Константин Хадживатов-Эфрос - Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки
Лариса. Ну, она наверно не любила ни разу.
Валера. Да мне какое дело! Привяжется еще. Пойду учить.
Лариса. Давай я тебе расскажу. Ты вопросы задавай. (Пауза. ) Валер, поехали ко мне. Я тебе все-все расскажу. А?
Валера. Не могу я, я же говорю, не могу. Отец взъерепенится. Мать не поймет.
Лариса. Ты же не мальчик, в конце концов.
Валера . Ты понимаешь хоть что-нибудь? (Поднимается на ступеньку выше. ) Послезавтра встретимся. А лучше в пятницу.
Лариса. Валера, а разве бывают зачеты осенью? Ведь сессия-то…
Валера ( перебивает ). Ты мне не веришь? У нас все бывает. ( Пауза. ) Ну, это такой промежуточный, неофициальный.
Лариса. Ладно. ( Поднимается к нему ближе, берет за руку. ) Иди, занимайся хорошенько. (Тянется к нему, целует. )
Валера. Что ж ты плачешь-то? Я не могу, когда ты плачешь! Ты же взрослый человек. Перестань.
Лариса. Что я могу поделать, Валерочка? Оно само собой как-то плачется. (Пауза.) Я – взрослый человек? Да, я очень взрослый человек! Я даже плачу перед тобой, хотя должна тебя не замечать. Что я могу еще для тебя сделать?
Валера (резко) . Да не надо ничего делать! Отпусти, и все! И все! (Он высвобождается) . Я прошу… Мне надо… Мне надо идти…
Лариса. Мне же хорошо!
Валера. А мне плохо! ( Отталкивает ее, поднимается наверх к фонарю. ) И больше не надо ничего! Не хочу я больше тебя знать-то. Стой на месте. Не поднимайся ты… И забери свои чертовы пирожки. (Вынимает из кармана куртки бумажный сверток и бросает вниз. ) Мне неприятно и гадко с тобой. Пошла ты! (Уходит.)
(Лариса поднимает сверток, тут же садится на ступеньку и плачет, потом вскакивает, поднимается по лестнице к фонарю.)
Лариса (кричит) . Валера, Валера! Вернись!
(Опускает голову и руки и спускается к воде. Садится на приступок, поджимает колени, утыкается в них лицом и замирает на время. Сзади, по левой лесенке, неслышно для Ларисы, спускается мужчина в длинном и широком белом плаще, в резиновых сапогах. Он молча подходит ближе и смотрит на Ларису, задумавшись.)
Мужчина. Я, это, есть хочу!
Лариса ( вздрагивает, быстро встает ). Ой, господи, что вы пугаете-то меня так?!
Мужчина. А ты не плачь. Дай пирожки!
Лариса. Что вам надо? ( Хочет убежать, но мужчина загораживает ей дорогу. )
Мужчина. От себя не убежишь. (Вдруг у него начинают литься слезы, дальше он говорит, плача. ) Я вот три дня не ел, а ты убегаешь, убегаешь! (Вытирает слезы ладонью.) Я не опасный, я только плачу всегда, когда обижают любящих. Я так рыдаю, что не остановиться! Так я возьму? (Берет сверток, разворачивает, ест.) Ух, ты, с капустой! Давным-давно мечтал. Сама пекла?
Лариса ( осторожно) . Отпустите меня.
Мужчина. Я думал, у тебя горе. Как он тебя сейчас тут послал-то, а! Мы товарищи по несчастью. У меня тоже, знаешь, горе. А вообще-то иди, свободна. (Дает Ларисе дорогу.) Иди, мучайся. Жди, когда у него в одном месте засвербит. Или того хуже – совесть проснется, и он прибежит-приползет на коленях виниться. А ты его не простишь, не простишь, и он будет страдать. О-го-го! Так?
Лариса (недоуменно). Я не понимаю: смотреть, так вот подглядывать… да как вы смеете!
Мужчина. А вот смею! (Доедает пирожки. ) Пирожки твои – барахло!
Лариса. Они из пирожковой.
Мужчина. Из какой, не подскажешь?
Лариса. Слушайте, дайте мне уйти!
Мужчина. Иди. Чего стоишь? Я тебя не держу. Ну, вперед и с песней!
Лариса. Какой вы все-таки хам! (Плачет.) Ничего святого!
Мужчина. Откуда, что ты?! Ни грамма.
Лариса. Дайте лучше закурить, а то я не остановлюсь. (Мужчина достает пачку папирос.) Господи, почему же именно папиросы? Как это можно курить?
Мужчина. А я и не курю. Это про запас. Хотя вот сейчас, после мерзких этих недопеченных пирожков, пожалуй, надо сменить во рту обстановку. (Закуривают. ) Интересно, дым во рту. Как-то необычно. (Присаживается на ступеньку лестницы. ) Да ты садись, нечего тут стоять, как столб телеграфный.
