KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Елена Кузьмичёва - Мёртвое море памяти

Елена Кузьмичёва - Мёртвое море памяти

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Елена Кузьмичёва, "Мёртвое море памяти" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я распускал на волокна ткань памяти и не мог понять, как работает этот поврежденный временем механизм. Я не помню, что чувствовал, когда впервые, ослепленный миром, распахнул глаза. Не помню первого дня в школе и детском саду, – когда явились в мою жизнь люди. Я не помню ни одного своего дня рождения, помню лишь горящие свечи в тортах, переполненные воздухом легкие и запах гари, и дымную тьму, до тех пор, пока не включат свет.

Я помню свои ребячества. Однажды я позвонил Алле и молчал, – в последний момент, когда она уже взяла трубку, я понял, что мне нечего ей сказать, мне хотелось просто запомнить её голос. Я помню её номер телефона, хотя набирая его теперь, я слышу «набранный вами номер не существует». Она переехала. Я звонил ей и молчал в трубку, а она злилась и раздраженно требовала: «Хватит молчать!». Хватит. Как бы мне хотелось сказать ей это сейчас. Я помню солнечное озеро, яркие блики на прозрачной воде, сквозь которую виднелись заросшие водорослями камни, и деревянную лодку, взятую напрокат у местного рыбака, в которой сидели мы друг напротив друга. Вокруг купались незнакомые люди, а мы плыли по озеру, к самой глубине, где вода была чёрной, куда никто не осмеливался заплывать. И я был счастлив, и я думал о том, что всё как в книге, как в доброй сказке, что так просто не может быть. Но из доброй сказки была только видимость. И всё испытанное испытывал я один.

Я помню, – и именно эти воспоминания не дают мне покоя. Как будто в арсенале памяти нет другого оружия против меня. Я вызывал другие образы, но они были поблекшими и высохшими, как сухие осенние листья, по которым ступали грязные подошвы, по которым текли грязные воды разлившихся луж. Я тяготился этой избирательностью воспоминаний и мечтал – бесполезный максимализм чувств – либо вспомнить всё, либо всё забыть.

Разбросать на безлюдных улицах незнакомых городов запылившиеся в глубине памяти эскизы жизни, карты событий и, запрыгнув в первую скорую электричку, спастись бегством от их навязчивого преследования. Я это смог. Теперь – дальше, дальше. Прочь.

Но кто скажет мне, что будет дальше? Где я окажусь по воле железных дорог? Как избавить свою жизнь от власти случайностей? Как понять память? Что мне ещё предстоит прожить и забыть? Как остановить девятый вал обстоятельств, выстоять, не согнувшись? Как держать себя в руках? Нужно ли всё – забыть? В чем найти стержень, хребет жизни? Как не замечать времени? Как ценить каждую секунду, не замечая времени? Как любить людей? За что мне любить людей? Нужно ли их – любить? Как поступить с собой? Как верить словам, как научиться открывать их смысл, отшелушивая лишнее? Зачем говорить с людьми? Как не страшиться реальной жизни, дальнейшей жизни, смерти? Как забить гвоздями все запасные выходы, чтобы умереть, когда в доме случится пожар? Как выдержать свою собственную эмоцию? Как не бояться пожара?

Если бы я только знал.

Если бы я только мог остановить время. Остановить человека, летящего из окна, и аккуратно опустить на асфальт, чтобы он встал и поднялся домой – ставить на балкон новые стекла. Остановить неминуемо разрушающийся мир и расставить всё по своим местам, чтобы выросла свежая зеленая трава, распустились полевые цветы, чтобы стало тепло, и всё замерзшее истаяло. Чтобы мир ожил.

Но я этого не мог. Я мог только тушить сигареты о старые шрамы и наблюдать, как исчезают рубцы и на их месте появляются свежие раны. А берега забвения недостижимы.

Страница 14

Туманы прошлого

Мне хотелось сделать отчуждение от своей жизни насколько возможно постепенным. Первую короткую пристань я нашел в городе, где жили бабушка и дедушка.

Бабушка встретила меня, сидя в бордовом драповом кресле, на котором виднелись белые завитки кошачьей шерсти. Зажав между губами невидимку, она готовилась поправить прическу. Дедушка медленно преодолевал зеленый линолеум коридора, шурша по полу тапками. Старая пушистая кошка играла со своей тенью: крадучись пробираясь вдоль стены, она то и дело бросалась на своего серого двойника, когти царапали обои, а она всё продолжала ползти, извиваться, подпрыгивать.

– Кого я вижу! – высоким с хрипотцой голосом произнесла бабушка, закалывая седую прядь за ухом. – Иди, обниму!

Как ни ненавидел я объятия с родственниками, на прощание заставил себя подчиниться.

