Юрий Бородкин - Кологривский волок
— Товарищи, переходим ко второму вопросу, — начал он, не поднимаясь с места, — к обсуждению статьи, опубликованной в «Северном крае». Надеюсь, все ее прочитали. Хотелось бы знать ваше мнение по вопросам, затронутым в ней, а также послушать самих председателей колхозов, о которых идет речь, в особенности Степана Даниловича Ерофеева: признает ли он критику правильной, как думает исправлять положение?
После некоторой паузы первой взяла слово заведующая отделом организационно-партийной работы Кукушкина. Это была мучнистолицая особа с тонкими, в ниточку сжатыми губами и энергичным характером, привыкшая задавать тон всякому обсуждению.
— Признаться, я была удивлена фактами, которые приводятся в статье. В последние годы нас убеждали, в том числе районная газета, — Кукушкина значительно глянула на редактора, — что в «Ударнике» дела идут на поправку. Теперь у меня создается впечатление, что мы заблуждались или нас вводили в заблуждение. Посмотрите, лен очесывается вместо обмолота, кукуруза потравлена скотом. Стравить восемь гектаров кукурузы! — Она театрально развела руками.
— Да она выросла не выше этого стола, — перебил ее Ерофеев.
— Почему? Потому что вы относитесь к ней халатно, игнорируете общую установку.
— Да уж достаточно с ней повозились!
— Вот видите!
— Товарищи, попрошу не пререкаться, — предупредил Тихонов.
Поднял короткопалую, будто надутую воздухом, руку начальник районного управления сельского хозяйства Жохов, с которым у Ерофеева еще по службе в районе были нелады. Вид у Жохова был рассерженный, словно Ерофеев подвел лично его в чем-то очень важном. Заговорил, нервно оглаживая рукой плоскую лысину:
— Что касается колхоза «Рассвет» и работы Кузьмы Петровича, об этом распространяться нечего, а вот относительно «Ударника» — тут мы, в общем, поупустили некоторые моменты. Прямо скажу, с Ерофеевым работать трудно, все пытается гнуть свою линию. У нас с ним были разговоры по поводу его однобокого увлечения льном. В результате остаются без должного внимания другие участки работы. Возьмем эту самую кукурузу: нешто нельзя было, вместо того чтобы стравливать скоту, засилосовать ее? Нет силосорезки — позаимствуйте у того же Кузьмы Петровича, не откажет. Нет силосной башни — закладывайте в бурты.
— Пробовали прошлый год — навоз получился, — снова не сдержался Ерофеев.
— Потому что не соблюдаете технологию, абы пихнуть в землю, — Жохов непримиримо зыркнул на Ерофеева колким взглядом. — В общем, считаю, что мы не можем оставить без внимания такое своеволие.
Ерофеев хорошо знал каждого из сидящих за этим столом: в свое время работал и жил рядом с ними, а ведь Абросимово хоть и райцентр, но здесь все на виду и слуху, почти как в обыкновенном селе. Знал он наперед, кто что скажет. Вот поднялся редактор районной газеты Лукачев, этот оглядываться на начальство не будет, хоть и молод. Парень с университетским образованием, его не вдруг собьешь с толку.
— Да, мы хвалили в газете Ерофеева, и, думаю, ошибки не было, потому что важна положительная тенденция, которая видна в его работе. — Все с интересом воззрились на Лукачева, дескать, ловко перевернул все с ног на голову. — Корреспондент эту тенденцию не заметил или не захотел заметить, обратив внимание только на недостатки. Я не раз бывал в «Ударнике» и могу сказать, что даже в передовых наших хозяйствах, пожалуй, нет сейчас таких темпов строительства, как в Ильинском.
— А на постройке телятника тишина, — бросил реплику председатель райисполкома, пристукнув тыльной стороной ладони по газете.
— Могу ответить. — Ерофеев глянул на Тихонова, спрашивая у него разрешения. — Морока с этим телятником! Строим второй год, сначала подрядили бригаду приезжих шабашников, несерьезный оказался народ: уже после аванса заключили более выгодный договор с дорожным управлением на строительство моста. Пришлось судиться с ними, чтобы вернуть аванс. Нынче залетели другие аж из Закарпатья — тоже неизбалованы длинным рублем. Правда, не в пример первой бригаде, работали от зари до зари, без пьянства, обещали сдать телятник под ключ, но вдруг получился у них какой-то разлад — откочевали домой все, кроме бригадира. Теперь надо снимать своих плотников со строительства жилья. Все-таки нет порядка в этом вопросе, каждый ищет способы на свой риск, правдами и неправдами добывает материалы и прочее. С теми же шабашниками все время ходишь на грани финансового нарушения. Беда в том, что нет в районе солидной строительной организации. — При этих словах Кукушкина покривила тонкие губы, мол, нельзя ли поближе к собственным колхозным бедам. Но Ерофеев уже справился с первоначальным волнением и продолжал говорить, сжимая пальцами спинку стула, поставленного впереди себя: — Что касается кукурузы, то будь моя воля, я бы совсем ее не сеял: зря переводим привозные семена, валим удобрения, занимаем площади, на которых могли бы прекрасно расти клевер или овес.