Лариса. Не указывайте мне, пожалуйста, что мне делать! Я не ваша подружка!
Мужчина. А чего ж так? Надо хвататься за любую возможность. Пора уже, понимаешь ли! Хватит уже думать о несбывшемся. Твой принц улетел к другой, помоложе. Оно и понятно. Потому что везде должен быть порядок, равновесие, а не сбой в системе. Семнадцать лет разницы – это много.
Лариса (присаживается рядом) . Слушайте, перестаньте за больное задевать.
Мужчина. Клин клином! (Курят. ) Ты вот всю свою жизнь чего-то искала, все выбирала. То поинтеллигентнее, то почестнее, то поумнее, то да се. И чего? Выбрала последнего троечника, который тебе в сыновья годится.
Лариса. Погодите, а откуда?..
Мужчина (смеется ). Тоже мне открытие. С тобой и с виду все ясно. Даже мемуары писать не надо. Могу сказать, что дальше будет.
Лариса. Не надо.
Мужчина. Ничего у тебя не будет, пока ты не поймешь.
Лариса. Мне неинтересно.
Мужчина. Как всегда, интересно только свое мнение! А прогибаешься перед мальчишкой, который как раз и не стоит этого.
Лариса. Я люблю.
Мужчина. Вот новость! Да ты и понятия не имеешь, что такое любовь. Да и все вы здесь вокруг и везде не знаете и не узнаете.
Лариса. Вы сумасшедший?
Мужчина. Банально, милая, делать выводы, не пройдя со мной и двух шагов.
Лариса (рассматривая его ). А вы плащ не испачкаете? А то ведь здесь грязно.
Мужчина (угрюмо ). Всегда нужно знать только две вещи: чего я хочу и чего не хочу. И делать только то, что хочу. Потому что если не хочу, то это против желания. А значит, против себя. А мой плащ постирается. И мне сейчас не до него.
Лариса. Вам нехорошо?
Мужчина. Да, будет тут хорошо, когда все одно и то же кругом. Поплавать, что ли? (Снимает плащ и остается в одной майке поверх брюк.)
Лариса (вскрикивает) . Вы что, сдурели?! Как вас там? ( Хватает его за руку.) Что случилось-то? Только не бросайтесь, пожалуйста, в воду, умоляю!
Мужчина. Я собирался поплавать. Мне так хочется.
Лариса. Хорошо, черт с вами, только я тогда уйду.
Мужчина. Замечательно. Прошу. (Указывает ей наверх.) У меня нет времени с тобой прохлаждаться, Ларисочка.
Лариса (после паузы ). Вы что же, застали не только конец нашего разговора с Валерой? Вы что, все это время подслушивали?
Мужчина. Я? Да Боже упаси! Ну, то есть, наверное. Хотя я не помню. Это ты по поводу того, что я знаю, как тебя зовут? Значит, слышал, слышал. (Надевает плащ. ) А может, и не слышал. Я ведь и угадать мог.
Лариса. А все-таки, вас-то как зовут?
Мужчина. Меня? (Пауза.) Угадай!
Лариса. Откуда же мне знать?
Мужчина . Я же смог. Попробуй.
Лариса. Миша.
Мужчина. Вот так! А почему именно Миша?
Лариса. Просто на язык попало.
Мужчина. Хорошо, Миша так Миша. Я согласен.
Лариса. Не угадала?
Мужчина. Угадала, угадала. Не нервничай. Какая разница, как кого зовут. Человек и человек, и больше-то никто. А Миша или Валера – подумаешь, красота! Я Миша, ты Лариса, познакомились. Ну что, купаться будешь со мной?
Лариса. Я до такого… (Задумывается.)
Мужчина. А зря. Охлаждает пораненные и горящие чувства.
Лариса. Вас бросили!
Мужчина (угрюмо) . Бросили тебя. А ты все надеешься. Выкинь надежду. Начни сначала. Скажи себе: «Я желаю поменять жизнь»!
Лариса. Что вы понимаете в женщинах?! Как можно из сердца любимого-то выкинуть?
Мужчина. Да обман это! ( Пауза. ) А, впрочем, твое дело! ( Быстро встает. ) Спасибо за беседу! ( Взбегает по лестнице наверх, говорит оттуда. ) Там у себя, среди вялых, безликих коллег, там, где ты все еще продолжаешь долбать хрестоматийные проблемы, которые мы и так знаем… Там у тебя, среди научных статей есть то, что тебя держит, но нет того, что тебе нужно. Литература и искусство – вещи неосязаемые, а жизнь бьет вот такими юными мальчиками.
Лариса. Вы что, меня знаете? Вы следите за мной?
Мужчина (не слыша ее) . Это был удар об стену. Шишка выросла и надо приложить что-нибудь холодненькое!
