Сергей Дроздов - Правдивые байки воинов ПВО
В качестве компенсации за не купленные мной джинсы я рассказал тёткам немудрёный украинский анекдотец:
«Джипсы – е?» – спрашивает «хохол» продавщицу.
«Ни, тильки чухасы!»
«О кей, завертайте пару!»
(Для тех, кто подзабыл, напомню, что «техасами» именовались тогда жалкое подобие джинсов, которое производила отечественная лёгкая промышленность).
Недели две спустя, когда мы уже вернулись с острова на Большую землю, в штабе продавщицы поймали нашего Наума Дымарского и долго орали на него, призывая все кары небесные на голову майора Наумова.
Окончание нашего морского похода было относительно благополучным. Бойцов из МАЗа – тоже, как и тёток-продавщиц, несли на носилках. Сами они не могли идти. Командир роты поначалу подумал, что бойцы «нажрались» по дороге, и пришлось даже его успокаивать и объяснять, отчего у воинов не идут ноги.
Командование роты рассказало нам уже на следующий день, утром, как они с горы, где были размещены ротные РЛС, долго следили за паромом. «Поволновались мы за вас. Несколько раз вообще теряли паром из виду, среди волн, думали, уж не случилось ли чего…»
Нам оставалось порадоваться, что страхи эти оказались ложными.
Команда парома три дня ремонтировала и приводила его в порядок. Все фальшборта на палубе, например, поотрывало во время шторма. Вместо них матросы натянули леера. Были какие-то проблемы с двигателем парома и ещё с чем-то. После окончания ремонта капитан парома пришёл к нам в часть и предложил желающим отправиться в обратный рейс. Он особенно напирал, что погода стоит отличная, и шторм, в который мы попали, бывает «раз в сто лет».
Никто из офицеров и прапорщиков не захотел снова испытывать судьбу. Благо через несколько дней прибыл вертолёт, и все командированные дружно улетели на нём.
Когда я рассказывал офицерам в политотделе подробности этой «морской прогулки», больше всех удивился Валерий Николаевич: «Как вы вообще попали в этот шторм?! Было же штормовое предупреждение. Даже нам в бригаду сообщили, что всем судам передано по рации приказание – укрыться в гаванях. Мы думали, что вы в Кронштадте отстоялись».
Мы предположили, что рация у нашего парома была неисправной.
Вот такую память оставили у меня командировки на Гогланд.
Остров погибших кораблей…
День железнодорожника
Чудесная история произошла у нас в 1983году, в день железнодорожника. Был летний выходной день.
Вдруг всё руководство нашего корпуса было срочно вызвано на службу. После экстренного совещания, в Ленинград помчался на «уазике» Валерий Николаевич Запорожный. Он был признанным мастером «разруливать» последствия различных ЧП. Вернулся он только утром.
Спустя некоторое время Валерий Николаевич рассказал нам об удивительнейшей истории, едва не «прославившей» наш многострадальный корпус на все Вооруженные Силы.
Ситуация складывалась таким образом. Откуда-то с уральских заводов, из ремонта, прибыла кабина «П» зрк «Волхов». Её, как и положено сопровождал наш «пвошный» караул, в составе лейтенанта и трёх бойцов. Ввиду «дня железнодорожника», вагон с секретной кабиной и караульными загнали в какой-то тупик сортировочного узла у Московского вокзала. До бригады, откуда и была «родом» эта кабина, было совсем «рукой подать», в понедельник утром караул с кабиной железнодорожное начальство пообещало перегнать домой. Пока же – можно было отдыхать и нести караульную службу. Спустя некоторое время, в этот же тупик «пристыковали» ещё 2 вагона. На платформе была БМП, полученная какой-то мотострелковой частью из заводского ремонта. И их же, «пехотный» караул в составе доблестного прапорщика и трёх караульных. Пехотные караульные были вооружены автоматами, наши – карабинами СКС.
Это немаловажная деталь.
Жизнь продолжалась. Прапор – пехотинец пришел в гости к нашему лейтенанту.
Познакомились, пообщались накоротке («уточнили, кто откуда призывался», как шутят в армии).
Спустя некоторое время прапор предложил нашему лейтенанту отметить знакомство, распив бутылочку плодово-ягодного вина. После недолгих сомнений лейтенант согласился.
Доза была – чисто символическая, на дворе – праздник, а до утра им всё равно предстояло торчать в этом тупике.
