Каринэ Фолиянц - Серафима прекрасная
Сима руками всплеснула:
– Ну, про меня в точку. Разве что про рост. Про рост это не про меня.
Андрей улыбнулся, стал читать дальше:
– «Серафимы – великие труженицы, отличные кулинарки и очень заботливые матери»
– И это так. Ну-ка, дай-ка, я сама. – Она вырвала журнал из его рук и дальше читала вслух сама: «Серафимы необычайно доверчивы и потому нередко оказываются обманутыми и не слишком счастливыми в браке…» Вот, вранье пошло, – понизила она голос. – «Они крайне редко выходят замуж второй раз, прежде всего из-за детей, опасаясь, что отчим, каким бы он ни казался хорошим, все же внесет разлад в уютный семейный мир…»
Сима замолчала. Подумала: «Вот тоже правда. Не захочу ж я детям своим страдания причинять ради счастья собственного. Счастья запоздалого…»
Андрей внимательно смотрел на нее.
– А это… тоже правда? – спросил он тихо.
Сима отвернулась, не ответила…
На вокзал Полина не пришла, Симу провожал Короленко. Занес в купе ее небольшую дорожную сумочку, а еще цветы – розы.
Они сели друг против друга.
– Я не хочу тебя отпускать, – сказал он.
– Но мне надо ехать. У каждого ведь из нас своя жизнь. Ты сам говорил – нельзя себя предавать, – вздохнула она, – правильно ведь сказал!
– Хочешь, я куплю билет и поеду с тобой. И мы будем всю ночь болтать и целоваться.
– Нам не шестнадцать лет, Андрюша! У тебя в конце квартала в издательстве дел завал. Сам же говорил!
– Да, завал, ну и что? Что ты меня все время цитируешь… Прости! Я буду звонить!
– Попробуй! – пожала она плечами.
– Что попробуй, что попробуй! Ты скажи: тебе это нужно или нет. Да или нет?
– Что кричишь, люди услышат!
– Провожающие, выходим! Поезд отправляется, – заглянула в купе проводница.
– Я тебе нужен? – громко спрашивал Короленко.
– А я нужна?
– Нужна, очень нужна! Больше всех на свете! – И он впервые порывисто поцеловал Симу. – Я приеду к тебе! Слышишь, приеду обязательно, приеду…
Сима отбивалась от его поцелуев.
– Пусти! Да пусти ты! Да люди же увидят! Да что ж это такое!
– Это то, что я влюбился, как мальчишка. Понимаешь? Это счастье!
– Нет, не понимаю! – отрезала Сима. – Мы, конечно, не старики. Но и не мальчик с девочкой!
Снова заглянула проводница:
– Выходим, выходим, провожающие!
Андрей на прощание обнял Симу. И прежде чем она успела возмутиться, выскочил из купе. А через минуту вернулся, бросил на полку букет роз, который все это время держал в руках.
– Ну все, жди!
Тут и поезд двинулся. Сима сидела молча, все на букет глядела. Нет, не привиделось ей это все. Не сон. Было… И так захотелось расплакаться! От того, что это первые цветы, которые ей за жизнь ухажер подарил. А ведь вот поздно! Господи, обидно-то как! А ничего не поделаешь. Порадовалась в Москве, а теперь домой, к детям, к ферме, к проблемам.
«Наверное, так оно и надо!» – утешала себя Сима.
Валя повисла на шее у матери.
– Мамочка, мама вернулась!
Мария Ивановна обняла Симу:
– Симочка наша, ну как, успешно? А пальто, пальто-то пригодилось?
Сима сияла, и сияние это никак нельзя было скрыть.
– И пальто пригодилось. И поездка хорошая была. Так, что я даже и ожидать не могла!
– Мам, а король встретился, ну, ты колись, не бойся, все свои! – улыбалась Валюша, точно догадывалась о чем-то.
– Все, перестань! Лучше скажи, чего хромаешь, а? – заметила Сима.
– Да ерунда, мам, поскользнулась!
– Знаю я твое поскользнулась! С Димкой скачки небось устраивали. С лошади навернулась, да?
– Ну, – Валя потупила взор.
– От меня ничего не скроешь! Ладно, Димка он хороший, с ним кататься можно, – мирно добавила мать.
– Это мы еще посмотрим, какой он хороший, – лукаво отозвалась девочка.
– Уж посмотри, посмотри! К нему грех не приглядеться… А сыночек где мой, Ванечка где? – Симе не терпелось обнять и сына.
– Тут такое дело, Сима… В общем, уехали они, – тихо сказала Мария Ивановна.
– Куда? Ей же родить днями?
– На городскую квартиру перебрались, где Лариса жила, – рассказала учительница.
– Змея! Я дом строила, чтобы внук тут родился! Чтоб рос на глазах моих! Убил ты меня, Ваня! Убил! – завыла Сима.
– Мам, он просил передать, что деньги ему нужны к Ларисиным родам. – Валя стала сразу серьезной.
– Сколько?
– Только не пугайся, Сима. Половину стоимости фермы. Почти половину. Он кредит взял. Кафе покупает, – добавила Мария Ивановна.
