Эдуард Юрченко - Сказка для взрослых
– Котяра ее как пример привел, – пояснил старый кабан и, немного подумав, обратился к лохматому: – А скажи мне, умнейший из котов: вот если нерпа в соседнем лесу во всем старого шакала слушала, то почто ее закрыли?
– Не знаю я… Закрыли – значит, надо было закрыть… Вон шакаленок говаривал, что все это его дед замутил…
– Да кто они вообще – эти старые шакалы? Вот куда не плюнь в соседских лесах, а кругом возле медведей по шакалу крутится… Что они – самые умные, что ли?
– Да нет, не самые. А вот те, кто их на эти места определил – те уж наверняка, если не самые умные, то самые хитрые, точно.
– А кто их на эти места определил? – практически хором спросили кабаны и разинули пасти от удивления.
– Да я толком-то и сам не знаю, – ответил кот. – Так, слышал что-то такое еще мелким…
– А от кого слышал?
– Да не помню уже… Слышал, и все тут…
– Так, получается, – стал рассуждать старый кабан, – если шакалы к медведям кем-то приставлены, то эти кто-то и принимают окончательные решения…
– С чего ты взял? – не понял котячий друзяка.
– Ты сам посуди: в кабаньем войске я предводителем буду, правильно?
– Ну да.
– Ниже меня по статусу стоят мои помощники, которые имеют своих помощников, а те командуют непосредственно простыми бойцами. Так?
– Ну да.
– Ежели какая незадача случается в отдельно взятой группе кабанов, то решает ее тот, кто над ними поставлен. Правильно?
– Ну да.
– А ежели война, то все ключевые вопросы решаю исключительно я… А?
– Ну да.
– Что ты заладил, как попугай… Тебя что – заклинило?
– Ну да… То есть – нет… В смысле: так точно!.. Нет!.. А к чему ты все это говорил?
– Да к тому, что если шакал к медведю приставлен кем-то, то в случае возникновения чрезвычайной ситуации решение принимать будет не наш нынешний шакал, а та морда, что его на это место определила. Понятно?
– Ну да…
– И нам, чтобы на все сто быть уверенными, что придуманная котом муть сработает, необходимо знать – как в такой ситуации поведет себя тот, кто шакала к медведю с лешим определил… Ясно теперь?
– Ну да…
– Да что же ты все время нудакаешь, как дятел, и зенками моргаешь, как сова…
Все это время кот молча слушал диалог кабанов и чего-то судорожно пытался вспомнить. И вот, когда старый кабан упомянул сову, котяру аж подбросило:
– Сова! Точно – сова, как же я сразу не вспомнил… Я не помню, кто говорил мне о тех, кто шакалов к медведям приставляет, но точно помню, что был я там не один…
– И что?
– А то, что там точно была сова… Я вот как сейчас ее вижу… И тут предводитель прав на все сто процентов, потому как для того, чтобы мы могли двигаться дальше в своих планах, нам просто необходимо знать, кто старым шакалом управляет.
– И как мы это узнаем?
– Пойдем к сове.
– А она знает?
– Тут я не уверен, но знать должна поболее моего…
– Это почему?
– Да потому, что живут совы по триста лет. Понятно?
– Ну да, – как зачарованный ответил котячий друзяка.
Кот с предводителем молча посмотрели на сотоварища, хотели что-то сказать, но оба передумали. Потом еще немного подумали и, подумав, отвесили ему по подзатыльнику… И не столько для наказания, сколько ради смеха… Какое-то время зверье хрюкало и мяукало, а когда и первое и второе занятия компании поднадоели, старый кабан спросил:
– А где искать будем эту самую сову?
Кот почесал загривок, живот и пятую точку:
– Пока не знаю. Надо будет зверье порасспросить… Лес большой, кто-то должен знать.ХХIV
А в это время в стане старого шакала кого только не было: главный волчара и его самые преданные волки, старший над легавыми псами и приближённые к его телу собаки, несметное количество шакалов разных мастей и, естественно, сладкая парочка. Старый шакал судорожно двигался взад-вперед, не обращая внимания на собравшихся. Зверюга была чем-то сильно напугана. Присутствующие достаточно громко галдели, изображая видимость крайней озабоченности, причем не столько на самом деле, сколько для старого шакала. И если леший до конца еще не знал, как себя вести, то медведь тупо стоял с отрешенным видом и пялился куда-то сквозь толпу. По всему было видно, что зверушку напрягало не столько само присутствие в данном месте, сколько необходимость находиться в ином положении, нежели горизонтальное. Судя по помятости данного субъекта, скотина, скорее всего, провела ночь в компании меда, жженой конопли и кикимор. Реальный мир его явно нервировал, поскольку именно в этом реальном мире почему-то все время присутствовали какие-то проблемы, головная боль и отвращение к окружающим. Великий инквизитор не сразу заметил леше-медвежью парочку, а приметив, подошел к ним:
– Вы уже знаете?
