Константин Хадживатов-Эфрос - Высота взаимопонимания, или Любят круглые сутки
Ольга. Ты всегда в восторге. А что-нибудь поконкретнее.
Неля. Мне все нравится. Потому что так, как ты переживаешь эти минуты напряжения, как точно передаешь все эти страсти – так никто не может. Ты словно рождаешься заново, словно расцветаешь. А как на тебя все смотрят! Как любуются тобой!
Ольга. У тебя мама дома?
Неля. Оленька, какая мама? Вспомни, какая у меня мама?
Ольга. А что у тебя с мамой, господи?
Неля. Оленька, ты меня удивляешь. Ты меня обижаешь. Как можно совсем ничего не помнить? (Пауза.) Я тебе подсказывать не буду, не буду. Вспоминай сама, иначе это просто хамство.
(Пауза.)
Ольга. А что, что-то случилось с твоей мамой?
(Пауза. Неля подходит к окну, на лице написано недоумение.)
Хорошо, мама у тебя в больнице?
Неля. Вторая попытка.
Ольга. Уехала в командировку?
Неля. Третья попытка.
Ольга. Я не знаю! Не знаю! Говори сама! У меня с памятью все в порядке! Я единственно не помню вчерашней ночи. (Пауза.) Так ты на вопрос ответь: где твоя мама?
Неля. Где всегда! И пора это запомнить! Она на дежурстве!
(Ольга вскакивает и носится за Нелей, пытаясь ударить ее халатом.)
Ольга (остановившись) . Знаешь, что! Знаешь, что! Я же по-настоящему испугалась. Я же подумала, у меня с мозгами что-то на самом деле. И ты так можешь шутить? Дура! Дура! Дура! (Пауза. Ольга садится за стол.) Меня кормить будут?
Неля. Ах, я дура? Тогда пусть тебя умные кормят.
Ольга. Ты чего, обиделась? Сама же меня обидела, а теперь еще и губы надувает! Нормально? Я есть хочу или хотя бы воды попить.
Неля. Я дура?
Ольга. Чуточку.
Неля. Ну и вот!
(Пауза.)
Ольга. Хорошо, ты не дура. (Пауза.) Неля, прости! Прости! Ты не дура. (Пауза.) Ладно, можешь про меня гадость сказать.
Неля. Ты сумасшедшая.
Ольга . Вот, теперь квиты.
Неля. Но это правда. Это не гадость.
Ольга. Хорошо, я сумасшедшая, и давно?
Неля. Пять лет.
Ольга. А ты?
Неля. Я вместе с тобой. У меня видения начались. Я ночью в самолете летаю. Как вот раньше. Разношу напитки. А самолет все время падает, и я не успеваю спастись. Я все время погибаю. Потом хожу себе, хожу по песку… он теплый, а рядом море розовое. И наш самолет плавает. И все там, и я там. Ты меня понимаешь?
Ольга. Грустно. (Пауза.) Ты считаешь, я хорошая актриса?
Неля. Честно? Замечательная.
Ольга. Зачем ты врешь! Никчемная я, пустая, я только орать могу, выжимать из себя, из себя. Хотя, вот поклоннички бегают. Бегают?
Неля. Бегают.
Ольга. Я все-таки здорово вчера сыграла? Что-то ты ничего мне не говоришь об этом. Мне твое мнение важно, подруга.
Неля (устало) . Лучше некуда. Только ты так умеешь.
Ольга. Как-то ты нехотя свое впечатление высказываешь. Как будто я тебя заставляю.
Неля. Мне лично очень понравилось. Я бы еще несколько раз посмотрела. Это то, что сейчас нужно.
Ольга. Как-то ты странно говоришь! Видела ли ты спектакль, голубушка? Ну-ка, признавайся.
Неля. Само собой. Как ты могла так подумать? Я, да и не видела!
Ольга. А может быть, ты в вестибюле прохаживалась или бутерброды поедала! А ну, признайся! Сидела ли ты в зале?
Неля. Оля, как ты можешь! Это для меня святое. Я даже плакала.
Ольга. Правду говори! Тебе было отвратительно! Ты не то что удовольствия не получила, ты эту пьесу терпеть не можешь, ни меня, ни всех остальных. Ты ненавидела тех, кто сидит рядом, всех нас готова была задушить навсегда.
Неля. Неправда! Я вас всех очень люблю! (Пауза.) Ты будешь завтракать?
Ольга. Из твоих рук?!
Неля. Это жестоко. Я все для тебя, всегда все и только для тебя. Я работу бросила. Это мне самолеты снятся. Это я мучаюсь, чтобы тебе облегчить жизнь. Чтобы быть рядом с тобой. Чтоб ты жила и радовалась… (Пауза.) Зачем ты, Оленька? Почему ты так?
(Пауза.)
