Александр Самойленко - Долгий путь домой
– Чё сопишь? Ты живой там?
– Да нормально всё, – театрально спокойно, будто он спал, а Михалыч разбудил его, ответил Грим. – Стреляли…
– Ты мне дурочку не гони, тут шухер такой, а у него «нормально всё»! Слушай сюда! С утра пораньше уходи в город, вечером позвони мне насчет обстановки. Завтра тут такая кутерьма будет, если тебя обнаружат – заметут, как пить дать. Понял?
– Усё понял, шеф, – дурашливо сказал Грим, реально поняв главное: отныне и надолго его доселе безопасное, защищенное прибежище будет самым опасным местом. И еще понял: прижучат вместе с чемоданом, кто бы ни обнаружил его – убьют с удовольствием. Чемодан нужен всем. А он, кто бы ни был, всем теперь не нужен.
Вечер в хвойном бору… Промеж желтоватых, светящихся потёками смолы, сосновых стволов, под высокими кронами холёный газон, на нем накрыта шикарная «поляна» – белые столы, стулья, на столах бутылки, закуски, фрукты… Поодаль дымятся мангалы, голубой дым плывет вверх, к сосновым кронам, ветерок разносит вокруг то запах свежей хвои, то тончайший аромат шашлыков. Публика – кто сидит за столом, прикладывается к бокалам, кто важно перемещается внутри этого роскошного застолья – дорого одетая, степенная, респектабельная. На заднем плане интерьера – особняк а ля «замок»…
Жена губернатора дает прием по случаю своего дня рождения. Событие весьма серьезное, присутствуют супружеские пары всей местной элиты – первые руководители госучреждений, некоторые депутаты, бизнесмены, актеры… Среди них в белом смокинге Матвей Алексеевич Лядов, он прикладывается губами к руке губернаторши, дарит ей нечто в широком длинном кожаном футляре. Она приоткрывает эту тару – внутри бриллиантовое колье. На лиде именинницы вспыхивает восторг, она берет Лядова под руку и ведет его к супругу-губернатору – ритуально поздороваться.
Все в банкетных туалетах, в служебных мундирах только двое, генерал милиции, начальник облУВД Зарембо и генерал юстиции прокурор области Кожевников. Они только что из своих кабинетов, переодеться не было времени. Но наличие в почтенной публике двух генералов придает бомонду шик, сразу видно, что тут собрались не просто «вованы» при деньгах, а руководящий и направляющий истеблишмент. Генералы сидят за столом, вместе с ними губернатор. Они только что хлопнули «для заделья» по вместительной рюмке водки, закусывают по-простому хрусткими огурчиками. Губернатор что-то рассказывает, зыркнув по сторонам, делает перед собой округлый жест растопыренными пальцами и сразу видно, что речь идет о больших грудях… Генералы сидят, подавшись вперед в рассказчику, уши топориком. И внезапно все трое начинают ржать, как кони, на всю благородную округу. Публика реагирует на сей моветон благосклонно – неважно как смеются, важно – кто смеётся!
Губернатор наливает по следующей, приглашает быстренько опрокинуть, у него готов очередной анекдот. На этом, самом интересном, месте у генерала Заребмо звонит сотка. Губернатор даёт отмашку: выключи его на хрен, деваться от них некуда! Генерал смотрит на экран сотки, разводит руками, мол, что поделаешь, наша служба и опасна и трудна, и отходит в сторону. Ему докладывают. Он цепко слушает, спрашивает, бросает рубленые фразы-распоряжения: «Где? На кладбище?! Совсем оборзели!.. Трупы есть? Нет? Семнадцать гильз и ни одного трупа?! Это может быть, да, может с собой увезли… Ищите, стреляют, чтобы убить! Осмотри там все под микроскопом, пусть криминалисты кровь ищут. Кино с камеры вертолета не забудь. Гильзы по базам пробейте… Завтра в десять ко мне. Ночью надо работать, ночью, любовь и убийство понятия круглосуточные, понял? Повторяю, в десять у меня!»
Дожидаясь, когда Зарембо вернется к столу, губернатор скучающе обозрел празднество и обнаружил скромно стоящих в ожидании, когда их заметят, жену и рядом с ней Лядова, которого она держала под руку. Увидев это, губернатор психанул, подошел, буркнул жене:
– Он чо, сам стоять не может? Чо ты в него на людях вцепилась?
Свое любимое «чо» он произносил резко, звонко, как цокает фазан. Губернаторша отшатнулась от Лядова. Губернатор заметил в ее руке кожаный футляр, который именинница пыталась спрятать в складках платья… Лядов бодро зачастил:
– Здравствуйте, Андрей Ильич, рад вас видеть в добром здравии! Благодарю за приглашение…
– Это не я, это она тебя пригласила, – губернатора забавляло, как шестерил Лядов. – Как дела? Всё богатеешь?
– Не хлебом единым живу, Андрей Ильич. Я тут общественную организацию зарегистрировал, так сказать, неправительственное объединение. Губернское дворянское собрание…
На лице губернатора отразилось крайнее изумление. Он даже растерялся.