Тут на соседнюю ветку пригнали 2 вагона с молдавским вином (как чуть позже выяснилось). Спустя недолгое время, в вагон в гости к прапору с лейтенантом зашел мужичок, сопровождавший эти 2 вагона с продукцией молдавских виноделов. Познакомились и с ним. Угостили своим «плодово-выгодным». Мужичок попробовал его и сплюнул: «Что за гадость вы пьёте, мужики?! Вот у меня вино – так вино!»
– Ну, так тащи!
Мужик сбегал и принёс целый ящик молдавского вина. Тут дело пошло веселее. После нескольких тостов прапор вспомнил про бойцов надо, мол и их угостить!
Наш лейтенант поначалу запротестовал, доказывая, что в карауле пить запрещено. Но прапор легко объяснил ему, что часовым они наливать не будут, а караульным – в честь праздничка железнодорожников немного выпить не помешает.
В общем, через пару часов вся эта удалая компания была здорово наклюкавшейся.
Но службу пьяненькие часовые несли исправно: наш воин подпирал свою секретную кабину; пехотинец – родное БМП.
Может и не случилось бы ничего, да день железнодорожника, вкупе с общительностью и любопытством нашего народа, сыграли свою роковую роль. Вокруг караульных вагонов в большом количестве бродили пьяные, в честь профессионального праздника, железнодорожники.
Кто-то из них захотел посмотреть на непонятную кабину и полез на платформу.
Наш часовой подал все предупредительные уставные команды, а потом – пальнул для острастки в воздух, как того и требовал УГ и КС. Это только раззадорило разгулявшихся железнодорожников, которые оскорбились в лучших чувствах и стали собираться в толпу, обещая навесить «трендюлей» нашему часовому.
Потом они, недолго думая, рванулись в платформе. Наш часовой открыл стрельбу в воздух из своего СКС, и его поддержал в этом пехотный часовой с соседней платформы, поливая вверх из АКМ. Выскочили на выстрелы и лейтенант с прапором и тоже стали палить в воздух из своих ПМ. Потом и все остальные караульные тоже стали присоединились к стрельбе вверх. Пальба была знатная.
«Всего было сделано 78 выстрелов вверх, – рассказывал нам потом Запорожный. «По гильзам это следователи подсчитали. Больше всех отличился пехотный прапор, успевший расстрелять все 16 патронов из своего ПМ. В целом же нашипвошники тоже не подкачали.
2/3 выстрелов было сделано именно из наших СКС!»
Говорят же, что везёт дуракам и пьяницам.
Тут же имелся «синэргетический эффект» от сочетания этих двух качеств. Несмотря на такую отчаянную стрельбу, почти никто серьёзно не пострадал.
Единственной пострадавшей оказалась местная спившаяся баба, жившая на этом вокзале круглогодично. (Термина «бомжиха» тогда ещё не было придумано).
Баба эта, к началу пальбы уже находилась в своем традиционном виде – т. е. спала, пьяная «вдрабодан», сидя на шпалах и прислонившись к какому-то пакгаузу. Она вообще ничего не слышала и не помнила. Ноги её были широко расставлены, для устойчивого сидения во сне, наверное. Надо же было такому случиться, что какая-то одна шальная пуля, очевидно после серии рикошетов, на излете попала ей именно между ног. В мягкие ткани. Баба даже не проснулась, а вот крови из неё натекло немало. С перепугу железнодорожники её приняли чуть ли не за труп, и отвезли в больницу.
Там врачи подивились необычной пациентке и её чудному ранению. Рану – продезинфицировали и зашили.
Утром Запорожный приехал в больницу – договариваться с пострадавшей. В качестве аргумента он прихватил бутылку водки.
Баба, поняв что бутылка для неё – страшно обрадовалась и, шутя подписала все бумаги об отсутствии претензий. «Не ругайте солдатиков, я и не почувствовала ничего!» – заверила она Валерия Николаевича. Но эта их беседа состоялась только наутро.
Пока же события стремительно развивались.
Пьяные железнодорожники, не ожидавшие такого мощного отпора, позорно разбежались. Наши караульные вернулись в вагон – продолжать праздник.
Спустя минут 10 к ним прибежал какой-то железнодорожный начальник и попробовал «наехать» на начальников караулов. Итогом короткой дискуссии был ослепительный удар в его доброе лицо, нанесённый ему нашим лейтенантом, который был недоволен содержанием беседы.
Железнодорожник покинул поле брани и призвал на подмогу майора из железнодорожной комендатуры.
