Елена Харькова - Девочка моя ненаглядная
Даша сразу перестала смеяться.
– Да, ты прав, Янко. Прости меня!
Остаток пути они шли молча.
* * *– Вот это да! – присвистнул Гудло, когда Янко высыпал на стол все деньги.
Цыгане с уважением посмотрели на девушку.
– Молодец, Даша, иди отдыхай, – похвалил Шандор. А когда девушку увели, он предложил: – Дашу надо оставить в таборе. Есть в ней что-то такое, что людей к ней располагает.
– И заставляет раскошелиться! – добавил Хохан.
– Да, она романно рат: вроде чужачка, а с цыганской душой, – согласилась Замбила. – Музыку нашу чувствует как родную.
– Есть кто против? – спросил Шандор и обвёл всех взглядом.
– Я против! – вышла вперёд Мирела. – Никогда она не станет цыганкой! Она только и мечтает к дяде своему вернуться. Нельзя её насильно здесь держать!
– А мы её женим на ком-нибудь, – сказал барон. – Дядя ей мужа и детей не заменит.
– А на ком же ты её женишь? – нахмурилась Хитана. – Кто захочет на безродной жениться?
– Я хочу! – выкрикнул Янко. – Дядя Шандор, отдай её за меня! Мне Даша очень понравилась!
– Тебе подрасти ещё немного надо. А она слишком старая для тебя, – махнул на него рукой барон.
Янко обиженно засопел, отвернувшись к окну.
– Я подумаю и потом скажу, за кого отдам её, – подытожил этот разговор барон. – А вы, женщины, накрывайте праздничные столы. Будем сегодня принимать Дашу в наш табор.
* * *На праздник собрался весь табор. Пришли цыганские семьи из соседних домов, так что народу в доме было много. Даша ела сладкий пирог сывьяко с начинкой из творога и сухофруктов и с удовольствием слушала, как красиво поют цыганки. Особенно ей нравилось, как пела романсы Мирела. Эта протяжная печаль, казалось, шла из самой глубины души женщины. Словно Мирела пела о своей несчастливой жизни:
«На горе белым-бела утром вишня расцвела.
Полюбила я парнишку, а открыться не могла.
Я опять иду домой. Вся печаль моя со мной.
Неужели моё счастье пронесётся стороной?
Ай-да-нэ-да-нэ-нэ, ай-да-нэ-да-нэ-нэ.
Неужели моё счастье пронесётся стороной?»
За соседним столом, где сидели одни мужчины, Гудло подыгрывал певунье на скрипке, а Хохан на гитаре.
Следом запела Хитана:
«Поле, радостное поле, ты цвело слезами!
Зрело горе кочевое наше тут веками.
Ветер, вея над полями, не внимал обиде,
Не понятны были стоны и мечты кибиток.
Ветры зимние трепали клочья парусины,
Секли плети дождевые кочевые спины.
Тучи пьяною оравой солнце скрыв в рогожи,
Гнали день и ночь цыгана в вязком бездорожье».
– Давай, Даша, теперь ты нам спой! – попросил Шандор.
– А можно я русскую песню спою? – попросила девушка.
И после того как ей разрешили, Даша запела:
«Там, где клён шумит, над речной волной
Говорили мы о любви с тобой
Отшумел тот клён, в поле бродит мгла,
А любовь, как сон, стороной прошла…»
– Молодец, девочка, хорошо поёшь, – похвалил её Шандор. – Цыганская у тебя душа, певучая! Будешь теперь ты романно рат. Это почти как цыганка. А имя тебе дадим Гили. Это переводится как «песенка». Согласна?
Даша робко кивнула. Все цыгане одобрительно загалдели и стали её поздравлять.
Так Даша стала цыганкой Гили.
* * *Варвара Петровна два дня не выходила из своей комнаты, всё сидела в кресле и угрюмо смотрела в окно. А на третий день с утра она вышла вдруг очень бодрая и даже повеселевшая. Никита был удивлён такой резкой перемене.
– Так, Никитушка, давай-ка быстрее позавтракаем и съездим к нотариусу, – попросила Варвара Петровна. – Надо сделать то, что мы в тот раз не успели.
– Но ведь ваши друзья погибли… Кому же вы оставите дарственную? – удивился племянник.
– А ты хочешь, чтобы я вам оставила эти деньги? – прищурилась Варвара Петровна. – Сколько тебе нужно? Скажи. Я сейчас же выпишу чек.
– Нет, тётя, мне ничего не надо, – категорично отрезал Никита. – Я решил сам себе на жизнь зарабатывать. А подачки от родственников мне не нужны. Извините, если я вас этим обидел.
– Никитушка, какой же ты замечательный человек! – прослезилась Варвара Петровна. – И как в этой семье мог родиться сын с такой светлой и благородной душой? Поразительно! Но я тебе подарок всё же сделаю. Я куплю тебе, Никита, хорошую машину. И не спорь! Должна же я хоть что-то тебе оставить на память о себе. Ведь я скоро уеду, и больше мы с тобой вряд ли увидимся. А так будешь ездить на машине и вспоминать свою взбалмошную тётю.