– Как?
– Вот так, Серафима. Держись.
И это было правдой. Ваня осваивался в новом помещении, арендованном для кафе. Ира с ним рядом.
– Стойку отсюда лучше перенести – так будет правильней. Туда, в угол ее отодвинуть, – командовала довольная Долгова.
– Ага! Я согласен.
– Трех официантов должно хватить. Остальных уволишь. Я тебе подскажу, кого оставить, – улыбалась она.
– Спасибо вам большое! – благодарил Ваня.
Тут телефон зазвонил. Ваня схватил трубку:
– Да? Это Ларочка! Началось.
– В роддом едем немедленно. И вместе! – Ира сорвалась с места…
А на ферме Сима собрала во дворе всех своих работников. Речь держала перед ними.
– Так уж случилось, что мне придется ферму нашу делить. Вы мне люди родные, скрывать от вас нечего. Сын мой, Иван, в город уехал, денег требует для своей жены ненаглядной… Очень вас люблю, только всех оставить на работе не могу, потому что платить нечем. Все сказала, как есть. А кто из вас уйдет, решить не могу. Хоть убивайте меня!
Десятки глаз смотрели на Симу. Все собрались здесь: Дима, Валя, конюхи, девушки с фермы. Все смотрели на Серафиму, как солдаты на полководца.
Один из мужчин вместе с женой вышел вперед:
– Мы, Серафима Ивановна, тебя покидаем. И то только потому, что домой пора. Люди мы заезжие. Временные. Но скажу одно: хорошо с тобой было. И платила ты честно. И люди у тебя добрые собрались. А сыну твоему Бог судья!
Обняли они Симу, расцеловались на прощание. А остальные все стоят. С места и не двигаются.
– А мы не уйдем! – закричал Димка первый. – Я лично согласный, чтобы зарплату понизили. Только работать здесь буду! Все равно мы поднимемся, Серафима Ивановна. Вот увидите!
В толпе зазвучали возгласы: «Правильно!», «Точно!», «Мы тебя, Сима, не бросим!».
Слезы выступили на глазах у Симы.
– Поеду к нему в город, в ноги кинусь! Не могу, не могу с вами расставаться!
Чтобы слез ее никто не видел, убежала Серафима в дом.
* * *Через день Сима уехала в город, нашла Ивана в кафе.
– Вот на эту дыру ты дело наше поменял? На дело, которое мы с отцом строили, пот проливая, а?
Она с ужасом оглядывала тесную кафешку с разбитой барной стойкой.
– Ты отца не трогай, поняла! Это ты, ты его до могилы довела, – закричал на нее Иван, наученный Ириной Александровной.
– Ты что говоришь, Ваня? – впервые слышала Сима от сына такой злобный крик.
– А то, что мне все известно. Известно, почему отец мучился всю жизнь. Ты жрала его поедом. Ты не дала ему быть счастливым! Любовь его порушила! За каждым шагом его следила, так же как теперь за мной! Хозяйкой хочешь быть? Это у себя, на ферме. С лошадками, но не с людьми. Нечего под себя чужую жизнь подминать! Да ты отца на себе женила, я теперь-то знаю. Все должно быть по-твоему, да? Все!
– А! Поняла я, откуда ветер дует, – вдруг дошло все до Симы. – Уж не Иронька ли Долгова нашептала тебе все это, а?
– Да, я скрывать не буду. Это сделала Ирина Александровна. Она моей Ларисе как крестная мать!
– Господи, как же я раньше-то не догадалась… – схватилась за голову Сима.
– Она и сына моего крестить будет, – совсем добил мать Иван.
– Сына?
– Да, мама, у меня вчера сын родился. Виктором назову, в честь отца.
Сима вцепилась в Ваню:
– Дам тебе денег, дам! Пусти, пусти мальчика посмотреть. Пусти на Витеньку полюбоваться.
– Да ты чего творишь, чего вцепилась. Не могу пока. Лариса не велела! – грубо оттолкнул он мать.
– Погубят тебя эти две бабы, Ваня, ой погубят! Родненький мой, что ж ты творишь! – зарыдала Сима.
– Я жить хочу так, как я хочу. А ты мне мешаешь. Дашь денег – разрешу на сына поглядеть. Ну а нет – пеняй на себя. Все равно изыщу средства, чтобы кредит погасить. А кафе своим заниматься буду, буду, буду!
– Дай на внука глянуть! – вопила она.
А сын не слушал:
– Деньги вперед. Дом вон дедов продай, стоит без дела…
– Ты что ж говоришь, дедов дом. Ты с ума свихнулся?
– Он еще крепкий, лет пятьдесят простоит. На него запросто покупателя найдешь, по-быстрому! – И он зашагал прочь от матери…
Пал Палыч зашел навестить Ирочку Долгову. Она докладывала, как на совещании:
– Все идет по плану. Старый дом Серафима продает, да только это копейки по сравнению с кредитом, который Ваня взял у вас.
– А Лариса твоя? – ухмыльнулся Пал Палыч.
– Она после родов еще капризнее стала.
– Мальчик у них или девочка? – так, для интереса спросил стареющий интриган.
