Игорь Белисов - Скорпионья сага. Cкорпион cамки
Тактично заметим, что одиозный премьер Италии – далеко не единственный из политиков мирового масштаба, чье сердце мужчины не знает возраста и покоя.
История продолжается. Следите за новыми «Аструс…
В конце августа свершилось знаковое событие, грандиозное по масштабу и перспективе. Об этом давно поговаривали, но никто до конца не верил, и вот оно, наконец, действительно грянуло: «Зюйд лаборэтриз» и «Нордфарма» подписали протокол о слиянии с образованием гиганта «Норд-Зюйд фармасьютикалс».
Офис бурлил. Началась реорганизация. Кадровые перемещения в режиме боевых действий. Кто-то взлетал на практически генеральскую должность, кто-то подыскивал новое, хоть бы какое место для службы. В этой кутерьме кое-что прояснилось сразу. Во-первых, «Лавеум» оказался в списке бюджетных лекарств. А во-вторых… вводилась позиция уровня топ-менеджера – продакт-менеджер нашего бренда номер один, супервайзер по «Лавеуму» всего евро-азиатского региона.
На эту позицию выдвинули меня!
Мне теперь полагались кабинет в верхнем этаже офиса, другая зарплата и приличествующая машина. Предлагали огромный «Пассат» в самой топовой комплектации, но за те же деньги я выбрала маленький скромный «Лексус». Опосредованно на выбор повлиял Топик. Он давно предрекал: «Будущее – за Азией». Кстати, сам он в эти жаркие дни упаковывал чемоданы: новая корпорация дала ему назначение в Китай.
Прощание – это всегда грустно, хоть плачь. За несколько лет командировки в нашу столицу Топик и сам превратился в достаточно «нашего». Перед отъездом накрыл в кабинете «поляну». Пришли и начальство, и множество подчиненных. Все говорили слова, желали успехов в делах. Однако подлинной кульминацией стал тост самого Топика, когда он наполнил бокал, побренчал звонкой вилкой и попросил тишины.
– Я хочу сказать о человеческих отношениях. Это – основа успешного бизнеса. Взаимодействие между людьми – могучий источник энергии. Она проявляется в трех ипостасях: любовь… деньги… власть… Я понимаю бокал за прекрасную женщину, в которой воплотились все три ипостаси энергии, за бывшую мою подчиненную, а с этого дня – нового топ-менеджера корпорации!
Я утонула в звоне бокалов и поздравлениях…
Вот так получилось, что проводы сейлз-директора перетекли и в мои проводы тоже. Как «полевой командир» я расставалась со столичной командой. Верные «бойцы» едва по мне не рыдали. На мое место взяли нового мальчика. На вид – лет тридцать, не больше, зато – образование эм-би-эй, что предполагало непременный карьерный рост. А что толку? Опыта – ноль. Эх, не завалил бы работу… На фуршете у Топика он все время крутился рядом со мной, пополнял мой бокал, говорил приятные глупости, норовил заглянуть мне в глаза. Сделал музыку громче. Пригласил танцевать. Наглец. Далеко пойдет. Под аплодисменты и улюлюканье мы слегка покружили по вестибюлю.
Я уже распрощалась и стояла в ожидании лифта, когда он догнал и предложил меня проводить. По его заверениям, он пил только сок, и его машина – к моим услугам. Я, поблагодарив, отказалась: внизу – такси за счет корпорации.
Тем не менее, он шагнул со мной в лифт. На мою вопросительную, должно быть, физиономию, сказал, что проводит хотя бы до выхода. Довольно настырный молодой человек. Ехали молча. Он пялился преданно и восторженно.
По праву лидерства, ответно его разглядывала, пытаясь понять: я нравлюсь ему как женщина, или он клеит, подлец, довериловку? В любом случае, очень удачно, что надела на вечеринку недавно приобретенные цветные контактные линзы.
На первом этаже он опять затеял болтать. Восхищен моими успехами в цифрах продаж «Лавеума»… Счастлив работать под непосредственным руководством… Надеется оправдать возложенное доверие… А уже у такси он вконец меня огорошил: не смогу ли я как-нибудь выкроить время, чтобы встретиться с ним тет-а-тет, где и когда мне будет удобно, для передачи, так сказать, драгоценного опыта?
Оглянувшись, я с прищуром на него посмотрела:
– Между прочим, а кто вы по зодиаку?
Он, смутившись, ответил… Я уселась в такси. Вот ведь нахал! Что значит энергия молодости… Кстати, сложен неплохо. Хм…
– Я подумаю…
Вернулась домой в расплывчато-радужном настроении. Легкий хмель продолжал вальсировать в голове. Никого нет. Тишина. Я устала. Возраст не при чем, просто, бессонная ночь, за окном брезжил рассвет. Высвобождение: что-то скинула прямо в прихожей, что-то в гостиной, что-то вообще не помня где. У зеркала в ванной отлепила цветные линзы. Сквозь слезу проморгалась. Да уж, быть женщиной – еще то искусство…
Но каков, однако, нахал! Непосредственный подчиненный. Я ему нравлюсь? Ха! Нет большего эротизма, чем эротизм власти… Ну а выгляжу я, пожалуй… не на тридцать, наверное. Но вполне. Очень даже. Скажем так, тридцать с хвостиком. Все еще может быть…
Стягивая последнее, что на мне оставалось, перед тем как забраться под ласкающий душ, я ветрено прокружила, пританцовывая, до спальни. Раскинулась на кровати. Фантазии щекотали…
Внезапно обожгло ягодицу.
