Борис Пармузин - До особого распоряжения
тебя свои дела на той стороне. И я ничего не хочу о них знать. Не должен знать и Джанибек.
- Его дело переправить меня, - напомнил Адхам.
- Там он - хозяин, - вздохнул Махмуд-бек. - Мало ли что придет ему в голову. Ему может не
понравиться твой взгляд. Он у тебя бывает злым, настороженным. Пока будешь в становище - спи,
отдыхай. Впереди - трудная дорога. - Подумав, Махмуд-бек повторил: - Все! Доброго пути тебе.
Утром Махмуд-бек вышел проводить Адхама и проводника. Вначале решали деловые вопросы.
- Если мы не увидимся, лошадей можешь продать, - сказал Махмуд-бек проводнику. - А за помощь...
Он полез в карман. Проводник понял намерение Махмуд-бека и торопливо поднял руку:
- Нет! Нет!
Восклицание было таким искренним, что Махмуд-бек невольно смутился.
- Вы подождете меня? - спросил проводник.
Не хотелось его обманывать. Но и правду не мог сказать.
- Буду пока... здесь... - неопределенно ответил Махмуд-бек и крепко обнялся с проводником. А к
Адхаму только прикоснулся. Тот напряженно вытянулся. Даже голову чуть отклонил назад. Махмуд-бек
похлопал его по плечу:
- Доброго пути...
С вершин, поблескивающих вечным снегом, сползал рассвет. . Солнце пока пряталось где-то рядом.
Но розоватый свет уже заполнял чистое небо. И снег постепенно менял свой цвет.
Махмуд-бек не уходил со двора. Уже затих ритмичный цокот копыт. Возвращаться в дом не хотелось...
Надо подождать, когда величественно, спокойно над горным краем поднимется солнце. И тогда, прикрыв
глаза, подставить лицо первым мягким лучам.
Джамшид был сподвижником Джанибека-кази. Он еще совсем молодым парнем прислуживал
курбаши, таскался ва ним по чужим дорогам; первым начинал хохотать и хлопать себя по коленям при
самой глупой шутке бандита.
Джанибек этому парню, одному из своих многочисленных племянников, обещал богатую жизнь и
славу.
Шли годы... Джамшид взрослел, умнел, стал разбираться в делах, увидел и понял, на чем держится
авторитет прославленного Джанибека-кази.
Нигде не мог найти пристанища курбаши. Свою шайку, состоящую из родных и близких, он увел в
горы. Его мечтой было первым ворваться в долины Средней Азии, захватить обширную территорию,
стать владыкой городов и кишлаков. Эти города и кишлаки он заранее щедро разделил между
ближайшими помощниками.
Надо было только дождаться, когда гитлеровские войска войдут в Москву.
- А здесь - наше дело, - авторитетно заявлял Джанибек. - Мы первые спустимся с гор...
Слушал эти речи и Джамшид. Слушал и мечтал о будущей власти. Ему очень хотелось попасть в
Таджикистан. Например, в богатый город Ходжент. Он слышал, что большевики рядом построили
электростанцию, какие-то заводы.
А дядя дал всего два маленьких горных кишлака.
- Еще молод... - сказал Джанибек. И как мальчишку, потрепал грязной ладонью по щеке.
Джамшиду уже сорок три года. Всю свою молодость он отдал Джанибеку. Таскал ему чайники,
подавал пиалу, чистил сапоги, раскуривал чилим. В тайне от других бандитов Джамшид мял комочки
анаши, смешивал их с табаком.
О новой страсти Джанибека не говорили вслух, боялись вспыльчивого курбаши. Но разве утаишь от
людей и сладковатый дымок, и бессвязные речи, и мутные, бессмысленные глаза.
Чилим доверяли только Джамшиду. Он оставался по-прежнему мальчиком, слугой и в тридцать, и в
сорок лет. Особой почестью считалось, когда курбаши, накурившись, двигал чилим в сторону Джамшида.
Через несколько лет Джамшид уже с радостью и с большой благодарностью хватался за чилим.
Торопливо проводил рукавом халата по мокрому мундштуку и, прикрыв глаза, слушал клёкот воды,
затягивался...
В эти минуты он забывал о тоскливых, монотонных годах, проведенных в горах, о пропавшей жизни, о
той жалкой подачке, которую обещает Джанибек-кази в случае победы Гитлера.
Особой милостью за верную службу считалась и поездка на базар в поселок Ага-хана.
186
В третий раз такой милости удостоился Джамшид.
Прибыв в Гульташ, он поселился в доме Акбара. Небольшая группа рядовых бандитов расположилась
на ночевку в караван-сарае.
