Ника Соболева - Право на одиночество
Максим чуть сжал мои пальцы. В его глазах я увидела искреннее сожаление о тех временах.
– Ты права, родная. Я понимаю, что все мои оправдания глупы, но все же… Когда перед тобой растет точная внешняя копия жены, поневоле начинаешь думать, что и характером Лика пойдет в Лену.
– Она совершенно не похожа на Лену.
– Теперь я это понимаю. Но когда в двенадцать лет Лика начала грубить и капризничать, я решил, что природа берет свое… И переключился на Лисенка. Ей было семь, она только-только пошла в школу. Что и говорить, общаться с ней было куда приятнее, чем с Ликой.
Максим замолчал. Я понимала, что в этой ситуации говорить больше нечего – что было, то было, не исправить и не изменить… Главное, что он действительно понимает, в чем была его ошибка.
Я отогнула ворот платья и показала Максиму медальон. Его глаза вспыхнули удивлением.
– Она отдала его тебе?!
– Как видишь.
– Надо же…
– Я сама не ожидала. Лика сказала, что никто не относился к ней так, как я.
– Так оно и есть, – тихо сказал Максим, горько усмехнувшись. А потом, поддавшись внезапному порыву, крепко обнял меня. Я прижалась щекой к его груди, чувствуя, как бьется сердце под тонкой рубашкой.
– Ты необыкновенная, – прошептал Громов. Я улыбнулась и вздохнула, наслаждаясь терпким запахом его тела.
– Лика прекрасно рисует. Кстати, ты знал, что последний месяц она рисует только меня?
– Что? Нет… не знал. С ума сойти можно…
– Зачем? – я рассмеялась. Максим приподнял мой подбородок, наклонился и прошептал, легко касаясь своими губами моих:
– Не зачем, а от чего, дурочка. От тебя с ума сойти можно. От твоего присутствия, от запаха твоих волос и тела…
– Погоди сходить с ума, – улыбнулась я, чмокнув его в нос. – Я еще твой подарок не открыла.
– Тогда открывай скорее!
Зашуршала обертка. Под ней оказалась небольшая красная коробочка. Сняв крышку, я с изумлением уставилась на тонкий серебряный браслет с маленькими синими камнями.
– На этот раз я решил обойтись без книг, – прошептал Максим мне на ухо. – Тебе нравится?
– Очень.
Я сказала правду. Несмотря на то, что раньше мне не хотелось получать от Громова дорогих подарков, это оказалось очень приятно… неожиданно.
– Вот теперь можно сходить с ума, – сказала я, поворачиваясь к Максиму лицом. И в следующую секунду нам стало не до разговоров.
А за окном кружился снег. По-новогоднему волшебный снег. Он тихо шелестел за окном, ложился на подоконник, залетал в открытую форточку и тут же таял.
Я давно уже перестала быть снежной королевой. Но поняла это только в ту новогоднюю ночь, когда под поцелуями Максима во мне растаяла самая последняя льдинка.
Следующие несколько дней прошли в тепле и спокойствии. Мы гуляли, катались с горки в парке, смотрели разные фильмы. Девочки так объедались конфетами, что я всерьез стала опасаться, не слипнется ли у них чего-нибудь. Но обошлось.
Лика подарила-таки мне один из своих рисунков. Выбрать она мне не дала, просто первого января вручила мне листок бумаги, сказав, что именно этот портрет должен быть у меня, и все тут. А если мне еще что-нибудь нравится, то она мне тоже это подарит.
На портрете были изображены мы с Максимом. Он стоял боком и улыбался, глядя на меня. А я смотрела на него, чуть запрокинув голову, и на моих губах расцветала чудесная улыбка, а глаза светились, почти как у мамы. Не знаю, как Лике удалось создать настолько «живой» портрет… Очень талантливая девочка все-таки.
Пятого января возвращалась Лена. С самого утра девочки и Максим уехали в аэропорт, встречать ее, а я, обрадовавшись, решила повидать Мира. Тем более что он сам звонил уже дважды и предлагал встретиться, но каждый раз я отказывалась, чтобы не расстраивать Лику, Лисенка и Максима. А тут такая прекрасная возможность – пока они там повидают Лену, пока Громов отвезет Лисенка в гости к подружке, а Лику – в художественный кружок (на пятое января почему-то назначили первое занятие в этом году), потом пока он до дома доберется… Мы с Миром как раз успеем наговориться.
Чтобы не терять время на дорогу, мы встретились в кафе неподалеку от моего нынешнего дома. Рашидов, в джинсах и черной рубашке, немного напоминал мне Стива Джобса.
– Привет, – я тут же кинулась к Миру и крепко обняла его. – С Новым годом!
– Здравствуй-здравствуй, – он радостно улыбнулся и чмокнул меня в макушку. – И тебя с прошедшим. Рассказывай, как дела. Как отметили?
Минут пятнадцать я рассказывала про новогоднюю ночь. Мир удивленно приподнял брови, когда услышал про подарок Лики.
