Юсупов. Право на выживание - Новикова Анна

Софья откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Его Светлость, конечно, прав, но с его стороны нечестно. Нет, не так. Несправедливо! Вот, точно! Несправедливо оставлять ее за бортом во время кульминации.

— Прикажешь попивать кофеек на балконе и ждать твоего звонка? — спросила она. — Или помедитировать, провести магический ритуал с твоей гадалкой на успешный исход бойни? А может заказать у нее порчу на понос на всех ассасинов «Щита»? Глядишь, и воевать не придется.

Князь сощурился, поводил глазами и ответил:

— Какая хорошая идея. Жаль не я первым до нее додумался.

— Я поеду, — сквозь зубы процедила Софья.

— Не поедешь.

— Я поеду!

— Не поедешь.

Когда Софья очнулась, не сразу сообразила, где находится, и что вообще происходит. В ноздри ударил резкий запах, который мертвого заставит пого танцевать. Дернувшись, Софья стукнулась затылком. Поморщилась и проморгалась. Перед глазами замаячило прыщавое лицо с большими карими глазами.

Матвей отнял руку с какой-то пахучей тряпицей и спросил:

— Н-нормально?

Софья отдышалась, облизнула сухие губы. Боже, во рту так вообще — поверхность Марса!

— Дай воды, — сказала она.

Правда прозвучало как «тай фоты». Тем не менее, Матвей все понял, зашуршал спортивными шортами, из-под которых торчат тощие волосатые ноги. Выудил пластиковую бутылку, с характерным треском отвинтил крышку и поднес ко рту Софьи. Слоны пришли на водопой — такое сравнение можно привести в эту минуту. С большим трудом Софья утолила жажду и оторвалась от бутылки. Повела плечами и мигом оживилась. Это еще что за?..

Руками не пошевелить — круто связаны за спиной. Поясница ноет от неудобной позы. Ну хоть боль в шее почти не чувствуется. В голову ударил адреналин.

Итак, что мы имеем? Крохотное помещение, похожее на склад. По стенам тянутся металлические полки. На них коробки, коробки, коробки. Одна тумба. К ней-то и прислонился Матвей, усевшись на корточки напротив.

Ни двери, ни окошка. Лишь тихий гул вентиляции.

— Матвей, что происходит? — спросила Софья осипшим голосом.

Хоть и вылакала полбутылки воды, а в горле опять пересохло.

Юнец опустил глаза и сомкнул губы в крохотную точку. Кадык дернулся, и Матвей ответил:

— Не надо было обманывать. Зря вы так. Игрь Шамильич хочет как лучше. Ну, чтобы для всех. А вы ведь, ну, человек. Ну то есть, были.

Софья нахмурилась, приоткрыла рот. Да что за хрень несет этот отрок?

— Я не ошибся, — сказал Матвей. — Ну с ампулой. Вам ввели настоящую сыворотку.

— Это тут при чем? — теряла терпение Софья.

— Сыворотка не действует на вампиров. Только на людей. А вы… вы — вампир.

Последние слова он выдал с такой обидой в голосе, с таким разочарованием, будто ребенку наконец сообщили, что Деда Мороза не существует. И что все эти годы подарки под елку укладывали родители. Родители-обманщики, родители-предатели.

— Матвей, о чем ты говоришь? — смягчила тон Софья. — Ну какой из меня вампир? Ты вообще их видел? Видел их силу?

Пацан помотал головой и загундел:

— Не надо было обманывать. Лучше бы сразу сказали, что у вас вампирская кровь. Игрь Шамильич, он бы тогда… Он бы помог. А сейчас вот…

Глаза Матвея увлажнились. Он закусил нижнюю губу. Вот-вот расплачется. Отдышался, снова дернул кадыком, взглянул на Софью и сказал:

— Не пощадит он вас.

— То есть? — вставила Софья. — Меня что собираются убить?

Матвей опустил глаза и кивнул. Вот так новость! Ее собираются убить за то, что она — вампир, хотя вообще-то — человек. Где тут скрытая камера и когда начинать смеяться?

— Матвей, — настойчиво позвала Софья. — Матвей!

Юнец посмотрел на Софью, не переставая теребить нитку на шортах. Так вроде всерьез говорит. На розыгрыш не похоже.

— Матвей, объясни мне по-человечески, что происходит? — спросила Софья.

— Вы ведь новообращенная, — сказал Матвей. — Но это ничего. Новообращенные, они не так мучаются. Препарат на них действует быстро. Один укол — и все.