Акбар знал о страсти Джамшида. После ужина он с почтением преподнес новому гостю чилим.
У Джамшида было плохое настроение. Махмуд-бек, почтенный умный человек, рассказал о трудной
борьбе с Советами. Борьба еще будет продолжаться.
Русские в Берлине... Гитлер подох... На кого теперь надеяться? На самих себя?
Не такой дурак Джамшид, чтобы поверить в силы небольшой шайки Джанибека.
Джамшид жадно затянулся, прикрыл глаза и не спеша выпустил струйку дыма. Секунду он молча
наслаждался пьянящим зельем, потом благодарно кивнул хозяину. Акбар не пожадничал, положил в
табак хорошую порцию анаши.
После очередных двух-трех затяжек появилось желание продолжать разговор, поспорить, рассказать
какую-нибудь веселую историю. Только где взять эти истории? Скучно у них в горах.
- Разжирел Джанибек... - неожиданно сорвался Джамшид. - Уже головы не поворачивает. Только
бровью поводит, только глазами косит на тех, кто рядом. Слушает и все мимо ушей пропускает.
Наплевать ему на родных и друзей.
Сам Джамшид тоже отяжелел. С солидным брюшком, краснощекий. Но, как понял Махмуд-бек,
Джамшид обвиняет своего главаря не в тучности, а в зазнайстве.
Махмуд-бек высказал надежду, что когда-нибудь отряд Джанибека много сделает в борьбе против
большевиков.
- Когда? - зло прошептал Джамшид.
- Придет время.
- Мы стареем... А Джанибек посылал сюда вниз человека с золотом. У него в городе в банке есть
деньги.
- Наверное, хранит для вас, для будущей армии.
Махмуд-бек пил чай короткими глотками, наслаждаясь покоем, изредка поглаживая больную ногу.
- Для армии у нас все есть. Сейчас мы у Ага-хана получим новое оружие, динамит. .
- Зачем динамит? Вы живете спокойно.
- Осенью Джанибек думает спуститься вниз, к Советам.
- Сам?
- Так он и пойдет сам... - взорвался Джамшид. - Он наши головы подставит под советские пули.
Махмуд-бек похвалил осторожного опытного курбаши, который зря не будет посылать на гибель
людей.
- Зря? Он за это получит. От них! - куда-то в сторону резко махнул рукой Джамшид.
Конечно, от Джанибека требуют каких-то настоящих действий. Кто будет зря снабжать шайку оружием,
одеждой, продовольствием.
Джамшид тяжело сопел. Он выдержит разговор еще несколько минут. Потом его потянет в сон.
- У вас есть люди в горных кишлаках? Там, на той стороне. Мне надо послать своих. Я, конечно,
заплачу... Наверное, вы-то знаете?
- Есть... - с готовностью ответил Джамшид.
Он назвал горные кишлаки, имена людей с подчеркнутой небрежностью, давая понять Махмуд-беку,
что тот имеет дело не с рядовым бандитом, а с человеком, который сам, без Джанибека, может
заниматься большими делами.
Еще затяжка. Еще одна, слишком жадная... Она, наверное, доконает Джамшида. Толстоватые пальцы
вздрогнули, разжались, отпустили длинный, отполированный мундштук.
Махмуд-бек подхватил чилим и позвал хозяина. Взглянув на беспомощного Джамшида, Акбар
вздохнул.
- Погибает. . У них там, - он кивнул в сторону двери, - у них плохо. Если они не займутся настоящим
делом...
Махмуд-бек промолчал. «Настоящее дело» - вылазка на советскую территорию будет концом
Джанибека-кази и его шайки.
- Вы думаете вместе с ними ехать на базар? - спросил Махмуд-бек.
- Было бы хорошо, - виновато сказал хозяин.
Ему неудобно бросать Махмуд-бека в Гульташе. Но базары бывают редко. И ехать туда надо с хорошо
вооруженной группой. Так спокойней.
- Если бы вы подождали... - попросил Акбар.
- Нет. . Японец прав. Мне надо немедленно вернуться в город. - Махмуд-бек погладил больную ногу и
твердо повторил: - Очень надо достать место в самолете...
Деньги и фотография Живого Бога произвели впечатление на английского чиновника. Он пока
считался с суровыми законами горного края, с его властелином Ага-ханом.
На другое утро небольшой самолет поднялся с площади Гульташа, сделал круг над поселком.
Вон в той стороне, в двух днях пути, лежала родная страна. Там сейчас большой праздник... А он,
Махмуд-бек, вновь удаляется от Родины. С каждым часом все дальше и дальше.