– Ни хрена себе! Это чо такое?!
Лядов приступил к главному…
– Просматривается экономическая составляющая, перспектива иностранных инвестиций в ваш регион…
– Охренеть! – губернатор с живым любопытством уставился на Лядова. – Иностранные инвестиции, говоришь?!
– Хотел бы доложить подробнее, – попросился на личный прием Лядов, довольный произведенным эффектом. – Есть интересная информация…
– «Экономическая составляющая», «иностранные инвестиции»… – продекламировал, но уже без ехидства, губернатор. Изумление на его лице сменилось задумчивостью. – Ну ты даешь! Инвестиции – это хорошо… – Андрей Ильич пытливо разглядывал Лядова. – Но иностранные инвестиции штука… тонкая. Ладно, давай вместе подумаем.
Лядов стоял как солдат перед генералом. Спросил:
– Когда прибыть?
– А вот завтра часа в три и прибудь. Пойдем-ка со мной!
Губернатор подвел Лядова к столу, сел. Взял с подносика чистую стопку, налил Лядову. Четвертого стула за столом не было, Лядов стоя в полупоклоне, принял стопку из рук губернатора. Прокурор оценивающе наблюдал за происходящим. Сцена привлекла внимание и Зарембо, продолжая разговор по сотке, генерал скосил глаза в их сторону.
Губернатор налил всем, провозгласил пышный тост:
– Вот, товарищи, перед нами живой пример патриотической инициативы соотечественника. Пьем за иностранные инвестиции в экономику нашей области!
Лядов был растроган, залпом опрокинул рюмку. В благодарном смятении чувств он не обратил внимания, что им брезгуют – выпил он в одиночестве. Губернатор только поднял свою рюмку и, полную, поставил обратно на стол. Прокурор к своей рюмке даже не прикоснулся.
– Жду завтра к трем, – закончил приём Лядова губернатор. Лядов быстро, деловито устремился к выходу из губернаторской усадьбы, он был окрылен и полон решимости хорошенько подготовиться к завтрашней аудиенции. «Собутыльники» дружно проводили его взглядом. К столу вернулся Зарембо. Сел, машинально опрокинул стопку водки – выпил, будто воду, закусывать не стал. Генерал был крайне озабочен.
– Ну, чо там у тебя? – спросил губернатор. – Любимый город может спать спокойно?
– Город-то может. Покойникам не спится. Массовая стрельба на кладбище…
– Во блин! – губернатор даже присвистнул. – Это ж надо, до какого святотатства дожили!
– А что, удобно, – задумчиво произнес прокурор. – Шлёпнул – закопал, шлёпнул – закопал. Не отходя от кассы…
В эту ночь вместе с Гримом не сомкнули глаз еще несколько человек, в том числе бизнесмен-миллионер, владелец трех супермаркетов, сети СТО, обменников, учредитель банка, депутат местного заксобрания Матвей Алексеевич Лядов. В начале двенадцатого ему позвонил Клычов – директор частного охранного предприятия, у которого по договору с Лядовым находились в так называемом доверительном управлении все СБ – службы безопасности Лядова. Охранялся бизнес Лядова по хитромудрой схеме, изобретенной Клычовым. На каждом субъекте Матвея Алексеевича, в супермаркетах, в банке, в прочем бизнесе были свои СБ, деятельность которых координировал и контролировал Клычов. Чтобы не светить его рядом с собой, Лядов держал Клычова дистанцированно, поодаль от себя, в маленьком офисе на другом конце города. Телефонная связь была у них персональная и короткая, их номера знали только два человека, Лядов и Клычов. Оба имели всегда при себе специальные трубки, предназначенные только друг для друга. Фактически Клычов был в городе смотрящим Лядова. Именно эта трубка зазвонила у Лядова в начале двенадцатого. Он знал, что Клычов звонить просто так не станет и потому взял трубку сразу. Лядов полагал услышать короткий доклад о благополучном перемещении общака, Клычов, однако, повел себя странно. Он попросил о немедленной встрече. Лядов слегка раздражился.
– Пожар, что ли?!
– Похоже, уже сгорело, – непочтительно буркнул Клычов. – Тема плохая…
Лядову стало нехорошо, слово «сгорело» он понял буквально.
– Ладно, подъезжай.
– Я уже здесь, – как-то отрывисто, зло буркнул Клычов. – У двери стою.
Лядов спустился на первый этаж, где у него располагался кабинет для редких приемов на дому, открыл дверь. Клычов стоял в дверном проеме, привалившись плечом к косяку, вид у него был какой-то потерянный. Лядов испугался, таким растрепанным он своего смотрящего никогда не видел. В кабинете Клычов без спросу, молча налил себе фужер водки, вылил её в горло, глотая жадно, нервно, запил минводой прямо из бутылки, обессилено упал в кресло. Лядов наблюдал за ним, шалея от инстинктивного страха, и, наконец, панически заорал.