– Да, – ответил леший, ни на один процент не понимающий, что же на самом деле произошло.
– Кто-то мутит воду вокруг результатов твоих выборов.
– Как так? Все же уже состоялось, результаты оглашены, мы даже успели гульнуть по этому поводу…
– А кто-то до сих пор умудряется гулять и по этому поводу, и не только, – сказал шакал кивнув в сторону горе-медведя.
Медведь даже ухом не повел, продолжая пялиться все туда же.
– Леший, – обратился шакал к лешему, – стукни-ка заразу.
Леший стукнул – зараза упала, издав звук падающего мешка с картошкой, и заснула. Видя непонимание на морде инквизитора, победивший кандидат стал яростно трясти своего предшественника.
– Оставь его, – остановил лешего шакал, – бесполезное занятие… Пускай проспится, а я ему потом устрою общение с волками.
Леший послушался и лишь отходя от тушки коллеги, пнул его, что было силы. Ударенный хрюкнул и перевернулся на другой бок.
– Результаты-то огласили, – продолжил разговор шакал. – Но что мешает признать их неправильными?
– Как это?
– Да так: если что-то можно признать действительным, то так же можно признать и недействительным… Сечешь?
– Угу, – кивнул леший. – Но мы же не дадим им это сделать?
– Конечно, не дадим, – ответил интриган. – Мы просто не можем дать им это сделать… Сам не хочу…
– А как мы будем не давать это сделать?
– Сам как думаешь?
– Думаю, надо найти того, кто за этим стоит. Кто все это мутит.
– Правильно. Ну а где его, по-твоему, надо искать? И как?
– Где искать – не знаю, а как – не вопрос: поймать кого-то, кто знает хоть что-то, застращать волками до полусмерти, помучить или притравить легавыми – и любая животинка, если она, конечно, еще не мертвая, обязательно расколется.
– Все-то ты правильно, леший, говоришь, все-то по-наученному, молодец. Вот только – затиранили мои живодеры уже десятка два зверьков, а результата никакого.
– Почему?
– Да потому, что играет против нас кто-то очень умный и хитрый… Зверушки знать не знают, кто ими манипулирует. Друг на друга кивают, а кто придумал всю эту смуту – не знают. Между тем, количество недовольных растет с каждым днем. Того и гляди, нам для наведения порядка волков с псами не хватит.
– И что будем делать?
– Будем думать и искать… Пока зачинщика не найдем и башку ему не отвернем – покоя нам не видать.
– А о чем думать будем?
– О том, кто мог все это замутить…
– А у вас есть какие-то мысли или кандидатуры?
– У меня есть только одна кандидатура, способная устроить что-то подобное, но, в данном случае, она, похоже, ни при чем.
– Кто?
– Да кот это… Ну тот, что из шакалов будет… Непутевый этот… Я вам про него с медведем рассказывал.
– Да, я помню. А откуда такая уверенность, что он ни при чем?
– Попал он, понимаешь, под раздачу в одной потасовке… В общем, ему старый вепрь, который у кабанов предводителем будет, то ли по причине собственной неадекватности, то ли еще почему, угадал дрыном прямо в башку.
– И?
– Ты кабаньего предводителя видел?
– Видел.
– И что скажешь?
– Здоровенный, зараза.
– Вот и я говорю: хоть уже и старая скотина, а дури, как и прежде, в нем немеряно будет… Короче, он одним броском дрына двоих в нокаут отправил…
– А кто второй?
– Вторым как раз наш смутьян был.
– Да ну?
– Точно тебе говорю.
– И что с ним?
– Бедолага третью неделю в неадеквате. Дальше сам представь: если такая скотина, как наш смутьян, в глубоком ауте, то как себя должен чувствовать котяра?
– Ну да… А он не мог притворяться?
– Сам понял, что спросил?
– Ну…
– Вот те и ну… Смутьянова банда собственными глазами видела, как их срубил старый кабан, как котяру потом уносили в таком же состоянии, что и смутьяна… Хотя, твоя правда, проверить все же не помешает. Вот и займись этим.
– Хорошо. А что с медведем делать будем?
– Да что с ним делать… Пускай здесь валяется, куда ему деваться. А когда проспится – я проведу с ним воспитательную работу.
Не успели говорившие закончить разговор, как к шакалу подошел волк из охраны медведя и что-то шепнул на ухо. Великий комбинатор как-то неестественно для его главенствующего положения дернулся, испуганно огляделся по сторонам, и быстро обратился к лешему:
