам злой счас… Хуже чёрта. Вот же как он меня исковеркал! Всего изломал.
– Кто?
– Змей Горыныч.
– Бил, что ли?
– Да и не бил, а… хуже битья. И пел перед ним, и плясал… Тьфу! Лучше бы уж избил.
– Унизил?
– Унизил. Да как унизил! Не переживу я, однако, эти дела. Вернусь и подожгу их. А?
– Брось, – сказал Медведь. – не связывайся. Он такой, этот Горыныч… Гад, одно слово. Брось. Уйди лучше. Живой ушёл, и то слава богу. Эту шайку не одолеешь: везде достанут.
Они посидели молча, Медведь затянулся последний раз сигаретой, бросил, затоптал окурок лапой и встал.
– Прощай.
– Прощай, – откликнулся Иван. И тоже поднялся.
– Аккуратней с чертями-то, – ещё раз посоветовал Медведь. – Эти похуже Горыныча будут… Забудешь, куда идёшь. Всё на свете забудешь. Ну и охальное же племя! На ходу подмётки рвут. Оглянуться не успеешь, а уж ты на поводке у них – захомутали.
– Ничего, – сказал Иван. – Бог не выдаст, свинья не съест. Как-нибудь вывернусь. Надо же где-то Мудреца искать… Леший-то навязался на мою голову! А время – до третьих петухов только.
– Ну, поспешай, коли так. Прощай.
– Прощай.
И они разошлись.
Из темноты ещё Медведь крикнул:
– Вон, слышь, музыка?
– Где?
– Да послушай!.. «Очи чёрные» играют…
– Слышу!
– Вот иди на музыку – они. Вишь, наяривают! О, господи! – вздохнул Медведь – Вот чесотка-то мировая! Ну чесотка… Не хочут жить на болоте, никак не хочут, хочут в кельях.
* * *А были – ворота и высокий забор. На воротах написано:
«Чертям вход воспрещён».
В воротах стоял большой стражник с пикой и зорко поглядывал кругом. Кругом же творился некий вялый бедлам – пауза такая после бурного шабаша. Кто из чертей, засунув руки в карманы узеньких брюк, легонько бил копытцами ленивую чечётку, кто листал журналы с картинками, кто тасовал карты… Один жонглировал черепами. Двое в углу учились стоять на голове. Группа чертей, расстелив на земле газеты, сидела вокруг коньяка и закуски – выпивали. А четверо – три музыканта с гитарами и девица – стояли прямо перед стражником; девица красиво пела «Очи чёрные». Гитаристы не менее красиво аккомпанировали ей. И сама-то девица очень даже красивая, на красивых копытцах, в красивых штанах… Однако стражник спокойно смотрел на неё – почему-то не волновался. Он даже снисходительно улыбался в усы.
– Хлеб да соль! – сказал Иван, подходя к тем, которые выпивали.
Его оглядели с ног до головы… И отвернулись.
– Что же с собой не приглашаете? – жёстко спросил Иван.
Его опять оглядели.
– А что ты за князь такой? – спросил один, тучный, с большими рогами.
– Я князь такой, что если счас понесу вас по кочкам, то от вас клочья полетят. Стать!
Черти изумились… Смотрели на Ивана.
– Я кому сказал?! – Иван дал ногой по бутылкам. – Стать!!
Тучный вскочил и полез было на Ивана, но его подхватили свои и оттащили в сторону.
Перед Иваном появился некто изящный, среднего возраста, в очках.
– В чём дело, дружок? – заговорил он, беря Ивана под руку. – Чего мы шумим? Мм? У нас где-нибудь бо-бо? Или что? Или настроение испорчено? Что надо?
– Надо справку, – зло сказал Иван.
К ним ещё подошли черти… Образовался такой кружок, в центре которого стоял злой Иван.
– Продолжайте, – крикнул Изящный музыкантам и девице. – Ваня, какую справку надо? О чём?
– Что я – умный.
Черти переглянулись… Быстро и непонятно переговорили между собой.
– Шизо, – сказал один. – Или авантюрист.
– Не похоже – возразил другой. – Куда-нибудь оформляется. Всего одну справку надо?
– Одну.
– А какую справку, Ваня? Они разные бывают… Бывает – характеристика, аттестат… Есть о наличии, есть об отсутствии, есть «в том, что», есть «так как», есть «ввиду того, что», а есть «вместе с тем, что» – разные, понимаешь? Какую именно тебе сказали принести?
– Что я умный.
– Не понимаю… Диплом, что ли?
– Справку.
– Но их сотни, справок! Есть «в связи с тем, что», есть «несмотря на то, что», есть…
– Понесу ведь по кочкам, – сказал Иван с угрозой. – Тошно будет. Или спою «Отче наш».
– Спокойно, Ваня, спокойно, – занервничал Изящный чёрт. – Зачем подымать волну? Мы можем сделать любую справку, надо только понять – какую? Мы тебе сделаем…
– Мне липовая справка не нужна, – твёрдо сказал Иван. – мне нужна такая, какие выдаёт Мудрец.
Тут черти загалдели все разом.
– Ему нужна только такая, какие выдаёт Мудрец.
– О-о!..
– Липовая его не устраивает… Ах, какая неподкупная душа! Какой Анжелико!
– Какой митрополит! Он нам споёт «Отче наш». А «Сухой бы я корочкой питалась» ты нам споёшь?
– Ша, черти! Ша… Я хочу знать: как это он понесёт нас по кочкам? Он же берёт нас на арапа! То ж элементарный арапинизм! Что значит, что этот пошехонец понесёт нас?
Подошли ещё черти. Ивана окружили со всех сторон. И все глядели и размахивали руками.
– Он опрокинул коньяк!
– Это хамство! Что значит, что он понесёт нас по кочкам? Что это значит? Это шантаж?
– Кубок «Большого орла» ему!
– Тумаков ему! Тумаков!
Дело могло обернуться плохо: Ивана теснили.
– Ша, черти! Ша! – крикнул Иван. И поднял руку. – Ша, черти! Есть предложение!..
– Ша, братцы, – сказал Изящный чёрт. – Есть предложение. Выслушаем предложение.
Иван, Изящный чёрт и ещё несколько чертей отошли в сторонку и стали совещаться. Иван что-то вполголоса говорил им, посматривая в сторону стражника. И другие тоже посматривали туда же.
Перед стражником по-прежнему «несли вахту» певица и музыканты; девица пела теперь ироническую песенку «Разве ты мужчина!». Она пела и пританцовывала.
– Я не очень уверен, – сказал Изящный чёрт. – Но… А?
– Это надо проверить, – заговорили и другие. – Это не лишено смысла.
– Да, это надо проверить. Это не лишено смысла.
– Мы это проверим, – сказал Изящный чёрт своему помощнику. – Это не лишено смысла. Если этот номер у нас проходит, мы посылаем с Иваном нашего чёрта, и он делает так, что Мудрец принимает Ивана. К нему очень трудно попасть.
– Но без обмана! – сказал Иван. – Если Мудрец меня не принимает, я вот этими вот руками… беру вашего чёрта…
– Ша, Иван, – сказал Изящный чёрт. – Не надо лишних слов. Всё будет о'кей. Маэстро, что нужно? – спросил он своего помощника.
– Анкетные данные стражника, – сказал тот. – Где родился, кто родители… И ещё одна консультация Ивана.
– Картотека, – кратко сказал Изящный.
Два чёрта побежали куда-то, а Изящный обнял Ивана и стал ходить с ним туда-сюда, что-то негромко рассказывал.
Прибежали с данными. Один доложил:
– Из Сибири. Родители – крестьяне.
Изящный чёрт, Иван и маэстро посовещались накоротке.
– Да? – спросил Изящный.
– Как штык, – ответил Иван. – Чтоб мне сдохнуть!
– Маэстро?
– Через… две с половиной минуты – ответил маэстро, поглядев на часы.
– Приступайте – сказал Изящный.
Маэстро и с ним шестеро чертей – три мужского пола и три женского – сели неподалёку с инструментами и стали сыгрываться. Вот они сыгрались… Маэстро кивнул головой, и шестеро грянули:
По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.
Здесь надо остановить повествование и, сколь возможно, погрузиться в мир песни. Это был прекрасный мир, сердечный и грустный. Звуки песни, негромкие, но сразу какие-то мощные, чистые, ударили в самую душу. Весь шабаш отодвинулся далеко-далеко; черти, особенно те, которые пели, сделались вдруг прекрасными существами, умными, добрыми, показалось вдруг, что смысл истинного их существования не в шабаше и безобразиях, а в ином – в любви, в сострадании.
Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбачью он лодку берёт,
Унылую песню заводит,
О родине что-то поёт.
Ах, как они пели! Как они, собаки, пели! Стражник прислонил копьё к воротам и, замерев, слушал песню. Глаза его наполнились слезами, он как-то даже ошалел. Может быть, даже перестал понимать, где он и зачем.
Бродяга Байкал переехал, –
Навстречу родимая мать.
Ой, здравствуй, ой, здравствуй, родная,
Здоров ли отец мой и брат?
Стражник подошёл к поющим, сел, склонил голову на руки и стал покачиваться взад-вперёд.