Ольга. Неля, это глупости. Мы же, как родные. Мы же друг для друга – самые добрые. Скажи мне: как я вчера играла? Плохо? Скажи мне: ты смотрела или нет? Любишь ли ты меня как актрису? Где мне еще помощи искать от своего бессилия? От того яда, что таится во мне. Ты ведь не знаешь, какой он. Он там плавится, он меня колет вот тут, внутри, в груди, в желчном пузыре. А я молчу и только вздрагиваю всякий раз, когда больно. Или тебе кажется, что мне не больно? Что мне весело, всегда непременно весело? Ты надеешься на мою невнимательность? А я все замечаю. Вот эти косые взгляды, например. Я бездарна, как пробка, как носок заштопанный, как первокурсница.
(Пауза.)
Неля. О, господи, лучше бы я разбилась где-нибудь! Зачем я, дура, летать перестала?
Ольга. Не говори так! Это безобразие. Так нечестно! Ты портишь мне настроение. Пусть я сейчас говорю какие-то вещи тебе непонятные, неприятные. Может быть, плоские, дурные, но это мои мысли, в конце концов, накопились они у меня. Я пойму, если ты мне скажешь, наконец, что актриса я дерьмовая, что все, что я пытаюсь донести до зрителя – пустобрехство, кощунство и пародия на правду, на ложь, на страсть. Бесчувствие – вот что во мне. Я права?
Неля. Оленька, ты не хочешь кое-чего принять. Тебе успокоиться надо.
Ольга. Опять алкоголь! К черту! После вчерашнего – ни за что! Меня воротит от коньяка. Сколько я вчера приняла?
Неля. Да много, конечно.
Ольга. Вот, а ты опять мне предлагаешь. (Пауза.) Это все твоя благотворительность. Заставлять измученную душу пить. Я тебя раскусила. От зависти ты хочешь, чтобы я под забором валялась, как свинья. Только этого ты хочешь! Об этом только и мечтаешь. Выпей, Оленька, залейся и сдохни. (Плачет.) Талант мой хочешь изрешетить!
(Пауза.)
Неля. Я устала, я так больше не могу. (Выходит из комнаты, возвращается с подносом.) Ешь, актриса чертова!
Ольга. Вот! Вот! Правденка! Выскочило, наконец! Теперь ты говоришь правду. ( Пауза. ) Где твоя мама? Только она меня любит. Скорее позови ее! Мне нужна ее нежность, а не твое недружелюбие.
Неля. Мама скоро придет. Только она и может с тобой справиться.
Ольга. Неужели никто-никто не приходил? Неужели я так и не нужна никому?! Ну, ведь звонил кто-нибудь, звонил, передавал добрые слова. Я хочу слышать много добрых слов. От нее не дождешься. (Пауза. Ольга пьет кофе. ) Ты дай кому-нибудь этот номер телефона. (Пауза.) Или лучше не давай, а то проходу не будет.
Неля. Знаешь, когда ты поступила в этот дурацкий театральный институт, мы так за тебя радовались! Чуть с ума не посходили.
Ольга. И мама твоя?
Неля. И мама тоже. Это же так здорово было! Ты – и вдруг будешь актрисой.
Ольга. И что?
Неля. Ничего, просто так говорю. Просто так. Поговорить-то мне не с кем.
Ольга. А я что, пустое место? Поговори со мной. Я могу, я согласна. Только ты говори правду. Не ври.
Неля. Оля, а ты нормальный человек? Я понимаю, извини, я тебе этот вопрос очень часто задаю, просто он меня тревожит.
Ольга. Я-то нормальный человек. А почему это тебя тревожит? Ты что, считаешь, что если я – великолепная героиня, потрясающая умы – значит, я ненормальная? У меня четкая логика, я – лучше всех! И я супернормальная. Я – творческий организм, не студентка уже. Я – профессор, понимаешь? И твое недовольство мной – это, по меньшей мере, мерзость! Я люблю сцену, сцена любит меня. Что еще надо? Я здоровая духовно. У моей души вывертов нет. Тебе бы стоило на себя посмотреть. Мне кажется иногда, что с тобой творятся странные вещи, у тебя на лбу написано, что с тобой не так. Ты, во-первых, любишь подсматривать за мной. Если ты сидишь в зале – ты подсматриваешь. Причем нагло, во все глаза. Это нормально? Я-то гений, это понятно. А ты? Ты, наверное, ведешь дневник, записываешь то, что подсмотришь.
(Пауза.)
Неля. Ты очень здорово играла, Оленька. Как всегда, здорово.
Ольга. Не подлизывайся. Знаю я твои чувства. Кстати, вот это все невкусно мне. Не чувствую я от переживаний вкуса пищи.
Неля. Ну, прости, не угодила.
Ольга. А ты знаешь, это не важно. Это пустяк по сравнению с твоей жестокостью ко мне. Где это только моя одежда, чтоб уйти?
Неля. Тебе нельзя уйти.
Ольга. Как это нельзя? А вот и можно – я в халате пойду.
Неля. Не вставай. Сиди на месте. Не вздумай делать лишних движений.
Ольга. Да тебе со мной не справиться. (Пауза. Ольга встает.) Дай мне куртку или рубашку, я пойду. Уйду от тебя. Так куда лучше будет.