Как ужаленная вскочила – что за чушь, без всяких там «как»! – я была ужалена, в самом деле, моментально все осознала, всю нелепость, некрасивость, неприятность, непоправимость…
На примятой простыни чернело гаденькое чудовище.
Скорпион? Но откуда?! Боже, как больно. Теперь и неважно, каким лихом его сюда занесло. Важно только одно: что с этим делать? Что же мне теперь делать?! Боже, как страшно. Нет, нет! Не хочу умирать!
Мысли заметались, панически разбегаясь, но тут же закрутились в сходящуюся спираль, и вихрем исчезли в единственной точке. Мой шанс – сыворотка. Как-то он рассказывал об антискорпионьей сыворотке… Опрокинула сумку, высыпала дребедень, схватила мобильник. Выскользнул. Бросилась. Настигла его на полу, зажала дрожащими пальцами. Кнопки плясали. Опции издевались. Буквы увертывались. Вот, получилось: буква «М» – «Муж»… Бесконечное ожидание… Длинные позывные… Наконец – сонное «Да».
– МЕНЯ УЖАЛИЛ СКОРПИОН!!!
Должен приехать… Немедленно… До́ма… Одна… Умираю… Единственный, кто в этой ситуации может реально помочь…
Он молча выслушал мое сбивчивое… И вдруг заорал невообразимое:
ДАПАШЛАТЫБЛЯДЬНАХУЙПИЗДАЗАЕБЛАТЫМЕНЯ!!!
И побежали гудки…
Опять ему набрала. Абонент был недоступен. Я тыкала кнопки, снова и снова, пытаясь пробиться сквозь мертвый эфир, пока не осознала всей безжалостной правды: он выключил телефон.
Меня кинуло в жар и начало колотить.
Рассчитывать я могла исключительно на себя. Нечеловеческим усилием воли взяв себя в руки, я поднялась с леденящего пола. Огляделась. Мой убийца, как ни в чем ни бывало, сидел на постели. Нога быстро немела. Доковыляла до кухни. Вооружилась веником и совком. Вернулась в спальню. Ядовитая тварь даже не сдвинулась с места. Я сжала совок, замахнулась и, что есть ярости, шмякнула. Чудовище хрустнуло. Расплющенный трупик исчез в бурлении унитаза.
Не то чтобы меня в этот миг оставили силы, но как-то неожиданно все сделалось безразлично. Добрела до кровати, рухнула навзничь. Эмоции дотлевали. Остались мысли, липкие и холодные, словно капельки пота на лбу.
Мужчины. Похоже, и впрямь все они одинаковы. Каждый появлялся в моей женской судьбе, чтобы когда-то уйти. Макс… Герман… Виктор… Никто не остался. И даже тот, что женился – и штамп в паспорте, и семья, и квартира, – все равно ускользает. Жизнь – карусель. Движение по кругу в случайной точке. Вы можете начать с любого конца, и это ничего не изменит. Центробежная сила будет выбрасывать вас. Только цепи и держат. Мама права: всем им нужно только одно.
Боже, как холодно.
Мама. А ведь и тебя судьба не жалела. Ведь и тебе не хватило единственного – на всю жизнь. Ты не смогла сохранить то самое, главное, что согревает и придает сил. И уж тем более, не смогла передать это мне, своей дочери. Я это чувствовала как сосущую пустоту, как отсутствие. Не понимала. А теперь поняла: я была тебе в тягость. Ты меня родила по животной случайности, и продолжала искать женское счастье, а едва я созрела – просто выпихнула в столицу, надеясь на инстинкт выживания. И я выжила. Только, мама, этого недостаточно. Я не дополучила того, чего в детстве требует сердце ребенка. И теперь я недодаю уже в следующем поколении – своему Малышу. Все дело в тепле.
Как же меня знобит.
Малыш. Отдыхаешь у бабушки? Даже не позвонишь. Я тебя понимаю, в твоем возрасте кажется, что мама уже не нужна. Только если я сегодня умру, ты осознаешь. Но будет поздно. А ведь я умираю? Я умираю? Я не могу умереть! Не имею права! Каюсь, да, я всегда мечтала пожить для себя, но материнский долг не позволял пуститься в личные вольности. А теперь оказалось, не только пожить – умереть нельзя без оглядки. Ведь если это случится, ребенка ждет исковерканная судьба. Ты, Малыш, по наивности, не знаешь еще своего папаши. Не подозреваешь, кто может с ним, вместо меня, здесь появиться.