– Как вы?

Дедушка опустился в соседнее кресло и, улыбаясь, расспрашивал о доме, о маме, о моей работе. Я отвечал, стараясь быть многословным.

Когда все уснули, я уселся в кресло и смотрел из темноты в большое окно, которое почти полностью занимало противоположную стену. Я видел верхние этажи соседних домов и несколько окон, за шторами которых виднелись горящие люстры, несмотря на поздний час. Я тонул в тишине. Её нарушали только часы, которым не было числа в этой просторной, но уютной комнате, где стоял книжно-газетный запах, знакомый с детства.

Бездействие этой одинокой темноты напомнило мне о другой ночи, не столь одинокой, но столь же бездейственной. Безликое серое небо перед рассветом и балкон с большими окнами, затуманенный серой вуалью табачного дыма. В дыму разлетались слова, как дым рассеивались, исчезали бесследно и вновь кружились в воздухе, общие мысли сплетались в близость. Пепел летел на бетонный пол. В разбитое балконное стекло летел снежный ночной ветер.

Вся моя жизнь пропиталась табачным дымом и резким вкусом несладкого кофе той ночи, когда на кухне не нашлось сахара. Когда у Аллы на кухне не нашлось сахара.

Возможно, я хотел бы поведать ей обо всём том, что тревожило меня все эти годы. Но она стала бы искать во всем скрытых смыслов, тогда как всё просто – как на ладони. Хотя, быть может, она не вспомнила бы того, что помнил я – с такой обреченной точностью.

Я не мог дождаться утра и оставил этот дом глубокой ночью. Обилие часовых механизмов не давало покоя моим опущенным векам. Хотелось сбежать окончательно. Я оставил записку, где соврал, что только сейчас вспомнил о ночной электричке и предупредил, что уехал надолго. Звук захлопнувшейся двери фальшивой нотой прозвучал в спящей тиши подъезда.

Страница 15

Бездействие вокзала

Ощущения – постскриптум решительного отъезда – бросали меня из крайности в крайность. Во время ночных поисков вокзала я почувствовал внезапный порыв вернуться. Оставить мечту о дорогах и новой жизни. Оставить надежду сбежать от времени, жажду обрести долгожданное спокойствие в размеренном движении вагонного состава. И вернуться. Просто вернуться. Это был лишь порыв, от которого к рассвету не осталось и следа.

Ночной электрички не было. Я сидел на многолюдном вокзале, и смотрел, как вокруг снуют люди со стаканчиками кофе из автомата, с сумками, с газетами. Спать не хотелось. Я мог бы думать о том, что мне поесть или о том, как скоротать время до утренней электрички. Но я думал о том, зачем я здесь, и затем ли, чтобы позже поддаться случайному порыву и просто повернуть обратно? Я ответил себе: «Вовсе нет» и задумался о другом.

Ко мне подошла пожилая женщина в очках, отодвинутых на лоб, и, зачем-то спросив разрешения, села рядом. Я не обращал на неё внимания, но понял, что она пришла, чтобы поговорить. Всячески оттягивая этот момент, я опустил голову и прикрыл глаза, изображая сон. Но это только приблизило разговор: вероятно, она испугалась, что я усну, и тогда обращаться ко мне будет совсем бестактно.

– Неслыханное дело! 58 человек! – качая головой, произнесла она, словно между нами уже состоялась беседа, и она только поддерживает её своим восклицанием.

«Что за люди!» – раздраженно подумал я.

– О чем вы?

– Как? Вы ещё не слышали? – возбужденно заговорила она, чуть повысив голос, предвкушая собственный рассказ. – Все они погибли при обрушении подъезда, но следствие до сих пор не может установить причины. А случилось всё ночью, люди спали… Весь день этот дом показывали по всем телеканалам, я…

– Я не смотрю телевизор, – прервал её я.

– Вам не интересно?

Пожав плечами, я ответил, что не очень, но из инстинктивной вежливости спросил, где это произошло. Она назвала мой город. «От этого города невозможно спрятаться», – подумал я и больше ничего спрашивать не стал. Пробурчав что-то на прощание, я ушел в другой зал ожидания, где оказалось намного спокойнее. Многие спали.

Я мог бы пойти купить себе кофе или познакомиться со скучающей рядом девушкой с разноцветным журналом в полупрозрачных руках, сквозь кожу которых болезненно просвечивала фиолетовая паутинка сосудов. Но я сидел, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, и думал о том, что, если бы сейчас прыгнул с платформы под поезд, после меня не осталось бы ничего, кроме растаявшего в воздухе вскрика случайной женщины, проходившей мимо. Поэтому я не бросился под поезд. Поэтому я просто сидел. Положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*