Корнель Макушинский - Скандал из-за Баси (журнальный вариант)
— Бабушка, мне никаких писем не было?
— Писем? Откуда бы тебе были письма?
Прибирающаяся в комнате Марцыся сейчас же взяла слово и сказала:
— Есть письмо, даже заказное.
— Бабушка, ты, наверное, забыла? — спросила внучка.
— Деточка, мне все-таки семьдесят лет! — огорченно ответила пани Таньска.
Панна Стася быстро разорвала конверт и пробежала письмо глазами.
— Боже мой! — воскликнула она сдавленным голосом.
— Я говорила, что это какое-то несчастье,— шепнула бабка. — Марцыся, воды, быстро воды, паненке плохо.
Панна Станислава тяжело оперлась о стол. Другая рука, в которой она держала письмо, дрожала.
— Ох, бабушка,— сказала она подавленным, сквозь слезы, голосом.— Почему ты не послала мне это письмо?
— Мне ведь семьдесят лет! — простонала пани Таньска.— А что случилось?
— Страшная вещь. О боже, какая страшная! А это письмо лежит тут уже месяц... Ох, бабушка, как ты могла, как ты могла...
— Что в этом письме? Говори быстро!
Панна Станислава, однако, не могла говорить быстро. В глазах ее были слезы, она была бледна и измучена.
— У меня была подруга... Хеленка Бзовска...
— Я ее знаю!
— Ты ее знала, бабушка... Она попала под поезд... Ехала с дочкой... У меня есть фотография этого ребенка... И этот ребенок... О, боже милосердный!
— Что с ним, говори быстрее!
— У Хеленки хватило сил попросить, чтобы ребенка отослали ко мне. В этом письме просят, чтобы я ждала на вокзале... А все это было месяц назад... Где теперь этот ребенок?
Пани Таньска явно была перепугана.
— Это страшно,— шепнула она.— Что делать, что делать?
Она вскочила с кресла и начала рысью бегать по комнате. Вдруг остановилась и громко крикнула:
— Кто послал ребенка поездом?
— Жена какого-то врача... Наталья Будзишова. Письмо написал ее муж.
— У Натальи Будзишовой с головой не в порядке, если она отослала ребенка без опеки. Ее адрес есть?
— Есть...
— Напишем Наталье Будзишовой. Пусть сюда сейчас же приезжает. Можно, конечно, послать телеграмму, но она может перепугаться от телеграммы. А впрочем, черт с ней! Пусть перепугается. Марцыся! Беги на почту и скажи, чтобы отправили, как из пушки... Еще не все потеряно. Хоть мне и семьдесят лет, но еще со всем сама управлюсь. Пиши телеграмму!
Панна Станислава, вдохновленная энергией бабки, взволнованная и залитая слезами, сразу собралась с силами. Написала: «Прошу срочно приехать трагическое недоразумение высланный ребенок потерялся». И сама побежала на почту.
До поздней ночи у пани Таньской обсуждали этот ужасный случай.
— Наверное, в газетах писали об этом происшествии, но я редко их читала. А ты, бабушка, не читала?
— Мне все-таки семьдесят лет...— возразила бабка.— И не читала, и не слыхала. Скажи мне, однако, как могло случиться, что девочку никто ко мне не привел? Этот доктор пишет, что его жена повесила ей на шею точный адрес. Может, девочка потеряла адрес? А где ее отец? .
— Так ты и об этом не слышала? Я ведь тебе рассказывала.
— Мне ведь семьдесят лет... Впрочем, все равно. Где он?
— Муж Хеленки был известным ученым и поехал в какие-то джунгли, в Латинскую Америку.
— Зачем его туда занесло?
— Они поехали втроем в экспедицию, не знаю точно, в какую. И все трое пропали без вести.
— Они погибли?
— Никто не знает, но считается, что погибли. Хеленка не могла в это поверить... Она жила в Гдыне и все время ждала возвращения мужа. Как она очутилась на той станции, на которой ее ждало несчастье, куда ехала — об этом мы узнаем. А ребенок...
— Не плачь!
— Как не плакать? Бедная, бедная Басенька!..
— Эту девочку зовут Бася? Так, как меня,— пробормотала пани Таньска.— Может, бог даст, мы ее найдем. 8^?
Назавтра около двенадцати в ее квартиру ворвалась иерихонская труба.
— Я жена доктора Будзишова! — объявила она громогласно.— Что случилось?
— Несчастье! — сказала пани Таньска.
Жена доктора, услышав обо всем случившемся, схватилась руками за голову.
— Это вы во всем виноваты! — крикнула она, для большей убедительности указывая пальцем на несчастную бабку.
— Мне ведь семьдесят лет...— заныла пани Таньска.
— Тем более вы виноваты. От человека в вашем возрасте можно ожидать хотя бы капельку рассудка.