– Спасибо, тётя Варя. Я и так вас не забуду. А машину я с радостью приму. Потому что отец, чуть только я отказываюсь ему подчиняться, сразу грозится отнять мою «Хонду». Надоело это! Поэтому мне машина очень даже пригодится.
– Решено! Заедем к нотариусу, а потом в автосалон.
– Так всё-таки кому вы отдадите деньги? Надеюсь, не моему отцу? – спросил Никита и, увидев, как Варвара Петровна удивлённо подняла брови, пояснил: – Очень уж он любит чужие деньги себе прикарманивать. Ему многие предприниматели дань платят. Откровенно говоря, в нашей семье патологический культ денег. Мы и так небедные, но ради ещё одной тысячи долларов, я уж не говорю о ваших миллионах, моя семья готова пойти на какое угодно преступление. Увы, это так. Поэтому, тётя, будьте осторожны. Лично я вам советую поскорее уехать отсюда.
– Нет, Никита, пока я дела свои не доделаю, я никуда не уеду. Иннокентий меня не тронет, я всё-таки его сестра. Это он так, словами меня пугает. Да только я его не боюсь! Для меня он всегда был, да так и остался ничтожным напыщенным индюком! А индюка чего бояться? Он может только забрызгать своей слюной! Это неприятно, но не смертельно, – рассмеялась Варвара Петровна. – Да и вообще я соскучилась по России, по Москве. Хочу напоследок побродить по местам своего детства… Так что собирайся, Никитушка, пойдём подышим Москвой. А насчёт твоего отца не думай, ни копейки ему не достанется. Это я тебе гарантирую.
– Тогда кому же достанутся ваши миллионы, которые не дают покоя моим родителям? – со смехом спросил Никита.
– Я отдам эти деньги дочери Марины, – со счастливой улыбкой произнесла Варвара Петровна. – Она жива! Я это точно знаю!
* * *На следующий день Даша заработала ещё больше денег. Они с Янко выступали уже не на рынке, где все заняты покупками, а на вокзале. Там публика в ожидании поезда с благодарностью слушала трогательное пение слепой девушки и щедро кидала в кепку десятки.
– Янко, мы много денег заработали? – спросила Даша.
– Целую кучу! – цыганёнок потряс карманами, набитыми деньгами.
– Значит, я скоро на билет до Москвы насобираю?! – обрадовалась девушка.
На самом деле Даша уже заработала в несколько раз больше, чем стоил этот билет.
– Ты всё-таки хочешь уехать? – нахмурился Янко. – Оставайся у нас! Мы же тебя приняли в свой табор!
– Нет, Янко, я не могу. Меня дядя Жора ждёт. Он, бедный, сейчас так переживает из-за меня!
– Ничего он не переживает! Он наверняка от тебя сам избавился! Не нужна ему слепая племянница, вот он тебя и бросил на рынке! – со злости выпалил цыганёнок.
– Как ты смеешь так говорить! – Даша вырвала свою руку из ладони мальчика. – Мой дядя очень хороший! И он меня любит!
– Нет, он тебя не любит! – упрямо закричал Янко.
– Любит! – тоже крикнула в ответ Даша.
– Да? А почему же тогда он тебя не ищет? Если бы он тебя искал, то вернулся бы в этот город и нашёл тебя. Ведь все теперь знают, что ты у нас живёшь!
– Дядя Жора меня ищет! Просто он не догадывается, что я здесь осталась, – уже не очень уверенно сказала Даша и отвернулась от мальчика. – Вот когда я вернусь к нему, знаешь, как он обрадуется!
– Ладно, пойдём домой, – цыганёнок попытался взять девушку за руку, но Даша обиженно не давала ему ладонь.
Янко заглянул Даше в лицо и увидел, что она плачет.
– Гили, не плачь. Я глупость сказал. Конечно, твой дядя тебя любит. Ты хорошая! Разве можно тебя не любить?!
Даша сквозь слёзы улыбнулась и вытерла ладошками мокрые щёки.
– А зачем тогда ты меня злишь?
– Я тебе сейчас скажу важную вещь, только ты не смейся! Ладно? Я тебя люблю! – признался мальчик. – И я не хочу, чтобы ты уезжала!
Даша нащупала его голову и взъерошила ему волосы.
– Глупыш ты мой маленький!
– Я не маленький! Я уже взрослый! – обиделся Янко, отпихнув её руку.
– Ах да, прости. Я забыла, ты же мужчина в самом расцвете лет! – рассмеялась девушка. – Ладно, Янко, пойдём домой. Я так проголодалась!
Слепая девушка и цыганёнок взялись за руки и пошли по дороге.
У самого дома Даша вдруг остановилась и двумя руками взяла ладошку мальчика.
– Янко, обещай, что ты мне поможешь уехать в Москву!
Янко молчал.
– Пожалуйста! – очень трогательно попросила девушка. – Я тебя очень-очень прошу!
– Хорошо, помогу, – нехотя буркнул цыганёнок.
– Когда? – не унималась Даша.