— И все? В смысле все? Где твой начальник? Зови его сюда, щас мы с ним выясним все, — выделила Софья последнее слово.

На что пацан помотал головой и повторил:

— Не надо было обманывать.

Откуда-то извне донесся шум, затем голоса. Матвей выпрямился, едва не задев полку с коробками. Часть стены отъехала в сторону. В образовавшемся белом прямоугольнике нарисовался силуэт.

— Выводи, — зазвучал чей-то голос.

Неуклюжими движениями Матвей приподнял Софью с пола. Парню явно хочется казаться сильным, но при этом стыдится прикосновений к женскому телу. Софья противиться не стала. Зудит, конечно, желание разнести здесь все к чертям. Но сначала бы сориентироваться, что к чему.

Ее вывели в просторное помещение с бетонными серыми стенами. Веет прохладой. Подвал что ли? Сияет премерзкая лампа дневного света на стене. Посреди комнаты одинокий стул со спинкой. Чуть поодаль убогий стол с какими-то склянками и предметами, что бликуют холодным блеском. От него у Софьи скрутило желудок.

Матвей подвел Софью к стулу, усадил, закинув связанные руки за спинку. Боль молнией шарахнула до самых плеч. Софья невольно застонала.

От стены напротив отделились две фигуры. В одной из них Софья узнала Бежевую Ветровку. Да, кажется, это он. Или не он. Да что ж за лицо у него такое обычное⁈ Второго Софья видит впервые. Лысый, коротконогий и вооот с такими ручищами.

— Выйди, — велел Бежевый пацану.

Тот в замешательстве перевел взгляд на Софью и обратно на Бежевого.

— Давай, — добавил он усталым тоном.

Матвей быстрым шагом пересек помещение и вышел в неприметную дверь. Напоследок обернулся на Софью и исчез в темноте.

Оставшись наедине с двумя незнакомыми мужчинами в неизвестном месте, любой заистерит, заерзает, какими бы крепкими нервы не были. Софья не стала исключением. Сердце заколотилось, давление мгновенно подскочило, тело бросило в жар. Помножьте это на одышку, пересохшее горло и пустой желудок.

Бежевая Ветровка с шумом выдохнул и приблизился. Обхватил ладонями лицо Софьи и засунул большие пальцы ей в рот. Софья задергалась, заскользила подошвами босоножек по бетонному полу.

— Ну покажи, — велел Бежевая Ветровка. — Перед смертью все равно не надышишься.

Софья мотнула головой и чуть не повалилась на пол вместе со стулом. Бежевая Ветровка прекратил унизительную пытку, обернулся на Лысого и сказал:

— Придется заставить.

Лысый перевел безразличный взгляд на Софью и качнулся на месте.

— Что бы вы ни задумали, не надо, — срывающимся голосом сказала Софья.

Бежевый снова с шумом выдохнул и ответил:

— Жалко тебя. Девчонка красивая. Тебе бы жить и жить. О чем только думала?

Софья сглотнула миллиграмм слюны и вжалась в стул. По всему телу забегали мурашки размером с воробьев.

— Я не вампир, — сказала она.

— Угу, все так говорят, — ответил Бежевый.

Он сделал пару шагов к убогому столу и звякнул там чем-то неприятным и устрашающим. Сжал двумя пальцами металлический предмет и сказал:

— Покажи клыки, и мы закончим быстро.

Софья сама от себя не ожидала. Сначала она всхлипнула, а потом как захохотала. Вот прям закатилась в нервном смехе аж до слез. Сквозь пелену на глазах увидела, как мужчины переглянулись. Отдышавшись, она сказала:

— О-о-ой, не могу… Ха-ха-х… Подумать только. Покажи клыки… Ха-ха-ха! Вы же… ох, вы же столько лет истребляете вампиров! Неужели не научились отличать их от людей?

— Сыворотка на тебя не подействовала, — сказал Бежевый.

— Ну значит, паленая она, а вы — рукожопы. О-ох, ну даете…

Бежевый снова подошел к Софье вплотную и коснулся шеи. Прям в том месте, где укус. Был укус. Надавил пальцами туда, где должна была прострелить адская боль. Но ничего подобного! Софья и не сразу сообразила, что не так. Даже по привычке напряглась, ожидая волну неприятных ощущений. Правда сейчас она чувствует лишь прикосновение чужих пальцев — только и всего.