Сергей Дроздов - Правдивые байки воинов ПВО
Железнодорожник покинул поле брани и призвал на подмогу майора из железнодорожной комендатуры.
Майор, так потом описывал свои злоключения Задорожному:
«Пришел я в вагон. Вижу – все караульные пьяные, включая начальников караулов. Говорю лейтенанту, что отстраняю его от службы и требую сдать мне оружие. Лейтенант молча протянул мне свой пистолет.
Едва я успел взять его в руку, как почувствовал, что в спину мне упёрся штык карабина. Причём упёрся нешуточно, с силой, ещё немного и проткнёт меня насквозь. Тут же раздался грозный голос: «А ну, быстро отдал пистолет лейтенанту!!!»
Я только попробовал слегка повернуть голову, чтобы понять, что происходит, как над плечом, у самого моего уха, показался этот штык и прогремел выстрел из СКС!!!
Тот же грозный голос предупредил: «Следующая пуля будет у тебя в жопе!!! Быстро отдал пистолет лейтенанту!!!».
Пришлось быстро отдать пистолет, а тот же суровый голос скомандовал: «А теперь – на хер, шагооом! Марш!!!»
Майору ничего не оставалось, как выполнить и это приказание нашего доблестного часового, вступившегося, таким образом, за своего начальника караула.
Далее обстановка обострилась до крайности.
Перепуганное железнодорожное начальство и посрамлённый майор из комендатуры доложили «наверх», по всем инстанциям, о пьяных караулах и жуткой стрельбе в центре Ленинграда.
Дело дошло до самого Г. В. Романова, тогда – члена Политбюро ЦК КПСС и Первого секретаря Ленинградского обкома партии.
Носились смутные слухи, чуть ли не о военном мятеже.
Подняли на ноги всю милицию, которая оцепила район и готовилась к штурму.
На счастье, догадались провести переговоры с нашим лейтенантом, обращаясь к нему по мегафону, как в кино: «Вы окружены! Сопротивление – бессмысленно! Сдавайтесь, мы гарантируем вам жизнь и здоровье!»
Лейтенант, получив такие замечательные гарантии, недолго думая, сдался вместе со всеми караульными и пехотным прапором.
Всех их менты разоружили и отвезли в «кутузку».
Там, несмотря ни на какие гарантии безопасности, их первым делом избили смертным боем.
Запорожный, увидев наутро нашего лейтенанта, был потрясён его внешним видом.
«Били его зверски!» – так он охарактеризовал свое впечатление. «Морда – черная, как у негра!!!»
Досталось и другим караульным, как нашим, так и пехотным.
Ну, а потом – начались чудеса. Поскольку никто не пострадал, дело «замяли». Не было даже приказа Министра обороны об этом. Судьба пехотных караульных мне неизвестна. Наши же отсидели по 10 суток на гауптвахте и всё.
С лейтенантом – вышло ещё смешнее. Он был тогда кандидатом в члены КПСС и из кандидатов его, конечно, быстренько «вышибли».
Про то, какая судьба его ждет, ходили самые мрачные слухи. Сначала все были уверены, что его отдадут под трибунал и посадят в тюрьму.
Потом прошел слух, что, командование решило его просто с позором выгнать из рядов Вооруженных Сил.
Затем стали говорить, что наши полководцы над ним смилостивились и решили ограничиться снятием с него одной звездочки, т. е. сделать его младшим лейтенантом, «мамлеем» на армейском слэнге.
Но пока с ним разбирались, лейтенант сидел на знаменитой гарнизонной гауптвахте, на Садовой, там, где в свое время сиживали и Лермонтов, и Чкалов.
Постепенно морда его из черной преобразовывалась в синюю, а затем и темно-желтую.
И тут, ко всеобщему изумлению, в часть пришла выписка из приказа командующего Ленинградским военным округом о присвоении этому лейтенанту … звания «старший лейтенант»!!!
Это было немалым потрясением для всех.
Выяснилось, что как раз в это время подходил срок присвоения ему следующего звания.
Перед отправкой в командировку, командование бригады оформило все необходимые документы на лейтенанта и отправило их, по инстанциям в округ.
«Тормознуть» бумаги в суматохе не догадались, а может и не успели. Командующий подписал соответствующий приказ, в котором, среди прочих лейтенантов, очередное звание получил и наш герой.
