Александр Самойленко - Долгий путь домой
Грим метнулся туда-сюда, вернулся со стаканчиком водки. Генерал приоткрыл глаза, хмыкнул.
– Я тебе сказал накапать, а ты что принес! Грим подался было на кухню, но генерал остановил его.
– Куда понес?! Давай сюда! Это тоже помогает. Сбегай, себе налей!
Грим проворно сбегал, вернулся в кабинет. Стаканчик генерала стоял на краю стола. Он поставил свой рядом, смирно присел, не зная, что делать и говорить дальше. Звягинцев был уже бодрее, следил за Гримом испытующим взглядом.
– Я сказал – ты услышал. И что скажешь?
– Я так не думал, как вы сказали… – озабоченно, даже виновато произнес Грим. – Мама написала, чтобы я брата нашел, ну я и поехал к вам. Я же, понимаете, совсем один, одинокий я… А так-то конечно, у вас семья, это я понимаю. Правильно вы сказали, я для вас вроде как снаряд в окно…
– Во-от… я потому и спросил тебя: что же нам делать…
– Я не знаю, – сказал Грим после долгого молчания. – Решайте сами. Как скажете, так и будет. Я же не враг вам…
– Да ты так не майся, – разволновался генерал. – Я думаю, вот как надо сделать… – Он выбрался из кресла, подошел к сейфу, открыл его.
– Это мой сейф. Личный. Ключ только у меня. Вот он, видишь? – генерал показал Гриму ключ. – Папку с детдомовскими бумагами, банку с письмами вашей мамы, фотографию положим сюда. Клади.
Грим покорно сделал всё, что сказал генерал.
– Теперь напиши номер своего телефона и положи сверху.
Грим написал и положил.
– Теперь так… – генерал закрыл сейф, сел за стол, что-то написал и протянул Гриму. – Читай. Вслух.
Грим прочитал:
– «Пётр, после моей смерти открой сейф, возьми детдомовскую папку, банку с бумагами. Всё прочитай и позвони этому человеку. Он твой родной брат».
– А это, – генерал помахал своей запиской, – и ключ от сейфа я кладу в свой стол. Вот, смотри, я положил. Когда час придет, бумагами в столе будет заниматься Пётр. И он всё увидит, и позвонит тебе. Ты только подожди… Я не обману тебя. Слово генерала. Согласен?
– А куда деваться, – попытался пошутить Грим. – Всё уже в сейфе у вас.
Генерал взял его под руку, подвел к столу.
– Ну, давай. Полечимся! – отозвался на шутку генерал. Они выпили. Непроизвольно разом шагнули друг к другу и обнялись. Грим неловко поцеловал в щеку отца своего брата.
От порога спросил:
– А долго ждать?
– Недолго, – успокоил его генерал. – Два инфаркта уже было.
По пути в Шереметьево графиня заехала к ювелиру. Он был холоден, в офис её не пригласил, встретил в дверях. Быстро глянул на колье на груди графини и протянул файл.
– Вот моё заключение. Раз уж пообещал.
– А цену вы там указали? – спросила графиня.
Он в раздражении скривил губы.
– Кто же такие вещи озвучивает, да еще на бумаге?! Это вопрос другого порядка… – Назарбек Рубинович посмотрел поверх плеча графини на белую «Тойоту» у бордюра и на ее номер.
– Это машина Лядова, – полувопросительно сказал он.
– Да, это я на ней приехала, – небрежно сообщила графиня и с томной усталостью в голосе продолжила. – Матвей Алексеевич предложил мне возглавить его европейский офис. Я дала согласие. Вот лечу в Париж…
– Вот как?! – ювелир заново оглядел графиню. – Я смотрю, вы и кота с собой берете? Шикарный котик! А как же Гримчик?
– Причем здесь Гримчик?! – мгновенно озлилась графиня. – Матвей Алексеевич ему ничего не предложил.
Ювелир, размышляя над чем-то, задумчиво сказал:
– М-да, увидеть Париж и умереть…
– Почему?! – забеспокоилась графиня. – Что значит «умереть»?
– Ай, не обращайте внимания, – спохватился Назарбек Рубинович. – Это я так, к слову. В народе так говорят… – и вдруг стал любезным. – Вы, наверное, захотите повидаться с владельцем двух таких колье? – он мизинцем деликатно указал на грудь графини.
– Хорошо бы! – обрадовалась она. – Интересно было бы… сравнить их.
– Прошу! – Назарбек Рубинович радушным жестом пригласил графиню в свои апартаменты. – Я с удовольствием помогу вам, один момент… – он взял лист бумаги, написал адрес и протянул графине. – Вот телефон, адрес и фамилия этого человека. Пока будете лететь, я позвоню ему. Месье Бонне пришлет за вами машину. А вы из аэропорта сразу к нему!
– Ой, спасибочки! – просияла графиня. – А вы можете о цене с ним договориться?
– Могу, – ювелир мило улыбнулся ей. – Сколько озвучить?
– Вы же тот раз сказали… Миллион евро, да? Скажите ему, что я согласна на миллион!