— Я считаю подобные рассуждения неуместными, — строго заметил предрик и, выразительно показывая большим пальцем кверху, добавил: — Это ведь не наша прихоть.
— Возможно, я в чем-то ошибаюсь, возможно, не во всем справляюсь со своими обязанностями, но каждый из вас знает, что в колхоз я поехал не ради какой-то корысти, — чувствуя свою правоту, говорил Ерофеев. — Меня упрекнули здесь в пристрастии к льну. Наш район всегда считался льноводческим; лен дает деньги, без которых немыслимо строительство, а строить нам предстоит еще больше, особенно теперь, когда есть надежная дорога до района и станции. Уверен, все это, пусть не сразу, даст положительные результаты. Автору статьи помешали какие-то шоры взглянуть на дело пошире, пообъективней. К примеру, разговаривал он с одним пареньком, Генкой Носковым, который остался в колхозе после десятилетки, а ни словом не упомянул о нем. А для меня как председателя, эта, казалось бы, незначительная деталь говорит о многом. Мы обсуждали статью у себя на правлении и пришли к выводу, что написана она однобоко. Хотели даже послать свой ответ в редакцию.
Тихонов то бегло водил по бумаге пером, то, как обычно, с внимательным прищуром вскидывал взгляд на Ерофеева, со многими его рассуждениями был согласен, и тем не менее именно он, Тихонов, должен был определить меру взыскания по отношению к этому человеку, вызывавшему расположение к себе.
— Что скажет Кузьма Петрович? — обратился он к Миронову. Тот засопел, задвигался, скрипя стулом.
— Мне по-соседски, пожалуй, виднее всех работа Ерофеева: прицел у него верный, дальний, и, кажется, очень скоро «Ударник» начнет наступать нам на пятки. Вот так! Всем известно, какое наследство он принял от Охапкина и что сумел сделать. Корреспондент мог этого и не знать, а мы-то должны сопоставить. Правильно замечено, строит Ерофеев с какой-то завидной настойчивостью. Вон гляньте, к чайной подъехала его машина: что в кузове? — Члены бюро не без любопытства повернули головы к окнам. — Пока мы здесь разговариваем, его шофер сгонял на склад райпотребсоюза, получил два ящика стекла, вероятно, для того самого телятника. Вот так! — Миронов пристукивал кулаком-кувалдой, словно вгоняя в стол гвозди. — Буквально три дня назад я не мог выпросить у Лукича это стекло. Ну, сейчас я возьму его за жабры!
Все обрадовались случаю посмеяться, стали подтрунивать над Мироновым, дескать, не помнится такого, чтобы его обскакали.
— Кузьма Петрович, в статье речь идет в основном о недостатках, связанных с уборочной, — снова вмешалась Кукушкина.
— Да разве мудрено найти недостатки в нашей работе? — Миронов с заметным раздражением встряхнул крупной головой. — Он вот только технику приобрел, конечно, возникает много трудностей. Разве только в «Ударнике» очесывают головки льна? Такое выдалось лето. За этими временными недостатками корреспондент не увидел основного: колхоз все же набирает силу. Вот так!
И наконец черед дошел до Тихонова. Попригладил ладонью редкие, аккуратно зачесанные волосы, заговорил, не повышая голоса:
— И в выступлениях товарищей, и в объяснении самого Степана Даниловича многое мне показалось убедительным, но есть факты неопровержимые, в частности, своевольное отношение к кукурузе. Предлагаю за стравливание кукурузы скоту объявить Ерофееву выговор. Кто за это предложение? Единогласно. Значит, в редакцию газеты мы сообщим о результатах обсуждения статьи. Оспаривать критические замечания печати нет смысла: надо лучше работать…
Когда вышли на улицу, Миронов, желая подбодрить приунывшего Ерофеева, тряхнул его за плечо:
— Ну что, старина? Теперь самое верное — двинуть в чайную. Пошли перекусим.
— Спасибо, Кузьма Петрович. Поеду домой.
— Вот так, брат, за непочтение к королеве полей! Да ты не принимай к сердцу, знай работай, да не трусь. Ладно, бывай. — Забухал сапожищами по дощатому тротуару к чайной.