Докладывать о таком грандиозном «проколе» никто из кадровиков, понятное дело, командующему не отважился, и приказ остался в силе.
Так неожиданно благополучно завершилась эта необычная история…
Двести четвертая
Мне довелось несколько лет прослужить в 204-й, гвардейской, дважды Краснознамённой, орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого 2-й степени Речицко-Бранденбургской зенитной ракетной бригаде. Бригада в годы войны была дивизией и прошла славный боевой путь. Своё наименование она получила за освобождение белорусского города Речица и вторжение (!!!) в Бранденбургскую провинцию Германии. Именно так и было записано в её историческом формуляре.
Эти годы оставили в памяти самые тёплые воспоминания, хотя служба тогда была обусловлена довольно строгими правилами.
Бригада дислоцировалась в приграничных лесах и болотах Ленинградской области и Эстонской ССР. Сейчас можно сказать, не нарушая больших секретов, что 50% дивизионов бригады несли боевое дежурство в готовности №2, со сроком открытия огня дежурными ракетами 5 минут, а 50% дивизионов – в готовности №3 со сроком 30 минут. Через месяц происходила смена очерёдности. Соответственно и все выезды в местные населенные пункты были практически запрещены и допускались в исключительных случаях с разрешения большого начальства. Так служили годами и десятилетиями…
Разумеется, юмор помогал переносить «тяготы и невзгоды» армейского бытия.
Бригадные острословы в незапамятные времена переиначили бригадное почетное наименование так:
204-я, гвардейская, дважды еврейская, орденов Святого Ебукентия 1-й и 2-й степени, Гречицко – Бургундская бригада.
Надо сказать, что загадочный Святой Ебукентий прочно вошел в бригадную жизнь и пользовался у нас большой популярностью.
Ежегодно проводились официальные подведения итогов. После обычных докладов командира и начпо слово просили два «старейшины», которых полуофициально избирали из старейших и авторитетных командиров и замполитов дивизионов. Одним из главных требований к ним – было наличие чувства юмора.
«Старейшины» зачитывали «Указ старейшин», который иронично – юмористично описывал бригадные «достижения» и ЧП за истекший год. Потом «старейшины» награждали отличившихся. Указ был всегда «гвоздем» подведения итогов.
Командир и замполит дивизиона, где было больше всего ЧП и других «проколов» в течение года, награждались, под смех всего зала, орденами Святого Ебукентия 1-й и 2-й степени. Сами «ордена» изготовлялись к этому случаю бригадными умельцами. К ним давалась «Грамота» с соответствующими формулировками, содержание которой тоже озвучивалось.
Были и другие «награждения» от старейшин. Руководство дивизиона, где случился пожар и сгорел штаб, наградили орденами «Ебукентия Пожарского». Святой на этом ордене был изображен с большим факелом в руках.
Запомнилось и вручение «красных революционных шаровар» командиру технического дивизиона. Его пригласили подняться на сцену и нацепить «шаровары» поверх форменных брюк. Шаровары представляли из себя широкие шорты ниже колен, сшитые из красного кумача, с большой «помочью» через плечо. Вид в них, с «помочью» награждённый имел – незабываемый.
На полигоне Сары – Шаган (куда бригада в то время ездила проводить боевые пуски ежегодно) один из дивизионов «стрельнул» на «двойку», что было страшным ЧП. После этого обычно следовали наказания по партийной линии и «оргвыводы».
На одной из остановок при следовании эшелона с техникой и личным составом бригады «домой» вдруг объявили общее построение. На нём «старейшина» зачитал Указ о награждении руководства «двоечного» дивизиона денежной премией в 2 тысячи рублей и вручил командиру с замполитом по 2 классно нарисованные купюры достоинством 2 тысячи рублей.
На купюрах вместо Ленина хитро улыбался Святой Ебукентий.
Очень колоритным было и командование нашей бригады. Хочу ещё раз отметить, что все наши командиры и начальники были честными и достойными людьми, а их юмористические недостатки не умаляли их достоинств.
Жуликов, воров, наглых подлецов и тупых стяжателей (которых так много развелось в армии в последние 15 лет) тогда во главе частей и соединений не держали. Во всяком случае, мы их не видели.