– Как прикажете! – ласковый Назарбек Рубинович повел графиню под локоток к выходу. – Для вас я готов на всё! Не забывайте, из аэропорта сразу к месье Бонне. Ладушки?
Он, как швейцар, в поклоне открыл ей дверь машины, поддержал под локоток, пока она усаживалась. Вслед удаляющейся «Тойоте» ювелир смотрел долго, прищурившись, и мычал – напевал что-то игривое.
…Графиня Грушницкая летела самолетом первый раз в жизни. Когда «Боинг» мощно взмыл в небо и земля начала падать вниз, удаляться, она с детским восторгом пихнула соседа в бок.
– Ой, поглядите, какое все маленькое стало! Ну надо же!
Сосед по креслу, пузатый француз, покосился на неё, недовольно фыркнул, но тут же на его лице отразилось жадное любопытство – он увидел на груди соседки колье и сунулся к иллюминатору, чтобы разглядеть драгоценность, а заодно и грудь.
– Sur guer mirable! (Какое чудо!)
– Ага, а сейчас уже вообще ничего не видно! – она как ребенок на колесе обозрения забавлялась видом в иллюминаторе. – Чё-то мутное всё стало. Ничего не видать!
Стюардесса повезла по проходу напитки. Графиня взяла себе коньяк. Потом еще один. Спросила стюардессу, как там её Бегемот, но та в ответ лишь пожала плечиками и мило улыбнулась.
…Через четыре часа борт авиакомпании «Эйр Франс» приземлился в аэропорту Шарль-де-Голль. Перепутать графиню с кем-либо было невозможно, на груди её мерцало колье, в руке она несла корзинку с черным котом. Человек в костюме, белой рубашке, с узким галстуком уверенно пошел к ней, пересекая поток прилетевших рейсом из Москвы.
– Госпожа Грушницкая? С благополучным прибытием в столицу мира! – пышно поприветствовал он её. – Я Серж. Месье Бонне поручил мне встретить вас.
– Ой, вы говорите по-русски! – обрадовалась графиня. – А то я тут прилипла к нашим, думаю, что дальше делать?
– Со мной у вас проблем не будет! – Серж, лучезарно улыбаясь, поблёскивая золотым зубом, взял у нее корзинку с Бегемотом. – Прошу за мной!
Она, поспевая за ним, глазела по сторонам. Аэропорт был лёгок, воздушен, ласкал взор гирляндами цветов. То и дело в этом пространстве звучала призывная мелодичная трель, и проникновенный женский голос что-то объявлял.
– Ну что, к шефу? – спросил её в машине Серж. – Он ждет.
Машина, шоссе, погода – всё было шикарно, заманчиво, и её переполняло прекрасное настроение, графине хотелось беседовать о чем-то серьезном, подходящем именно для Парижа.
– Серж, а вы русский?
– Я-то? – Серж отвлекся от дороги, глянул на нее в зеркало заднего вида. – Да я Серега из Пскова. Был здесь на платном тренинге, ну и зацепился… Работаю теперь на месье Бонне. Тут русских вообще, как грязи. И чёрных полно…
– А кем работаете? – приставала графиня, наслаждаясь всем, что с ней происходило.
– Я-то? – опять спросил Серега-Серж из Пскова. Он как будто боялся её вопросов. – Ну, это… Решаю вопросы.
– Я вот тоже приехала решать вопросы, – сообщила графиня и для пущей солидности добавила. – Мой шеф олигарх!
– М-м-м, – промычал Серега Серж. – Извините, дорога сложная. Требует максимум внимания, – и сделал вид, что увлекся дорогой, даже ругнул кого-то. – Чё ж ты, блин, дистанцию не держишь!
Летний Париж был солнечный, чистый, весь в цветах. Серж выбрался из потока машин, свернул в спокойный квартал Сент-Авуа и остановился наулице Блан-Манто у небольшого двухэтажного особняка, увитого лианами кампсиса с алыми бутонами.
– Месье Бонне ждет вас, – повторил он. – Кот побудет здесь. Я ему двери открою, чтобы ветерок был.
– Его Бегемот зовут, – зачем-то сказала Графиня, и, волнуясь, пошла к входной двери.
Месье Бонне, невысокий, коренастый, с залысинами человек, с пугающе мрачным лидом, встретил её в дверях.
– Идите за мной.
Вслед за ним она вошла в сумрачный кабинет, в котором всё было одного цвета, коричневая мебель, коричневая кожа дивана и кресел, коричневые обои. На диване истуканом сидел с чемоданчиком на коленях старик с белой гривой, которая облаком зияла в мрачном кабинете.
– Прошу! – месье Бонне указал на стул за столом напротив его кресла, тоже коричневого. – Мне о вас звонили. Покажите вещь!
Графиня оробела. Села на краешек стула, сняла с шеи колье и положила его перед месье Бонне. Он мельком глянул на колье, сделал знак старику с белой гривой. Старик подошел, раскрыл свой чемоданчик, надел на глаз лупу, несколько раз посветил на колье фонариком, переключая цвета луча. Кивнул месье Бонне, вернулся на диван и замер.
