Лара Продан - Тонкая нить судьбы
Дарья стояла у широкого окна и наблюдала за самолетом, который разворачивался, чтобы выехать на взлетную полосу. Снега на улице почти не было. Он чернел вдали, подчищенный снегоочистительными машинами. Небо было серым от облаков, готовых разродиться то ли снегом, то ли дождем. Метеослужба накануне пообещала мокрый снег. Дарье было тоскливо и радостно одновременно.
– Дарья, что с тобой? Тебе плохо? – услышала она заботливый голос Владимира.
– Нет. Все нормально… Столько нового узнала за эти дни… Переваривать долго буду – тихо ответила девушка.
– Дарья, скажи, зачем ты попросила приехать Майкла? – дрожащим голосом спросил юноша.
Девушка посмотрела своими ясными глазами в потемневшие глаза Владимира и медленно ответила:
– Он – мой друг. Сколько себя помню, он всегда был рядом со мной. Майкл – свидетель всех моих радостей и печалей. Сейчас, когда я узнала о себе столько новостей, мне хочется, очень хочется поделиться ими с Майклом. А ты, что, обижаешься на меня?
Владимир почувствовал, как та ниточка, что связывала его с Дарьей, начинает надрываться. Он испугался. Инстинктивно схватил Дарью за руку и стал быстро шептать:
– А я? Я разве тебе не дорог? Разве я не являюсь твоим другом? Разве тебе кроме меня еще кто-то нужен? Я… Я…
Он освободил дарьину руку и отвернулся. Дарья взяла его за локоть, стараясь развернуть к себе.
– Владимир, зачем ты так говоришь? Ты сам знаешь, как я к тебе отношусь. Когда я о тебе думаю, то со дна моей души поднимается такая теплота, такая нежность. Ты мне дорог, ты для меня как родной. Я ценю тебя и люблю тебя. Я люблю тебя как родного, близкого мне человека. Не надо плохо думать о Майкле. Он ведь твой друг, правда?
Владимир посмотрел в глаза девушки. В них он увидел теплоту, нежность, сопереживание, но не увидел любви, любви женщины к мужчине. Владимир не понимал Дарью. От этого ему было неуютно.
– Самолет приземлился. Только что объявили. Пойдем встречать, Дарья – глухо сказал юноша, и двое отошли от окна в направлении кафе, где сидели Джейн и Надя.
Первой увидела прилетающих Дарья. Она замахала руками и крикнула:
– Майкл, мы здесь. Эта фраза резанула по сердцу Владимира.
– Не дядю Эндрю, а Майкла позвала – с некоторой злостью подумал он.
Тем не менее, Владимир рад был видеть своего американского друга.
«Майкл тут не причем. Не он выбирает, выбирает Дарья» – грустно решил Владимир и посмотрел на Дарью, которая вся светилась от радости.
Майкл побежал навстречу друзьям, остановился перед Дарьей, взял ее руки в свои, посмотрел в ее улыбающиеся глаза и нежно обнял.
– Привет, сестренка.
Потом он подошел к Владимиру, протянул ему свою руку:
– Здорово, Владимир. Я успел по тебе соскучиться, друг.
Владимир от души пожал руку Майклу и почувствовал, что ему тоже все это время не хватало его присутствия. За картиной встречи друзей наблюдала Надежда, которая обладая профессиональной наблюдательностью журналиста, поняла, что взаимоотношения между двумя юношами и одной девушкой слегка запутаны, и причина этой путаницы Дарья.
Джейн обрадовалась отцу. Между ней и Эндрю всегда были хорошие отношения.
– Папа, ты столько сегодня узнаешь о семье Ухтомских, о твоей семье! Ты рад? Скажи, ты доволен? – взволнованно спрашивала отца Джейн.
Эндрю был не просто рад, не просто доволен. Он был счастлив.
– Папа, Майкл, знакомьтесь. Это – Надежда, наша новая подруга. Она очень помогла нам. Да что там, если бы не она, мы бы вряд ли все узнали. – Джейн обняла за плечи Надю, представляя ее прилетевшим.
Надя зарделась. Ей были приятны слова Джейн.
– Спасибо, подруга. Но, не я одна занималась расследованием. Алена, Володина сестра, Володя, Александра Петровна, мама Владимира. Да все мы этим занимались… – Надежда разгорячилась, она села на свой конек журналиста. Потом спохватилась, извинилась за многословие.
– Вы же устали. Вам отдохнуть надо. Поехали – сконфуженно закончила девушка.
Вечером Александра Петровна опять ожидала своих гостей. Ей предстояло закончить сегодня рассказ об Анне. Она волновалась, с нетерпением ждала этой встречи и побаивалась её. Ждала, потому что, наконец-то, она освободится от тайны, которую добровольно и незаконно взяла на себя. Она, эта тайна, всегда угнетала ее, особенно в последний год, когда здоровье резко пошатнулось. Александра попросила Любашу приготовить ужин на десять человек. Именно столько людей она ожидала сегодня в гости. Как всегда, ровно в семь часов приехала Алена с Надеждой. Пятью минутами позже пришли все остальные. Владимир познакомил Эндрю и Майкла с мамой.