— А вам сколько лет?
— Сорок два... А при чем тут это?
— А то, что если бы мне было сорок два года, я бы не отослала маленького ребенка одного в Варшаву. Может, если бы только в детстве я упала с лестницы и ушиблась головой.
— Верно,- мрачно согласилась Будзишова.— Но мой муж...
— Ос I авьте уж в покое возраст,— сказала панна Станислава. — Посоветуемся, что делать, чтобы найти ребенка. Что вы написали на табличке?
— То, что мой муж записал,— «Панне Станиславе Ольшаньской, Варшава, улица Зельна, 15». Правда, мой муж потом выписал на этом листочке рецепт какому-то болвану, но у меня этот адрес был записан в душе. Все правильно?
— Все правильно, а девочки нет.
— Кто-то ее украл!
— Цыгане...—подсказала бабка шепотом.
— Какие цыгане? Ее украл кто-то на вокзале, или на улице, или... Подождите! В купе сидел такой тип. немного похожий на разбойника. Были там две очень приличные пани и он. Я, наверное, совсем с ума сошла, если не заметила это сразу! Или палач, или убийца...
— Я думаю,— сказала панна Станислава,— что девочка вышла на улицу, кто-то ею занялся, и сейчас сам не знает, что с ней делать. Хотя в это трудно поверить, потому что тогда он мог бы заявить в полицию или дать объявление в газетах.
Они строили самые разные предположения и взвешивали сотни возможностей. После многочасового мучительного совещания было решено: объявить в газетах о странной пропаже и приложить к объявлению фотографию Баси.
— Детка моя...— шепнула пани Будзишова, глядя на фотографию.
Пани Таньска и ее внучка молчали, очень растроганные.
Вдруг жена доктора крикнула громким голосом:
— Я найду ее, хоть из-под земли достану!
Пани Таньска, тронутая этим энтузиазмом, от всего сердца простила ей замечание о «капельке рассудка».
— Рассчитывайте и на меня! — горячо заявила она.
Земля, услышав, что три деловитые женщины будут переворачивать ее вверх ногами в поисках Баси, немножечко струхнула. Больше всех она должна была бояться жены доктора, которая заявила, с силой ударив себя в грудь:
— Моя вина, что я давно сюда не приехала. Я удивлялась, что не получила от вас никаких известий, это мне спать не давало. И потом, у меня были плохие предчувствия. Мне не раз казалось, что Бася меня жалобно зовет. Но муж только посмеялся...
— Мужчины не должны иметь права голоса в таких тонких делах,— глухо промолвила бабка.
Жена доктора поселилась у пани Таньской и с большим беспокойством стала ожидать ответа на объявление.
Вскоре прилетела первая ласточка, дама в красной шляпке, и рассказала печальную историю о каком-то Ироде, который громко скрежетал зубами и всех пугал.
— И вы позволили ему забрать ребенка? — стальным голосом спросила пани Будзишова.
— Кто же мог знать, что так случится? — отпарировала красная шляпка.— Ведь вы сами ясно сказали, что на вокзале девочку встретят.
Жена доктора посмотрела на нее исподлобья.
— Ну и что? Вы женщина или нет?
— Как видите! Усов у меня нет...
— Значит, вы могли бы лучше присмотреть за ребенком из материнских чувств! Впрочем, о чем тут говорить... Вы бы узнали того бандита?
— Тотчас же. Такую разбойничью морду не забудешь.
— Мы его найдем! — в очередной раз воскликнула жена доктора, потрясая этими словами, как тяжелыми кандалами.
Зеленая шляпка, которая прибежала двумя часами позже, подтвердила отчет красной и пообещала, что после поимки похитителя детей она пойдет в свидетели изощренного преступления.
Дело оставалось за тем, чтобы поймать преступника.
Проинформированные о нем власти не могли припомнить никого похожего. В картотеке известных преступников не было его фотографии. Надо было вести поиски самостоятельно. Бабка Барбара составила план, а панна Стася и жена доктора обегали город во всех направлениях. Так как панна Стася никогда не видела бандита, в качестве адъютантов по городу кружили с ней обе цветные шляпки. Рассерженные пани обыскивали сады и парки, заглядывая в лицо каждой девочке, и навестили все детские приюты. Нигде не было никаких следов.
Жена доктора, охотясь на крупного зверя в одиночку и мало надеясь на то, что ей удастся встретить девочку, всматривалась внимательным взглядом во все мужские лица. Не один мужчина отшатнулся во внезапном испуге, почувствовав на себе тяжелый взгляд незнакомой дамы; другие сильно удивлялись, видя, что дама, осмотрев их внимательно, уходила в гневе, бурча что-то по-медвежьи. Ей порой стало приходить в голову, что, может быть, она ищет напрасно, потому что человек с лицом преступника наверняка давно повешен или сидит в тюрьме.