– Впрочем, чему я удивляюсь. Ты любого способна покорить, девочка моя, – тут же рассмеялся он.
– Ладно тебе, – я смутилась. – Я ведь не ставлю себе такой цели…
– Вот именно поэтому. Если бы ты ставила себе такую цель, это было бы неестественно. А так девочка почувствовала, что ты искренна с ней на самом деле, и прониклась. И я ее прекрасно понимаю. Будь у меня такая мамаша, я бы уже давно из дома ушел. Не повезло Максиму с женой.
– Да уж, – я вздохнула.
– Зато ему повезло с тобой, – Мир ободряюще улыбнулся и пожал мою руку.
– Ну а ты как встретил Новый год?
– О, замечательно. Со своим младшим сыном и его семьей. Жена Артура, Лида, нравится мне гораздо больше, чем жена Сергея, она как-то мягче и спокойней. Так что я наелся от пуза, вдоволь наигрался с внуком и лег спать в три часа ночи.
Внуков у Мира трое. И он уже несколько раз жаловался мне, что давно мечтает о внучке – все-таки у самого два сына, и у тех тоже сыновья… «Настоящая футбольная команда», – качал головой Рашидов, рассказывая мне о них.
Мы обменялись подарками, и я еще минут пять восторгалась большой коробкой со швейцарским шоколадом и огромной пачкой китайского чая, на котором не было ни слова по-русски.
– Это черный чай с медом, – пояснил Мир. – Попросил друга привезти из командировки. Настоящий китайский чай – это что-то потрясающее.
Нам как раз принесли кофе и пирожные, когда, случайно посмотрев на входную дверь, я увидела Громова.
Максим входил в кафе, мрачный, как предгрозовая туча. И что-то мне подсказывало, что здесь он не просто так… Да и вообще, как он может быть здесь?! По моим подсчетам, у нас с Миром еще около двух с половиной часов…
Увидев мое изменившееся лицо, Рашидов обернулся. И окаменел, заметив Максима. Последний подошел к нашему столику и просто встал рядом, сложив руки на груди. Его серо-желтые глаза сейчас казались мне просто серыми, а губы превратились в тонкую ниточку.
Громов злился. И я прекрасно понимала, на что…
– Как ты здесь оказался? – ляпнула я, решив прервать молчание. Право слово, лучше бы я ничего не говорила… Потому что после этого моего вопроса Максим, помрачнев еще больше, прошипел:
– Я? Как я здесь оказался? А ты, Наташа? Как ты здесь оказалась в компании этого человека?
– Максим… – только и успела сказать я, как вмешался Рашидов:
– Прошу вас, Максим, не нужно нервничать. Поверьте, у вас нет причин для ревности.
Но Громов не слышал его. Он сверлил взглядом мое виноватое лицо.
– Ты врала мне! – наконец бросил он и, развернувшись, вышел из кафе.
Я чуть не плакала. Мир сочувственно посмотрел на меня и, взяв за руку, тихо сказал:
– Иди. Вам нужно поговорить. Прямо сейчас. Не жди, потому что чем дольше он будет об этом думать, тем больше придумает сам себе всяких глупостей.
– Спасибо, – я благодарно пожала его пальцы и вымученно улыбнулась. – Извини, что так получилось. Я так хотела увидеться с тобой.
– Ничего страшного, – Мир поднялся сам и помог мне встать, а потом поцеловал в щеку и погладил по волосам. – Мы увиделись. Позже, когда вы с Максимом разберетесь с этой ситуацией, мы с тобой еще встретимся.
– Мир, – я уткнулась лицом в его рубашку, – я не знаю, что ему сказать…
– Девочка моя, – он взял мое лицо в ладони и посмотрел в глаза, – просто слушай свое сердце.
Максим был дома, когда я пришла. Один, без девочек. Сидел на кухне и гипнотизировал взглядом окружающую обстановку.
Я села рядом и взяла его за руку. Он тут же дернулся и отобрал свою руку.
– Максим, пожалуйста, – я вздохнула, – выслушай.
– Наташа, – в его голосе была горечь, – я ведь просил не обманывать меня.
– Я и не обманывала.
– А это как называется?
– Это называется дружба. Максим, у нас с Миром…
– Как ты его называешь?! – воскликнул Громов и посмотрел на меня с изумлением.
– Миром. Рашидова зовут Эльмир. Но это неважно…
– Еще как важно!
– Максим! У нас с ним ничего нет! Мы просто друзья!
Он смотрел на меня, прищурившись.
– И давно вы друзья?
Я вздохнула.
– С октября.
Громов хмыкнул.
– Неужели ты думаешь, я поверю, что вы с ним, как ты говоришь, просто подружились? Ты очень красивая девушка, и то, как Рашидов на тебя смотрел… Я ведь видел еще на корпоративе в честь дня рождения издательства. Наташа, я ни за что не поверю, что у вас с ним ничего не было.