– Владимир очень на вас похож – заметил Эндрю.
Александра с любовью посмотрела на сына и ничего не сказала. Она пригласила гостей к столу, который был накрыт к ужину. Любаша постаралась. По просьбе Александры она приготовила исконно русские блюда. На столе, накрытом красивой вышитой льняной скатертью, стоял холодец, рыбный расстегай, кулебяка с капустой и маковый пирог к чаю.
– Боже мой! Я впервые пробую эти блюда – воскликнула Мелинда.
– Вкуснотища! – удовлетворительно закончила она.
– Да, моя дорогая, это русская кухня. Александра, спасибо вам за ваше внимание и гостеприимство. – благодарно произнес Алекс.
После ужина расселись, как и в предыдущие два дня, около дивана, на котором возлежала Александра. Александра обвела своих гостей внимательным взглядом, вздохнула глубоко и стала продолжать свой рассказ, начатый ранее.
Когда, по мои подсчетам, Анна должна была родить, я поехала к ней по адресу, что она оставила. Но дома ее не застала. Соседка сказала, что ее увезла скорая ночью. В то время я работала в доме малютки на улице Лаврова врачом. Мне не составило труда узнать у диспетчеров скорой, куда доставили Анну. Это был роддом номер 5. Когда я туда приехала, было уже поздно. У Ани родился сын, слабенький, но живой. А сама она умерла родами, почки отказали. Я знала, что кроме меня у Ани никого не было. Поэтому я договорилась с главным врачом роддома, что мальчик неделю пробудет у них, он нуждался во врачебном наблюдении. За эту неделю мы с Валерой оформили документы на его усыновление. Так у нас появился третий ребенок, сын, которого мы назвали Владимиром.
Александра замолчала. Взяла руку Володи, поцеловала ее и прошептала:
– Прости меня, сынок, прости.
Потом закрыла глаза, откинулась на подушку и замолчала, не обращая внимания на слезы, медленно текущие из ее глаз.
Владимир смотрел на мать ошарашено, не понимая того, что он сейчас услышал. В комнате стояла такая тишина, что было слышно, как за стенкой в соседней квартире мать укачивала ребенка.
Владимир был в шоке. Перед его глазами появилась пелена, сквозь которую он видел лицо матери, залитое тихими слезами. В душе юноши было полное смятение. Он не знал, как реагировать на узнанное. Александра тихо сжала руку сына, продолжавшую держать в своих руках, и с болью в глазах посмотрела в глаза Владимиру. Перед ним моментально пронеслись картины его детства. Всегда, всегда мама была рядом. Одно только прикосновение ее теплых рук к бесчисленным ранам и ранкам, получаемым в битвах с мальчишками, при падении с качелей, при других детских обстоятельствах, тут же облегчало боль, отзывалось радостью присутствия родного и любящего человека. Пусть она не подарила ему жизнь, но Александра подарила ему любовь, заботу и понимание. Владимир почувствовал как большая волна теплоты и нежности охватила его, и он обнял мать.
– Мама, мамочка моя любимая. Спасибо тебе, что ты была и есть всегда со мной. Другой мамы я не знал. Может быть, Анна была бы тоже хорошей матерью. Но такой как ты, мамочка, нет ни у кого на свете. Ты – моя любимая и самая родная. Владимир целовал заплаканные глаза Александры, ее дрожащие руки.
– За что, за что тебя простить, мама? Ты ведь хотела добра и счастья мне. И ты дала мне это. Я вырос в хорошей, любящей семье, мои мама и папа – самые лучшие родители на свете. Я всегда чувствовал вашу любовь.
Скупые мужские слезы появились в глазах Владимира. Он быстро их вытер, извинился и вышел на кухню. Тут же со своих стульев вскочили две девушки – Дарья и Надежда. Они посмотрели друг на друга. В глазах обеих стояло выражение боли и сострадания. Они смотрели в глаза друг другу несколько секунд. Уступила Надежда. Она села на свой стул, вспомнив слова, сказанные Джейн в аэропорту, а Дарья прошла вслед за Владимиром.
Юноша стоял у окна. Его глаза были закрыты, лицо напряжено, ладони постукивали по подоконнику.
– Владимир, я знаю, как тебе сейчас тяжело – услышал он голос Дарьи, которая тихо подошла к нему и встала рядом.
Она положила свои руки ему на плечи и нежно поцеловала, но не в губы, в глаза.
– У тебя прекрасная мама. Добрая, любящая и сильная. Ты похож на нее.
– Спасибо, Дарья. – тихо ответил Владимир и попытался ее обнять.
– Знаешь, удивительно, что мы оказались с тобой родственниками, братом и сестрой. Твоя родная мама, Анна, и моя родная мама, Анастасия, приходятся друг другу сестрами, пусть не родными, пусть не двоюродными, но сестрами. В них течет одна кровь, кровь рода Ухтомских. И мы с тобой его представители тоже. – отстраняясь от юноши, мягко, улыбаясь, произнесла Дарья. – Думаю, что ты чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе… Это любовь, любовь двух родных по крови людей. Ты понимаешь меня?
